ицу с венгерскими корпусами.
По отношению к Венгрии нами не руководило чувство мести и враждебности. Чувство мести и враждебности вообще не является основой в политике. Внешнюю политику нужно строить на действительности. Когда в ходе войны наступил перелом, поворотный пункт, когда звезда немцев начала закатываться, глава Венгрии в то время Хорти запросил у нас перемирия. Мы удовлетворили эту просьбу. Если бы мы руководствовались чувством мести и вражды по отношению к Венгрии, мы не пошли бы навстречу этой просьбе.
Хорти не довел дело до конца, отступил, отдал себя в руки немцев. А в Венгрию пришли новые люди, которые представляли народ. Счастье Венгрии, что эти новые люди появились, ибо она им обязана своей независимостью.
Мы не виноваты перед Венгрией. Россия царей была виновна. Русский царь в 1848 году помог Габсбургской монархии подавить венгерскую революцию. Мы помним об этом. Но мы не несем ответственности, ибо последнего царя мы расстреляли в 1918 году на Урале и тем самым поставили крест на прошлом строе.
Сейчас мы говорим о дружбе между Советским Союзом и Венгрией. И это слово «дружба» не пустая фраза, не пропаганда!
Что же является причиной тому, что малые народы с доверием относятся к Советскому Союзу и его политике?
Причина этого, прежде всего, кроется в идеологии нашего государства, основы которой заложил Ленин. Каждая нация, большая и малая, имеет какие-то, свойственные только ей, особенности, каждая нация вносит свою лепту в дело увеличения общих богатств человечества. В каждой нации есть что-то, чего нет ни у русских, ни у украинцев, ни у других народов. В Советском Союзе есть нации, которые раньше уже начали вымирать, но сейчас возродились и которые получили от нас, например, даже азбуку.
Если бы мы не относились с уважением к малым народам, если бы не чтили их права и национальную независимость, если бы мы вмешивались во внутренние дела малых государств, то мы противопоставили бы себя нашей идеологии, дезорганизовали бы свою партию. Можем ли мы это сделать? Нет! Мы не можем этого сделать. Если бы мы сделали это, мы подрубили бы под собой сук.
Другая причина, которая заставляет нас чтить независимость малых государств, — это состав нашего государства. Взгляните на Советский Союз! Здесь есть не только большие нации, но и малые, имеются национальности, народности. Можем ли мы не считаться с мнением своих национальностей, когда речь идет о нашем отношении к малым народам, живущим за пределами нашей страны? Нет! Мы этого сделать не можем, иначе мы подорвали бы основы нашего многонационального государства.
Вот те причины, которые объясняют, почему возможна настоящая дружба между такой большой державой, как Советский Союз, и малым государством, каким является Венгрия.
Когда мы говорим о дружбе, мы это принимаем всерьез. Под этим мы понимаем то, что мы готовы пойти даже на жертвы ради этой дружбы, если кто-то попытается ее нарушить.
На основании всего этого я сказал, что дружба между великим Советским Союзом и малой Венгрией — это не пустая фраза, не пропаганда. Поэтому я со спокойной совестью поднимаю бокал за дружбу Советского Союза и Венгрии.
Да здравствует дружба народов Советского Союза и народа демократической Венгерской республики.
Ук Вилаг (Будапешт). 1948. 14 мая.
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5324. Л. 31–33.
Постановление Совета Министров СССР “О строительстве нового здания для Московского государственного университета” 15 марта 1948 года
Москва, Кремль.
15 марта 1948 г.
М80З
Совет Министров СССР отмечает, что занимаемые Московским государственным университетом имени М.В. Ломоносова учебные и жилые здания, в результате организации новых факультетов и увеличения численности студентов, перегружены и не обеспечивают нормальных условий для обучения студентов и аспирантов, а также для научной работы профессорско-преподавательского состава.
В целях значительного улучшения условий учебно-педагогической и научной работы в Московском государственном университете, а также жилищных условий студентов, аспирантов и профессорско-преподавательского состава Совет Министров Союза ССР постановляет:
1. Построить в течение 1948–1952 гг. для Московского государственного университета новое здание на Ленинских горах объемом 1700 тыс. куб. метров, высотой в центральной части не менее 20 этажей вместо 32-этажного здания, предусмотренного к строительству постановлением Совета Министров СССР от 13 января 1947 г. № 53.
2. В новом здании разместить факультеты: физический, химический, биологический, механико-математический, геолого-почвенный и географический.
В зданиях, ныне занимаемых Московским государственным университетом, разместить факультеты гуманитарных наук — исторический, филологический, философский, экономический и юридический.
3. В проекте нового здания предусмотреть:
а) учебно-научные помещения, в том числе:
23 общих лекционных аудитории на 150–600 человек каждая;
125 групповых аудиторий на 25–50 человек каждая;
350 учебных лабораторий на 5-40 человек каждая;
350 научных лабораторий профессорско-преподавательского состава, специализированных лабораторий общей площадью 11000 кв. метров, актовый зал на 1500 человек;
научные и учебные библиотеки на 1 200 000 томов;
музеи: геологический, палеонтологический, полезных ископаемых, минералогический, почвенный, географический, зоологии и антропологии;
б) жилые помещения для 5250 студентов и 750 аспирантов, чтобы каждый из них был обеспечен отдельной комнатой с удобствами;
в) квартиры для профессорско-преподавательского состава, из них двухкомнатных 90, трехкомнатных — 60 и четырехкомнатных 50 квартир, а всего 200 квартир.
На участке нового здания университета предусмотреть для биологического факультета ботанический сад.
4. Возложить проектирование и строительство нового здания Московского государственного университета на Управление строительства Дворца Советов (тт. Прокофьева и Иофана).
5. Утвердить задание на проектирование нового здания Московского государственного университета, представленное министерством высшего образования (т. Кафтановым), Московским государственным университетом (т. Несмеяновым) и Управлением строительства Дворца Советов (тт. Прокофьевым и Иофаном) согласно приложению (не публикуется. — Ред.).
6. Обязать Управление строительства Дворца Советов (т. Прокофьева) выполнить необходимые подготовительные работы и приступить к строительству нового здания Московского государственного университета в 1948 г.
7. Обязать Мосгорисполком (т. Попова) оформить в двухнедельный срок отвод участка для строительства нового здания Московского университета на Ленинских горах в центре излучины Москвы-реки на Воробьевском шоссе площадью 100 га.
8. Установить сроки проектирования нового здания Московского государственного университета для эскизного проекта 4 месяца и для технического проекта — 10 месяцев.
Затраты на проектирование установить в размере 4% от стоимости строительства.
Председатель Совета Министров Союза ССР И. Сталин
Управляющий делами Совета Министров Союза ССР Я. Чадаев
Исторический архив. 2004. № 1. С. 34–36.
ГА РФ. Ф. 5446. Оп. 1. Д. 328. Л. 60–71.
Послу в Югославии А.И. Лаврентьеву для И. Броз-Тито и Э. Карделя 18 марта 1948 года
Получено сообщение, что помощник Кидрича Срзентич заявил советскому торгпреду Лебедеву, что, согласно решению Югославского правительства, воспрещено передавать советским органам информацию по экономическим вопросам. Нас поразило это сообщение, так как имеется договоренность о беспрепятственном получении органами Советского правительства такого рода информации. Это тем более поразило нас, что югославские правительственные органы проводят эту меру односторонне, без какого-либо предупреждения или объяснения причин. Советское правительство рассматривает подобные действия Югославского правительства как акт недоверия к советским работникам в Югославии и как проявление недружелюбия в отношении СССР.
Понятно, что при таком недоверии к советским работникам в Югославии последние не могут считать себя гарантированными от аналогичных актов недружелюбия со стороны югославских органов.
Ввиду этого Советское правительство дало распоряжение министерствам черной металлургии, цветной металлургии, химической промышленности, электростанций, связи и здравоохранения немедленно отозвать всех своих специалистов и работников.
Гиренко Ю.С. Сталин — Тито. С. 356–357.
Письмо И. Броз-Тито и др. 27 марта 1948 года
Товарищу Тито и остальным членам ЦК Компартии Югославии.
Ваши ответные письма от 18 и 20 марта получены. Ваш ответ мы считаем неправдивым и потому совершенно неудовлетворительным.
1. Вопрос о Гагаринове можно считать отпавшим, поскольку вы отказались от каких-либо обвинений в отношении Гагаринова, хотя мы продолжаем считать, что здесь имела место клевета на Гагаринова. Приписываемое т. Крутикову заявление насчет будто бы отказа Советского правительства от торговых переговоров в этом году, как видно, не соответствует действительности, поскольку т. Крутиков категорически отрицает то, что ему приписывается.
2. По вопросу об отзыве военных советников источником нашей информации являются заявления органов министерства вооруженных сил и сообщения самих советников. Как известно, наши военные советники направлены в Югославию по настоятельной просьбе Югославского правительства, причем советские военные советники были выделены для Югославии в гораздо меньшем количестве, чем просило об этом Югославское правительство. Следовательно, Советское правительство не имело намерения навязать своих советников Югославии.
Однако впоследствии югославские военные руководители, в том числе и Коча Попович, сочли возможным заявить о необходимости сократить число советских военных советников на 60 процентов. Это заявление мотивировалось по-разному: одни говорили, что советские военные советники слишком дорого обходятся Югославии; другие утверждали, что Югославской Армии не нужно осваивать опыт Советской Армии; третьи утверждали, что правила Советской Армии являются шаблоном и не представляют ценности для Югославской Армии; четвертые, наконец, очень прозрачно намекали на т