[500] был средством угнетения. Тот, кто был католиком, не мог занимать официальной должности, не мог иметь земельной собственности, не мог сделать завещания, не мог получить наследство; быть католическим епископом считалось равносильным государственной измене. Все это служило средством грабежа земли у ирландцев; и тем не менее больше половины потомков англичан в Ольстере остались католиками. Народ был загнан в объятия католического духовенства, благодаря чему оно и приобрело свою силу. Единственно, что удалось сделать английскому правительству, это насадить в Ирландии аристократию. Города, построенные англичанами, стали ирландскими. Поэтому-то среди фениев встречается так много английских имен.
Во время американской войны за независимость гнет в Ирландии был несколько ослаблен. Дальнейшие уступки оказались необходимыми в период французской революции. Ирландия так быстро поднялась, что ее жители грозили опередить англичан. Английское правительство спровоцировало их на восстание и путем подкупа добилось унии[501]. Уния нанесла смертельный удар начавшей вновь возрождаться ирландской промышленности. Мигер сказал как-то: все отрасли ирландской промышленности уничтожены, нам осталось только производство гробов. Иметь земельный участок стало необходимым условием существования; крупные землевладельцы сдавали свои земли в аренду спекулянтам; прежде чем земля оказывалась у крестьянина, она проходила через четыре — пять ступеней арендных договоров; в результате этого цены на землю необычайно возросли. Земледельческое население питалось только картофелем и водой, пшеница и мясо отправлялись в Англию; рента проедалась в Лондоне, Париже и Флоренции. В 1836 году было отослано 7000000 ф. ст. земельным собственникам, проживавшим за границей. Вместе с продуктами и рентой из страны вывозились также удобрения; земля была истощена. Часто в той или иной местности возникали голодовки, а картофельная болезнь в 1846 году привела к всеобщему голоду. Миллион человек умерли с голоду. Картофельная болезнь была следствием истощения почвы, результатом английского владычества.
В результате отмены хлебных законов Ирландия потеряла монопольное положение на английском рынке, прежняя арендная плата не могла уже больше выплачиваться. Высокие цены на мясо и банкротство еще остававшихся мелких землевладельцев способствовали сгону мелких крестьян с земли и превращению их земель в пастбища для овец. С 1860 года свыше полумиллиона акров пахотной земли были изъяты из обработки. Урожай с акра земли уменьшился: овса — на 16 %, льна — на 36 %, картофеля — на 50 %. Теперь для английского рынка выращивается только овес, а пшеница ввозится.
С истощением почвы ухудшилось и физическое состояние населения. Число хромых, слепых, глухонемых и душевнобольных увеличилось абсолютно при сократившемся населении.
Свыше 1100000 человек были вытеснены 9600000 овец. В Европе это нечто неслыханное! Русские замещали переселенных поляков русскими, а не овцами. Только при монголах в Китае когда-то обсуждался вопрос об уничтожении городов, чтобы очистить место для овец.
Ирландский вопрос является поэтому не просто национальным вопросом, а вопросом о земле, вопросом о существовании. Гибель или революция — таков теперь лозунг. Ирландцы все убеждены, что если чему-нибудь предстоит свершиться, то это должно свершиться скоро. Англичанам следовало бы потребовать отделения Ирландии и предоставить самим ирландцам решение вопроса о земельной собственности. Все другие меры бесполезны. Если это не произойдет в ближайшем будущем, то ирландская эмиграция приведет к войне с Америкой. Господство над Ирландией в настоящее время — это выколачивание арендной платы для английской аристократии.
Публикуется впервые
Печатается по рукописи Эккариуса
Перевод с немецкого
ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПОСЛЕДСТВИЯХ ПРИМЕНЕНИЯ МАШИН ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ[502]
Маркс открывает прения по вопросу о «влиянии применения машин капиталистами». Больше всего поражает нас то, говорит он, что результат применения машин оказался обратно противоположным всему тому, что считалось неизбежным. Вместо ожидаемого сокращения рабочего времени, рабочий день удлинился до шестнадцати-восемнадцати часов. Прежде рабочий день обычно равнялся десяти часам; за последние сто лет рабочее время было увеличено в законодательном порядке как в Англии, так и на континенте. Вся суть фабричного законодательства последних ста лет сводится к тому, чтобы силой закона заставить рабочих работать большее количество часов.
Лишь в 1833 г. рабочий день для детей был ограничен двенадцатью часами; в результате чрезмерной работы совершенно не оставалось времени для умственного развития. Их физическое развитие тоже было неудовлетворительно; среди них свирепствовали эпидемии и это заставило некоторых представителей правящих классов заняться данным вопросом. Сэр Роберт Пиль-старший одним из первых обратил внимание на это вопиющее зло, а Роберт Оуэн был первым фабрикантом, который ограничил рабочие часы на своей фабрике. Билль о десятичасовом рабочем дне был первым законом, ограничивавшим рабочее время для женщин и детей 101/2 часами в день, но он распространялся лишь на определенную категорию фабрик.
Это было шагом вперед, так как обеспечило рабочим больше свободного времени. Что касается сокращения продукции, то оно вскоре было компенсировано: вследствие усовершенствования машин и повышения интенсивности труда рабочих за сокращенный рабочий день теперь выполняется больше работы, чем прежде за длинный рабочий день. Люди снова выполняют чрезмерную работу, и скоро возникнет необходимость ограничить рабочий день восьмью часами.
Другим следствием применения машин явилось то, что оно погнало женщин и детей на фабрику. Женщина стала таким образом активным участником нашего общественного производства. Прежде женский и детский труд применялся в семейном кругу. Я не считаю плохим, если женщины и дети участвуют в нашем общественном производстве. Я думаю, что каждый ребенок старше девяти лет должен был бы часть своего времени быть занятым производительным трудом; но то, как детей заставляют работать при существующих условиях, — ужасно.
Другим следствием применения машин явилось полное изменение капиталистических отношений в стране. Прежде существовали богатые работодатели и бедные рабочие, пользовавшиеся своими собственными орудиями труда. До известной степени они были свободными людьми и имели возможность оказывать сопротивление своим работодателям. Для современных фабричных рабочих, для женщин и детей не существует такой свободы, они — рабы капитала.
Со стороны капиталистов непрерывно раздавались призывы к тому, чтобы путем какого-нибудь изобретения сделать их независимыми от рабочих: прядильная машина и механический ткацкий станок дали им эту независимость, так как движущая сила на производстве оказалась в их руках. Благодаря этому власть капиталиста чрезвычайно усилилась. Фабричный лорд стал карающим законодателем в пределах своего предприятия, он произвольно налагает штрафы, часто для собственного обогащения. Феодальный барон в своем обращении с крепостным был связан традициями и подчинялся определенным правилам; над фабричным лордом нет никакого контроля.
Одним из важнейших следствий применения машин является организованный труд, и это рано или поздно принесет свои плоды. Влияние машин на тех рабочих, с чьим трудом эти машины вступают в конкуренцию, просто губительно. Как в Англии, так и в Индии, множество ткачей, работавших на ручных станках, с введением механического ткацкого станка в прямом смысле слова лишились жизни.
Нам часто говорят, что бедствия, вызванные машинами, носят лишь временный характер. Однако развитие машинного производства происходит непрерывно и, если это развитие вовлекает в производство и обеспечивает работой одновременно большое количество людей, то, с другой стороны, оно непрерывно лишает работы множество рабочих. Имеется постоянный избыток вытесненного населения, не избыток населения по отношению к продукции, страны, как утверждают мальтузианцы, а избыток таких людей, труд которых был вытеснен более производительными машинами.
Применение машин в сельском хозяйстве обусловливает постоянно возрастающий избыток населения, которое уже не может найти занятия. Приток этого избыточного населения в города оказывает постоянное давление на рынок труда, снижая заработную плату. Обстановка в лондонском Ист-Энде — один из примеров этого воздействия[503].
Действительные последствия применения машин нагляднее всего выявляются в тех отраслях труда, где машины не применяются.
В заключение можно сказать, что в настоящее время применение машин ведет, с одной стороны, к ассоциированному организованному труду, а с другой стороны — к разрушению всех существовавших до сих пор общественных и семейных отношений.
Напечатано в газете «The Bee-Hive» № 354, 1 августа 1868 г.
Печатается по тексту протокольной книги Генерального Совета
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О СОКРАЩЕНИИ РАБОЧЕГО ДНЯ[504]
Гражданин Маркс не может согласиться с Милнером[505] по поводу того, что сокращение рабочего дня приведет к уменьшению производства, ибо в тех отраслях, где введено ограничение рабочего дня, орудия производства достигли большего развития, чем в остальных отраслях. Ограничение рабочего дня повлекло за собой более широкое применение машин, и мелкое производство стало все менее и менее возможным, что, впрочем, является необходимым для перехода к общественному производству. Санитарная сторона вопроса ясна