это, так сказать, противоречит уговору. В другое время этому не придали бы такого большого значения, но иначе обстоит дело со времени введения всеобщего избирательного права, когда приходится бдительно охранять пролетариат деревень и мелких городов от подобных крамольных стремлений! Всеобщее избирательное право было последним гвоздем, вколоченным в гроб Всеобщего германского рабочего союза.
Союзу делает честь, что он погиб именно вследствие этого разрыва с ограниченным лассальянством. И какова бы ни была организация, которая придет ему на смену, она будет построена поэтому на гораздо более общей принципиальной основе, чем несколько вечно повторяемых лассалевских фраз о государственной помощи. С того момента, как члены распущенного Союза начали мыслить, вместо того, чтобы верить, исчезла последняя преграда, стоявшая на пути к слиянию всех немецких социал-демократических рабочих в одну большую партию.
Написано Ф. Энгельсом в конце сентября 1868 г.
Напечатано в «Demokratisches Wochenblatt» № 40, 3 октября 1868 г.
Печатается по тексту газеты Перевод с немецкого
Ф. ЭНГЕЛЬСК РОСПУСКУ ЛАССАЛЬЯНСКОГО РАБОЧЕГО СОЮЗА[248]
В появившейся под вышеприведенным заголовком статье (в предшествующем номере) к концу цитаты из брошюры Энгельса, где говорится о всеобщем избирательном праве [См. предыдущую статью. Ред.], следует добавить следующее примечание:
Полученный Союзом в качестве наследства от Лассаля «президент человечества» Бернхард Беккер осыпал в то время «партию Маркса», то есть Маркса, Энгельса и Либкнехта, самыми гнусными оскорблениями [В настоящее время это благородное занятие продолжает графиня Гацфельдт — «мать» фёрстерлинг-мендевской карикатуры на Всеобщий германский рабочий союз[249].]. Теперь тот же Беккер в своем грязном памфлете «Разоблачения о трагической кончине Фердинанда Лассаля», обнажающем его собственную жалкую душонку и представляющем интерес лишь из-за опубликованных в нем украденных документов, следующим образом «поправляет» Энгельса:
«Но почему же не ведется агитация за безусловную свободу союзов, собраний и печати? Почему рабочие не пытаются сбросить с себя оковы, наложенные на них в период реакции? (стр. 133)… Только путем дальнейшего развития демократической основы можно оживить лассальянство и превратить его в чистый социализм. А для этого необходимо, кроме всего прочего, не щадить больше интересов юнкеров или богатых помещиков,
а социалистическую теорию дополнить и расширить, применив ее к огромной массе сельских рабочих, число которых в Пруссии далеко превосходит население городов» (стр. 134).
Читатель видит, что автор вышеупомянутой брошюры (Ф. Энгельс) может быть доволен влиянием, оказанным им на своих противников.
Написано Ф. Энгельсом в начале октября 1868 г.
Напечатано в «Demokratisches Wochenblatt» № 41, 10 октября 1868 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
К. МАРКС О СВЯЗЯХ МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ С АНГЛИЙСКИМИ РАБОЧИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ[250]
Необыкновенная серьезность, с которой английская и в особенности лондонская печать говорит о Международном Товариществе Рабочих и его Брюссельском конгрессе (один «Times» поместил об этом четыре передовых статьи), вызвала настоящую свистопляску в немецкой буржуазной прессе. Она, немецкая пресса, поучает прессу английскую насчет ее заблуждения — веры в значение Международного Товарищества Рабочих в Англии! Она делает открытие, что английские тред-юнионы, которые через посредство Международного Товарищества Рабочих оказывали парижским, женевским и бельгийским рабочим значительную денежную поддержку в борьбе против капитала[251], вовсе не находятся в связи с этим самым Международным Товариществом Рабочих!
«Все это, — пишут нам из Лондона, — основывается, по-видимому, на утверждении некоего М. Гирша [Имеется в виду д-р Макс Гирш, «знаменитый» экономист дункеровской «Volks-Zeitung»[252]. В Лондоне до его исследовательской экспедиции в неведомые ему английские края, по-видимому, и не подозревали о существовании этого новейшего спасителя общества.], которого Шульце-Делич специально посылал в Англию, чтобы поднять эту шумиху. Ведь это говорит М. Гирш, а М. Гирш — человек, достойный уважения! Почтеннейший Гирш [Ehrenhirsch] показался лондонским тред-юнионистам (членам тред-юнионов, профессиональных союзов) подозрительным, так как у него не было никаких рекомендательных писем от Международного Товарищества Рабочих. Его просто одурачили. Неудивительно поэтому, что Гирш дает маху. Ведь если бы к нему отнеслись серьезно, ему могли бы и без особого желания откровенничать сообщить то, о чем знает весь Лондон, а именно, что Всеобщий совет тред-юнионов, находящийся в Лондоне[253], состоит из шести или семи человек, из которых трое, Оджер (секретарь Всеобщего совета и делегат сапожников), Р. Аплгарт (делегат объединенных плотников и столяров), Хауэлл (делегат каменщиков и секретарь Лиги реформы[254]), являются одновременно и членами Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих. Далее, он узнал бы, что остальные из присоединившихся тред-юнионов (в одном только Лондоне их около 50, не считая провинциальных тред-юнионов) представлены в Генеральном Совете Международного Товарищества Рабочих еще пятью членами, именно Р. Шо, Бакли, Коном, Хейлзом и Морисом, а кроме того каждый тред-юнион имеет право и обыкновение в особых случаях посылать делегатов в Генеральный Совет. Далее, от англичан в Генеральном Совете Международного Товарищества Рабочих представлены:
кооперативные общества, пославшие трех делегатов на Брюссельский конгресс, — Уильямом Уэстономи Уильямсом;
Лига реформы — Деллом, Кауэллом Степни и Лекрафтом; все трое также члены исполнительной комиссии Лиги реформы;
Национальная ассоциация реформы[255], создание покойного агитатора Бронтера О'Брайена, через посредство своего председателя А. А. Уолтона и Милнера;
наконец, атеистическая народная агитация, представленная своим знаменитым оратором, г-жой Харриет Ло и г-ном Коплендом.
Отсюда видно, что не существует ни одной сколько-нибудь значительной организации британского пролетариата, которая не была бы прямо, через своих собственных вождей, представлена в Генеральном Совете Международного Товарищества Рабочих. Наконец, «Bee-Hive», руководимый Джорджем Поттером, официальный орган английских тред-юнионов, является в то же время и официальным органом Генерального Совета Международного Товарищества Рабочих, о заседаниях которого он еженедельно дает отчеты.
Открытия почтеннейшего Гирша и последовавшее за ними ликование немецкой буржуазной печати доставили, в свою очередь, желанную пищу для лондонского корреспондента «Weser-Zeitung» и печатающегося под значком А лондонского корреспондента «Augsburgerin»[256]. Эта личность — ибо в обеих газетах промышляет одно и то же лицо — живет по причинам, лучше всего известным ей самой, в нескольких часах езды от Лондона, в глухом углу. Здесь она стряпает свои стыдливые извлечения из «Times», «Morning Star» и «Saturday Review»[257], приправляя их эстетическим соусом по вкусу своей публики. Время от времени, как и в данном случае, эта личность пережевывает также сплетни немецких газет, помещая их под фальшивой датой в «Weser-Zeitung» и в «Augsburgerin». Вышеупомянутый корреспондент «Weser-Zeitung» и «Augsburgerin» — не кто иной, как пресловутый литературный люмпен-пролетарий Элард Бискамп. Давно уже изгнанный из всякого порядочного общества, несчастный ищет в водке исцеления сердечных ран, которые нанесла ему Пруссия, произведя аннексию его родины Кургессена и его друга Эдгара Бауэра»[258].
Написано К. Марксом 4 октября 1868 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Demokratisches Wochenblatt» № 42, 17 октября 1868 г.
Перевод с немецкого
К. МАРКСКАКИМ ОБРАЗОМ ПИСЬМО г-на ГЛАДСТОНА АНГЛИЙСКОМУ БАНКУ В 1866 г. ДОСТАВИЛО РОССИИ ЗАЕМ В 6 МИЛЛИОНОВ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ[259]
Письмо г-на Гладстона от 11 мая 1866 г. приостановило действие банкового акта 1844 г. на следующих условиях:
1) Минимальная учетная ставка должна быть повышена до 10%
2) Если Банк превысит установленные законом пределы выпуска банкнот, прибыль от этого выпуска сверх нормы должна переходить от Банка правительству[260].
В результате Банк повысил минимальную учетную ставку до 10 % (это означает, что для рядовых торговцев и промышленников она повысилась до 15 % и 20 %) и не нарушил буквы акта 1844 г. в отношении выпуска банкнот. По вечерам среди связанных с Банком контор и других доброжелателей в Сити производился сбор банкнот, которые затем снова выпускались на следующее утро. Однако дух акта был нарушен тем, что, подчиняясь правительственному письму, допустили, чтобы резерв Банка упал до нуля, а