Убедившись, что вокруг было относительно тихо и спокойно, он поспешил к обочине и нанял экипаж.
Только проехавшись какое-то время в ночи, Клейн смог с легким сердцем, как следует, выдохнуть. Он понимал, что дьявольскому псу его не догнать.
Этот мастер-ключ действительно странный… Я ведь и в правду заблудился, чуть не угодив в смертельную ловушку. Надо-бы быть поосторожнее с ним… Я был прав, Дьявол был зверем! Есть ли у него «хозяин» или типа того? Как он выбирал своих жертв?
Да уж, теперь то ему будет гораздо труднее совершать свои гнусные преступления, ведь мы знаем, кто он такой… Да и поймать его стало значительно легче…
Карета мчала по широкой пустой дороге, освещенной газовыми фонарями, а Клейн изводил себя мыслями и догадками.
Внезапно, его сердце екнуло, а в сознании возник образ:
Лозы свисали с небес, оплетая все пространство вокруг, формируя подобие густого леса. Однако, кучер самозабвенно несся вперед.
Нехорошо!
Не колеблясь и секунды, Клейн бросился к окну кареты, намереваясь выпрыгнуть на улицу.
*Ба-бах!*
Карету тряхнуло, а Клейна отбросило вбок.
К тому времени, с неба действительно поползли лозы.
Клейн нахмурился и попытался воспламенить карту, но из его пальцев не вырвалось и малейшего звука.
Вокруг стало неестественно тихо. Даже лошадиный топот и грохот колес сникли в небытие.
Клейн изо всех сил старался успокоиться и выглянув в окно, он узрел, что экипаж взмыл в воздух, притягиваясь лозами ввысь.
Где это я?
Карета к тому времени перестала парить. Снаружи, из лиан образовалось нечто, вроде гамака.
Пара изящных ножек, облаченных в кожаные сапоги, приспустились, и мягкий, бесстрастный голос раздался в уме Клейна.
— И что ты там делал?
Это та дамочка из музея… Она узнала меня? Я же находился под чарами медного свистка Азика… Должно быть, она услышала мой призыв о помощи…
Клейн незамедлительно выстроил в уме серию догадок.
Он демонстративно сглотнул и ответил:
— Я частный детектив. Мои товарищи и я расследуем недавние серийные убийства… Я владею мистическим ключом, позволяющим мне открывать любые двери. С его помощью я и вел свое расследование, но, кажется, забрел не туда… Потерявшись, я случайно набрел на место преступления. Мне ничего не оставалось, кроме как звать на помощь.
Все, что я сказал, было правдой…
Мысленно добавил Клейн.
Когда он закончил говорить, ему не последовало никакого ответа. Однако, он почувствовал, что чей-то взгляд проник в карету, прошел сквозь все препятствия и принялся обыскивать находящиеся у него предметы.
Как же хорошо, что я оставил медный свисток Азика и закладки над серым туманом…
Клейн был невообразимо рад своей осмотрительности.
Предусмотрительность и осторожность — залог успеха!
После неописуемо мучительной тишины, вдруг снова зазвучал нежный женский голос.
— На твоем ключе лежит проклятие. Не следует его использовать, без крайней на то нужды.
Только закончив фразу, все вокруг обратилось вспять. Наваждение испарилось, а карета вновь загрохотала по улочкам спящего Баклунда.
Клейн был на взводе, до тех пор, пока экипаж не прибыл в Восточный район, где он и расплатился с кучером за проезд.
Обычно, арендованные экипажи не углублялись в Восточной район и не рассекали по нему, из соображений безопасности.
В одной из комнат квартиры на Блэк-Палм-Стрит, Клейн переоделся и сразу лег в кровать. После всего пережитого, он даже не думал возвращаться на Минек-Стрит той глухой ночью.
Клейн не стал подниматься над серым туманом, чтобы разгадать «тайну закладки», а действовал именно так, как поступил бы человек, недавно описавший себя таинственной, могущественной незнакомке. В конце концов, он был лишь низкоуровневым Потусторонним и обычным частным детективом.
Богатое на события приключение у меня выдалось… И все ради кражи одной «аляповатой безделушки»… Да, благо я смог свалить все на мастер-ключ…
Клейн сделал себе самоуничижительное замечание и быстро заснул.
На утро, вдыхая удушливый смог, он медленно побрел домой, где забрал утреннюю прессу и письма из почтового ящика.
Открыв дверь своей квартиры, Клейн небрежно развернул одну из газет, где обнаружил ожидаемый им громкий заголовок:
«Двенадцатое убийство!»
«Дьявол вернулся. Полиция заявила, что напала на след убийцы!»
Что касалось кражи совершенной в Королевском музее, то ей было отведено лишь небольшое упоминание. В самой колонке даже не упоминалось, что конкретно было украдено.
Письмо без марки, пришедшее вместе с газетами, было счетом за воду, который Клейну надлежало выплатить в ближайшие сроки. Он взглянул на счет, и непринужденно швырнул его на кофейный столик. Затем он поднялся на второй этаж, чтобы набрать горячей воды для ванны.
Подождав, пока пар наполнит ванную комнату, он вышагал против часовой стрелки и вошел в пространство над серым туманом.
Внутри все такого же древнего дворца, Клейн сел на свое место и взял в руки закладку, с изображением императора Розеля.
А тебя было нелегко заполучить!
Он нежно погладил поверхность закладки и тихо вздохнул.
Глава 323. «Волшебное слово»
На первый взгляд, в закладке не было ничего необычного.
Клейн несколько раз внимательно повертел закладку в руках и обнаружил крошечный прокол, тем самым подтвердив, что это та самая закладка, которую проверяла Мисс Справедливость.
Он попытался пустить в нее свою Духовную Силу, однако, как и в случае с обычными предметами, Духовная Сила лишь стекала мимо, не вызывая никаких аномальных явлений.
А ведь, Розель был обречен и надеялся отыскать хоть кого-то, необязательно Потустороннего…
Клейн на мгновение задумался и тихо произнес на фейсаке:
— Король Пиратов.
Закладка по-прежнему не реагировала.
Он снова и снова пробовал, глася на фейсаке, интисе и лоенском, но результат был все тем же.
Что касалось Йотуна, эльфийского, драконьего и других необычных языков — Клейн мог попробовать произносить необходимую фразу и на них, но особо не надеясь на результат, ибо языки эти были непопулярны и редки в использовании.
Вне всяких сомнений, Клейн терпел неудачу.
— Ван Пис! — вскрикнул новый владелец закладки, но та преспокойно лежала на ладони, не показывая никаких признаков жизни.
Похоже, я ошибся. Юный Розель мог в шутку использовать мем про «Короля Пиратов», и не обязательно ему было исполнять в жизнь свой шуточный план. Люди меняются, а главное, взрослеют…
Клейн, полный задумчивости, стучал пальцем по краю длинного бронзового стола, изо всех сил стараясь понять, как быть.
Через некоторое время, он достал ручку и лист бумаги, дабы записывать свой мыслительный процесс, во избежание какой-либо путаницы.
Делая богохульную карту, Розель явно был в маниакальном психозе и полном отчаянии. Что подтверждается его извращенным чувством юмора. «… А остальные будут обречены!» — как свидетельство его помешательства…
Поэтому, я почти уверен, что он действительно хотел, чтобы кто-то случайный обнаружил и оценил весь потенциал его богохульных карт.
В таком случае, метод раскрытия их потенциала не может быть каким-то сложным…
Розель уповал на удачное стечение обстоятельств. Ведь, как тут обойтись без извращенного чувства юмора, если весь твой план состоит в том, чтобы какой-то посторонний случайно произнес бесконтекстную фразу над обычной книжной закладкой, чтобы обрести невообразимую мощь!
Следуя этой логике, разные богохульные карты должны иметь разные отпирающие заклятия. Использовать одну и ту же фразу, для раскрытия всех богохульных карт, явно не в стиле Розеля.
Какое же заклятие для этой? Ну, первым можно исключить фразы и слова, повсеместно используемые в наше время.
Так… Розель был в упадке здравомыслия, во время создания этой богохульной карты, явно не желая с ней просто так расставаться. Может, мне удастся погрузиться в подобное состояние, представив, что я и есть Розель… Может, так я подберу нужные слова…
Клейн убрал ручку и принялся вживаться в роль Розеля, пытаясь сыскать вдохновение.
Сначала, конечно же, он попробовал произносить пошлости, на разных языках, включая древний фейсак, а также слово «Надежда», что тоже не дало никакого результата.
Сразу же после этого, Клейну на ум пришла мысль о последнем, с чем Розель точно не захотел бы расставаться.
Его жена, Матильда? Нет, такой распущенный муж точно не должен был испытывать каких-либо глубоких чувств к своей первой супруге…
Дети? Старшая дочь, Бернадетта; старший сын, Сиэль; и второй сынишка, Борнова…
Согласно дневнику, Розель не мог выпустить из головы свою дочку, которая, кстати, могла стать какой-то важной персоной в потустороннем мире.
Клейн выдержал паузу, перевел дыхание и повторил попытку.
— Бернадетта, — сказал он на интисском.
Закладка не отвечала.
Клейн попробовал и на языке Лоена, и с горским акцентом, и на фейсаке — все было без толку.
Он горестно вздохнул и глубоким басом, на древней фесаке, без всякой надежды, произнес:
— Бернадетта.
Это имя эхом раздалось в пустом туманном дворце. Клейн уже собирался и дальше искать свое вдохновение, как вдруг он почувствовал, что закладка в его руке тонет!
Она немедленно трансформировалась в подобие водоворота, что дико поглощал ментальную энергию Клейна.
Для обычного человека это было бы тем еще испытанием, но точно не для Фокусника седьмой последовательности. Клейн легко пережил случившиеся и не скрывая своей радости, глядел на предмет в своей ладони.
Яркий свет постепенно испускался из закладки, а изображение императора Розеля, на внешней стороне, заменилось новым:
Император восседал на древнем каменном троне, а на его голове была водружена черная, как смоль, корона, усыпанная драгоценными камнями. Он был одет в черные, словно сама ночь, доспехи и плащ. Розель держал в руке скипетр и смотрел холодным, отчужденным взглядом вперед.