[64] из пьесы мистера Бернарда Шоу, он был весь червлень.
— Где его ранили?
— У заднего крыльца, сэр.
— Я имел в виду, куда?
— А, простите, сэр, я неверно вас понял. В мясистую часть правого предплечья. Болезненно, конечно, но не опасно.
— Не страшнее сильной простуды.
— Сэр?
— Ничего. Взглянем правде в глаза: сержант Поттер из тех, кто напрашивается на что-то подобное.
— Всецело согласен, сэр. Не помню, чтобы встречал человека, к которому испытывал бы столь отчетливую неприязнь. Хотя мне говорили, что такая манера вообще свойственна Скотланд-Ярду. Думаю, это происходит от общения с преступниками самого низкого разбора. Желаете капельку бренди, сэр?
— Нет, спасибо.
— Очень укрепляет нервную систему.
— Моя нервная система в порядке. Хотя не была, когда он заинтересовался чемоданом.
— Не отрицаю, весьма нелегкий для ответа вопрос в данных обстоятельствах. Поневоле чувствую, что приход Айви был провиденциальным. Чувствуешь, что нас, если можно так выразиться, оберегали.
— Без ангелов-хранителей здесь дело не обошлось.
— Да, сэр. Однако я должен признаться, сэр, что несколько озадачен появлением загадочного стрелка. Чем сержант Поттер вызвал его неудовольствие? Откуда он знал, что сержант Поттер здесь? И почему, если его целью был сержант Поттер, он спросил вас?
Майк замялся. У каждого человека есть свои маленькие секреты, которые он предпочел бы оставить при себе. С другой стороны, события прошлой ночи и нынешнего утра оставили у него впечатление, что тут случай особый. Их с Горацием связали неувядающие воспоминания, как двух боевых товарищей, твердо стоявших плечом к плечу. Он решил рассказать все.
— Это я могу объяснить. Его целью был не сержант Поттер, а я.
— Вы, сэр?
— Да. История долгая, попробую рассказать вкратце. Я застрахован у Ллойда на крупную сумму от телесного повреждения, нанесенного с целью убийства, и этот человек должен был в меня выстрелить, не с целью убийства, разумеется, но чтобы так выглядело. Договаривались через моего знакомого, поэтому он ни разу меня не видел и выстрелил в того, кого счел мной. Это был единственный способ добыть деньги.
Гораций покачал головой — не потому, что осуждал подобные методы, но потому, что не верил в их действенность.
— Ничего бы не вышло, сэр.
— Думаете?
— Эти страховщики всегда выкрутятся. Списали бы на несчастный случай.
— Скорее всего, вы правы. Так или иначе, я снова в затруднительном положении. Если вернуть чемодан, банку конец. Если нет, меня посадят в тюрьму. Поттер распространит свои подозрения, будет расследование, и правда всплывет.
— И впрямь дилемма, сэр.
— Да уж. Невольно пожалеешь, что этот субъект не взял левее и не прострелил Поттеру голову.
— Печальней слов не выведет перо, чем эти: «так могло бы статься». Однако у меня есть предложение, сэр, которое, полагаю…
Он не договорил, потому что открылась дверь, и вошла Айви, почти обсохшая, но еще не та веселая беспечная Айви, которая пленила сердце сержанта Герберта Брюстера.
— Ой, мистер Эпплби, — сказала она. — Два джентльмена.
— Эта фраза безусловно нуждается в глаголе, милочка. Что эти два джентльмена?
— Ждут вас, мистер Эпплби. Я проводила их в буфетную. Мистер Смита и мистер Ферди.
— Конечно, — сказал Гораций, светлея. — Мои бывшие коллеги, сэр. Я попросил их зайти. Если вы извините меня на минуту.
Не успел он выйти, как появилась Джил.
— Сообщение тебе, мой прекрасный принц, — сказала Джил. — Твоя близкая родственница желает знать, что с тобой. Поправка. На самом деле она сказала: «Пойдите узнайте, куда запропастился этот недоумок». По-видимому, ты должен был принести чемодан, но минуты ползут, а чемодана все нет. В чем заминка?
— У меня были посетители. Суперинтендант Джессоп и его шурин, сержант Поттер из Скотланд-Ярда. Боюсь, дела не совсем хороши.
Джил потемнела лицом. Она раздвинула было губы, чтобы прибегнуть к панацее дядюшки Вилли, но сказала, слабым голосом, следующее:
— Говори. Я выдержу.
Нелегко было Майку рассказать все, но он справился. Когда он закончил, Джил заговорила еще более слабым голосом.
— Ой, Майк, — сказала она, — значит, мы снова там, откуда начали?
— Да.
Долгое горестное молчание нарушил Гораций, вошедший в сопровождении Смити и Ферди.
Майк взглянул на них неприязненно. Он собирался заключить Джил в объятия и по возможности утешить, а тут эта помеха. Он не ожидал, что Гораций вернется, тем более с друзьями.
Кроме того, ему неприятен был самодовольно-бодрый вид Горация. Так, думалось ему, выглядит человек, говорящий себе, что пусть у некоторых глухая ночь без берегов и последний свет потух, сам он устроился как нельзя лучше. Гораций, казалось, предвкушает идиллическую жизнь в холмах неподалеку от Канн и плевать хотел на мрачные перспективы Майка Бонда. Не так положено вести себя боевым товарищам, твердо стоявшим плечом к плечу. Если бы сейчас Майка попросили вкратце охарактеризовать Горация Эпплби, он назвал бы его жирным бесчувственным индюком.
Гораций, не ведая об этом безмолвном осуждении, представил новоприбывших:
— Позвольте представить, сэр, мистера Монтгомери Смита и мистера Фердинанда Рипли. Мисс Уиллард с ними уже знакома.
— Добрый день, мисс, — учтиво произнес Смити. — Надеюсь, вчерашняя ночь не имела для вас никаких дурных последствий?
— К сожалению, имела.
— Печально слышать, мисс.
— Я несколько подавлена.
— Ах-ах.
— Эпплби, — сказал Майк, ерзая в кресле, как будто его кусают муравьи. — Не хочу показаться негостеприимным, но не могли бы вы на короткое время оставить нас с мисс Уиллард наедине? Нам много что надо обсудить.
— Вполне понимаю, сэр, — сказал Гораций, жестом останавливая Ферди, который собрался было открыть рот, — но если вы потерпите нас еще минутку, то увидите, что это не пустой светский визит. Мы хотим сделать вам деловое предложение, мистер Бонд. Мистер Смит и мистер Рипли избрали меня своим представителем. Можно мне говорить от вашего имени, Смити?
— Да, конечно, шеф.
— А от вашего, Ферди?
— Еще как!
— Тогда я могу продолжать. Если припомните, сэр, когда Айви вошла сообщить о прибытии этих двух джентльменов, я говорил о предложении касательно той неприятной ситуации, в которой вы оказались. «Банк Бонда» стеснен в средствах, и мы с друзьями считаем, что это недопустимо. Посему мы предлагаем внести сумму, которая покроет нехватку и вновь укрепит финансовое положение банка.
Майку снился чудесный сон, как будто он сидит в кабинете и горько размышляет о невозможности добыть денег и не попасть в тюрьму, и тут, как это бывает во сне, входит Гораций Эпплби и предлагает все уладить. Сон был невероятно четок, и в следующий головокружительный миг Майк понял, почему: все это происходило в реальности.
Первым делом его пробила дрожь, словно по креслу, в котором он сидел, пропустили ток. Невидимый оркестр заиграл тихую музыку, воздух наполнился благоуханием прорастающих сквозь пол фиалок и роз.
Это длилось несколько мгновений, потом Майк вспомнил размер того, что Гораций назвал «стесненностью в средствах». Оркестр смолк, фиалки и розы увяли на стебельках.
— Эпплби, — сказал он, — не знаю, как вас и благодарить.
— Не стоит благодарности, сэр.
— …и вас, джентльмены. Однако, когда вы услышите, о какой сумме идет речь…
— Быть может, вы будете так любезны нас просветить, сэр.
— Примерно сто тысяч фунтов.
— Это не составит затруднений.
— Не составит?!
— Примерно такую сумму я и предполагал. Помните, как я это вам говорил, Смити?
— Помню, шеф.
У Майка по-прежнему плыло перед глазами. Он хрипло проговорил:
— Но сто тысяч фунтов!
— Вполне нам по силам, сэр. Смити?
— Даю двадцать пять тысяч.
— Ферди?
— И я.
Гораций взирал на обоих финансистов со счастливой улыбкой, как гувернантка, чьи питомцы успешно ответили на вопрос о главных реках Англии или об овчине, пеньке и свечном сале, которые некоторые страны почему-то так любят экспортировать.
— Смити и Ферди всегда полагались на мои советы касательно вложения средств, и я смог заверить их, что в «Банке Бонда» капиталы и проценты будут в наибольшей безопасности. Вы спрашиваете себя: «А как же оставшиеся пятьдесят тысяч фунтов?». Я буду счастлив их внести. Много лет, сэр, мы действовали весьма успешно и жили экономно. Мне удалось сколотить скромный капиталец, и, полагаю, Смити и Ферди — два самых обеспеченных грабителя в Англии.
— Благодаря вам, шеф, — сказал Смити, и Гораций еще немного расцвел.
— Смити — мой горячий поклонник. Как говорят французы, больше роялист, чем сам король. Значит, сэр, мы можем считать, что сделка улажена. Когда вы сочтете удобным, можно будет составить нужные бумаги, пока же будем считать это джентльменским соглашением. Теперь, думаю, все, сэр.
— Не совсем, — сказала Джил. — Осталось сказать, мистер Эпплби, что вы — ангел во плоти.
— Спасибо, мисс.
— И вы, мистер Смит.
— Спасибо, мисс.
— И вы, мистер Рипли.
— Всегда рад служить, мисс.
— Подписываюсь двумя руками, — сказал Майк, — но при одном условии.
— Сэр?
— Вот оно. Я не могу допустить, чтобы вы постоянно говорили мне «сэр». Господи, Эпплби, вы понимаете, что для меня сделали? Вы спасли мне жизнь. Могу ли я слышать «сэр» из уст… как мне вас назвать?
— Душечки-зайчика? — предположила Джил.
— В точку. Но душечки-зайчика, которому я должен целовать подол платья.
Гораций заметно растрогался. Впервые за тридцать лет щеки его порозовели.
— Мой разлюбезный, ах, мой разлюбезный, — сказал он.
Рассказы
Большая игра. Перевод А.Притыкиной, Д.Притыкина
Воспер принимается за дело. Перевод А.Притыкиной, Д.Притыкина