Прибавив время, потраченное на возвращение домой, он, к своему стыду, простудился.
К счастью, это несерьезно… — снова чихнул Клейн, направляясь принять горячую ванну.
Умывшись и прополоскав рот, он приготовил себе на завтрак яичницу.
Книга Тайн Короля Шаманов, Ядовитый Флакон и Потусторонняя Черта Оборотня седьмой последовательности… На этот раз я неплохо заработал… Жаль только, что мне не удалось заполучить Черту Зомби… — подсчитывал свои трофеи Клейн, сидя за обеденным столом.
Но он также подсчитал и затраты. С болью в сердце он припомнил одиннадцать потраченных зачарованных патронов, чья стоимость, в общей сумме, составляла чуть больше 100 фунтов!
В прямом смысле, деньги на ветер…
Клейн, поджав губы, взглянул на свой завтрак, который обошелся ему лишь в несколько пенсов.
Закончив с яичницей, Клейн принялся лениво листать газеты, время от времени, чихая на их страницы.
В аккурат окончания звона церковных колоколов, в его дверь позвонили.
Клейн помнил, что к нему должен был зайти Майк Джозеф и ничуть не удивился, увидев его на пороге.
— Детектив Мориарти, вы согласны взяться за мое дело? — Быстро сняв шляпу и поздоровавшись, перешел к делу репортер.
Несмотря на простуду, ему следовало принять ту работу, чтобы отвести от себя даже малейшие подозрения.
— Я приболел, но это ничуть не помешает мне согласиться. — Большое спасибо, — с улыбкой поблагодарил Майк. — Давайте же прямо сейчас и отправимся.
Через мгновение Майк Джозеф переменился в лице и спросил:
— Ах, Детектив Мориарти, вы уже успели позавтракать? Позвольте вас угостить. Будучи вашим работодателем на сегодня, для меня это будет большим удовольствием.
Ты угощаешь? — Слегка выпучил глаза Клейн.
— Я уже завтракал.
— Ну, а я предлагаю вам отправиться со мной в Восточный район и позавтракать еще там. В любом случае, мне не обойтись без чашки кофе.
— Хорошо, — отозвался детектив.
Майк указал на улицу и добавил:
— Экипаж ждет.
— Майк, вам лучше бы переодеться во что-нибудь попроще, а не то у меня сегодня будет очень много работы.
Майк Джозеф окинул взглядом свое роскошное твидовое пальто и понимающе вымолвил:
— Я слишком сильно бросаюсь в глаза…
— Для Восточного района уж точно, — Клейн обернулся к шкафу и добавил, — у меня есть кое-какая одежда, специально приготовленная на подобный случай. Хм, у нас, наверное, один и тот же размер.
— Ну вы и профессионал, конечно! — Воскликнул репортер из «Дейли Обсервер».
Из мира криминала, разве что… — молча добавил Клейн.
Переодевшись в рабочих, они сели в экипаж и отправились к окраине Восточного района.
…
*Апчхи!*
Клейн вытащил салфетку и высморкался в нее, вытерев нос со ртом.
Поскольку ему некуда было выбросить использованную салфетку, ему пришлось аккуратно сложить ее и сунуть обратно в карман.
— Еда в том кафе сносная. Конечно, относительно вкусовых предпочтений местных, — указал Клейн на простенькую забегаловку, в конце улицы.
Он иногда завтракал там, когда подолгу оставался в своей съемной квартире, которая находилась неподалеку.
— Выглядит неплохо, — отозвался Майк, сначала не признавший кафе, в том обшарпанном здании.
Стрелка часов уже перевалила за девять, но в кафе было почти-что безлюдно. Местные жители обычно заканчивали свой завтрак ближе к семи, чтобы успеть вовремя на работу.
Пока Майк делал заказ, состоявший из тушеной говядины, картофельного пюре и кофе, Клейн огляделся в поисках местечка у окна.
В тот момент он увидел знакомое лицо, а именно мужчину, с которым он познакомился, притворяясь журналистом.
Что он здесь сделает?
— Кажется, у вас есть респондент, — обернувшись к Майку произнес Клейн, а затем поставил свою чашку на стол, за которым сидел бродяга.
Мужчина был все также одет. Толстая засаленная куртка пованивала, а с его седые, лоснящиеся волосы жирно блестели. Однако, он не был так изможден, как в первую встречу их встречу.
— Доброго утра. Вот мы и снова встретились.
Клейн сел напротив и заметил, что завтрак бродяги состоял из краюхи черного хлеба и большой чашки дешевого чая.
— Господин репортер, неужели это вы? — С приятным удивлением в голосе вопросил пожилой мужчина.
— … Хе-хе. Это мой коллега и он хочет провести еще более глубокое расследование, по нашему предыдущему интервью.
Майк, будучи опытным в подобных делах, ничего не говорил и лишь с улыбкой кивал.
— Так, значится, вы действительно репортер! Что, кстати, не мешает вам быть добрым человеком.
— Как поживаете? — Улыбнувшись спросил Клейн.
Старик отпил чаю и ответил:
— Благодаря вам, в тот день я как следует наелся и был полон сил. Поначалу, я хотел вернуться на прежнее место — в обувную мастерскую — но меня не взяли. Мол, руки мои сильно тряслись…
Он опустил голову и усмехнулся.
— Позже я спустился в доки и нашел работенку там. Тяжелая, зараза, но уже хоть какие-то деньги. Снял себе койко-место в одном доме, всего за 6.5 пенсов в неделю. Правда, спать там я могу лишь по ночам. А сегодня меня вообще никуда не определили. Я поднял руку, прокричал свое имя, но прораб меня не выбрал, поэтому я пришел сюда. Днем еще раз попробую…
Клейн молча слушал и, время от времени, делал глотки дрянного кофе. Майк же, достав ручку с блокнотом, быстро делал пометки.
Глава 353. Превратности судьбы
— По правде говоря, — вздохнул с улыбкой мужчина, — сейчас намного лучше. Мне еще повезло…
Респондент пальцем, через окно, показал на бродяг, забившихся на углу улицы.
Клейн и Майк взглянули и увидели кучку ютящихся на земле бродяг, что кое-как укрывались от холодного ветра.
Возможно, им было не суждено пережить эту осень.
Только тогда Клейн смог разглядеть пожилую женщину лет шестидесяти, стоявшую на улице. Ее поношенное грязное платье выдавало в ней бездомную, но в общем она выглядела, относительно, опрятно.
У седовласой, коротко стриженной старушки был изможденный вид, но несмотря ни на что, она не сбивалась в кучку к остальным бродягам. Вместо этого, она медленно брела по тротуару, время от времени, бесцельно заглядывая в кафе.
— Жалко ее, — заметил со вздохом бывший бродяга, проглотивший последний кусок черного хлеба, — говорят, раньше у нее была достойная жизнь. У нее, с ее мужем, торговцем зерна, был непоседливый ребенок. Но случилась беда, и после банкротства ее мужа, тот с горя скончался, а ребенок ушел вслед за ним. Она действительно… Не такая, как мы, и это очевидно. Эх, она не протянет долго на улице. Ей повезет, если ее впустят в работный дом.
Пока Клейн внимательно слушал, Майк переменился в лице. Ставшись мрачным, он медленно вздохнул и произнес:
— Я хочу взять у нее интервью. Сможешь пригласить ее к нам? Здесь полно еды, пусть выбирает, что хочет.
Пожилой мужчина переглянулся с репортерами и сказал:
— Ха, вы и правда журналисты… Хорошо, уверен, она согласится, — допив чай, кивнул седой мужчина и вышел.
Вскоре, дверь в забегаловку открылась, и внутрь вошли старик и пожилая женщина в обветшалом, но красивом платье. Ее бледное лицо просветлело, благодаря теплу внутри кафе.
Ее тело тут же зашлось дрожью, как у бездомной кошки, что попала в теплые руки. Даже после того, как она села за стол, ей потребовалось несколько минут, чтобы наконец согреться.
— Заказывайте что угодно. В счет платы, за интервью, — произнес Клейн от лица Майка.
После кивка Майка, старушка поскромничала и заказала тосты и кофе с не самыми дорогими сливками.
Затем она улыбнулась и сказала:
— Я слышала, что нельзя есть жирную пищу после длительного голодания.
Очень вежливая и сдержанная, совсем непохожа не бродяжку… — молча заключил Клейн.
Еще до того, как ее заказ прибыл к столу, Майк, как бы невзначай, спросил:
— Вы сможете рассказать о том, как вы стали бездомной?
— Мой муж торговал зерном в Баклунде, скупая его у местных фермеров. До тех пор, пока не был введен Закон на Зерно. Он был далеко не молод. Эта неудача подкосила его. Вскоре он скончался.
Пожилая дама поправила свое платье и всмотрелась в него.
— Мой сын, — продолжила дама, — был так юн. Он учился предпринимательству у своего отца. Не выдержав такого удара судьбы, он спрыгнул с моста, но ему удалось выжить. Его вовремя выловили из реки и отправили в магистратский суд. Полицейские вместе с судьей негодовали, что им пришлось со всем этим разбираться. Они обвинили его, в том, что он напрасно потратил их время. «Если хочешь покончить с собой, сделай это тихо и как следует» — наверное так они думали, но не решились сказать вслух. Моего ребенка посадили в тюрьму, где со второго раза у него получилось совершить задуманное.
Пожилая дама говорила очень спокойно, словно рассказывала не о своей жизни.
Но Клейн чувствовал в ней глубокую печаль и утрату.
Нет ничего более прискорбного, чем убитое горем сердце… — процитировал молча Клейн, кого-то из своей прошлой жизни.
В этом мире самоубийство не только страшный грех в глазах церкви, но и ужасное, строго наказуемое преступление в глазах закона.
И Клейн знал, почему было именно так. Во-первых, самым, наверное, излюбленным самоубийцами местом, для сведения счетов с жизнью, была река Тассок. Будучи вовремя необнаруженным, была высокая вероятность превращения тела утопленника в «Водяного призрака». Во-вторых, самоубийца, во время акта самоубийства, испытывал крайне ненормальные эмоции. Таким образом, его смерть была равносильна жертвоприношению, которое могло странным и опасным образом повлиять на потусторонних существ поблизости.
В следствии чего, их трупы и личные вещи несли за собой проклятия, которые легко могли причинить вред живым.
Вполне вероятно, так и появилась Тканевая кукла несчастья.
Поэтому семь церквей запретили своим адептам совершать самоубийства. Королевская семья вывела такой закон и для всех остальных граждан.