В ту ночь он крепко спал. Даже утренний звон церковных колоколов не смог разбудить его.
Зима — лучшее время, чтобы оставаться в постели… — хмыкнул Клейн, а затем встал с кровати.
В качестве вознаграждения для «Героя-разбойника, Темного Императора», Клейн приготовил себе круто сваренное яйцо и клубничный джем, так хорошо сочетаемый с белым хлебом.
И как только он сел за стол, чтобы насладиться завтраком — раздался звонок в дверь.
— Разве я не говорил Майку прийти после завтрака? — Вытерев рот салфеткой, буркнул Клейн.
Согласно договору с Майком Джозефом, тот должен был прибыть только через полчаса после завтрака. Впрочем, Клейн полагал, что если репортер не явится к нему домой в оговоренное время, то ему бы предстояло провозиться с ним в Восточном районе весь День.
Не успел было Клейн потянуться к ручке, как в его сознании возник образ гостя. Это был не Майк Джозеф, а Аарон Церес.
— Доброго утра, Аарон. Вы вчера поздно уснули? — Заметил Клейн мешки под глазами у доктора.
Аарон снял шляпу, поставил свою трость и только было собирался снять свое пальто, как вдруг почувствовал, что у Клейна дома было очень холодно.
— Как вы помните, наверное, я должен буду скоро уехать с Майком по его делу, поэтому не стал разжигать камин.
Аарон молча кивнул и последовал за Клейном в гостиную.
— Шерлок, прошлой ночью мне приснился кошмар. Мне снился тот ребенок, Уилл Осептин!
Кошмар? Ну, это по моей части… Я куда лучше занимаюсь толкованием снов, чем сыскной деятельностью…
— Что-за кошмар? — Сложа руки спросил сыщик.
— Я не все запомнил. Но там была гигантская серебряная змея, обвивавшая высоченную, черную как смоль башню. Он медленно по ней ползал и взирал на меня своими ледяными, красными безжалостными глазами. Не знаю почему, но я пошел внутрь и поднявшись по лестнице, я то и дело спускался, а потом опять поднимался, проходя сквозь стены и запертые двери. Наконец, я наткнулся в темном углу на ребенка, на Уилла Осептина. Он кое-как пропрыгал возле меня на одной своей ноге и свернулся калачиком у стены, рядом с разбросанными картами таро. Когда он увидел меня, он, то ли испугался, то ли обрадовался, а затем вскрикнул: «Доктор! Аарон!». А затем я проснулся.
Клейн внимательно слушал, перед тем как спросить:
— Он сказал что-нибудь еще?
Аарон задумчиво нахмурился, а потом вдруг сказал:
— «Аарон, змея хочет съесть меня!». А затем с потолка нависла та серебряная змея и посмотрела прямо на меня… В ее бездонной пасти не было ни зубов, ни языка, лишь зияющая кроваво-красная пустота!
Серебряная гигантская змея… Черная высокая башня… Беззащитный Уилл Осептин…
— Это не такой уж и странный сон. Скорее всего, вы подсознательно чувствовали, в каком затруднительном положении он находился. Змея олицетворяет сложности и предстоящие ему опасности. Вот почему вам снились глубины высокой башни, бесчисленные стены и двери, ну и сама змея… Хе-хе, мы, детективы, порой и в психологии разбираемся. Вот одно не понятно — почему вам приснился такой сон только сейчас.
Клейн не лукавил в своем толковании сна, но и не стал вдаваться в подробности.
— Я забыл еще кое-что упомянуть, — Аарон достал свой кожаный бумажник и выудил оттуда изящно сложенного бумажного журавлика. — Узнав, что Уилл со своей семьей уехал, я вспомнил, что он дал мне это перед тем, как покинуть больницу. Он сказал, что это принесет мне удачу. Тогда я не обратил на это особого внимания и бросил его в ящик. Расставшись с вами вчера, я сходил за ним. И вот, сегодня мне приснился этот кошмар.
Клейн посмотрел на журавлика и задумчиво кивнув, произнес:
— Аарон, похоже Уилл Осептин не нарочно вас сглазил. Такого журавля придумал Император Розель и он служит символом добра. Кроме того, он сам пожелал, что эта фигурка принесет вам удачу.
— Оригами придумал Император Розель? — Задумчиво спросил Аарон.
Понятия не имею, но нисколько не удивлюсь, если это так…
— Возможно, — ответил с улыбкой сыщик.
Глава 387. Уникальность духовного мира
Аарон, услышав толкования его кошмара и заверения Клейна, решил пронаблюдать, будут ли его еще посещать подобного рода страшные сны.
После того, как знаменитый хирург, улыбаясь, вышел за дверь, Клейн тут же нахмурился и о чем-то серьезно задумался.
С его толкованием сновидения все было в порядке. Черная башня, всевозможные двери и стены, как олицетворения преград на пути Аарона. Была даже гигантская серебряная змея, символизировавшая страхи Уилла Осептина и его переживания, как беспомощного дитя.
Загвоздка заключилась в том, что подобное «откровение» едва ли могло само по себе родиться в уме, даже столь обеспокоенного врача. В противном случае, кошмары бы снились ему еще задолго до того, как он нашел бумажного журавлика.
Поэтому Клейн заподозрил, что ужас на доктора наслало как раз незатейливое с виду оригами!
Клейн активировал свое Духовное Зрение, чтобы внимательно осмотреть это изделие, но не обнаружил в нем и капли духовности. Однако, его восприятие и интуиция подсказывали ему, что в сложенном листе бумаги, в виде птицы, таилось что-то необычное. Некая магия, что своей иллюзорностью не позволяла сходу добраться до самой сути, до чего-то достойного трепета и почтения — судьбы.
Этот ребенок… Уилл Осептин… Он не так уж и прост… Кажется, не карта таро все это время была достойна моего внимания, но он сам… Гигантская серебряная змея — символ опасности, связанный с несчастьем, удачей и иными силами. А что, если этот мальчик Потусторонний из Пути Монстра? А что, если он Змей Меркурий? — Дал волю воображению Клейн.
Затем он обратился к вопросу о том, как мог наслаться человеку сон.
Клейн уже достаточно преуспел на поприще мистицизма, чтобы подобного плана вопросы не вызывали у него трудностей. Ему в голову быстро пришла идея.
Первое, что нужно сделать, так это исключить влияние призраков и духов, что окрашивали бы ауру доктора Аарона в темно-зеленый цвет… Я ничего не заметил…
Есть два основным способа внедрения информации, не вызывая у жертвы ощущений отторжения. Один из них был следствием потусторонней силы, присущей Кошмару, которой владел Капитан… Цель будет действовать строго задумке такого Потустороннего, не задаваясь лишними вопросами… Второй способ куда изобретательнее…
Принцип работы страны снов — это принцип Астральных Проекций, путешествующих через духовный мир. Детали, которые подмечаются в реальном мире превращаются в символические откровения. Если оные истолковать верно, то можно объяснить реальные переживания человека. Духовное тело и психика владельца таким образом сигнализирует владельцу сознания, обращая свой сигнал в форму сновидения…
Итак, второй способ — это внедрение через духовный мир!
Во-первых, используя такой метод, необходимо сотворить нужное откровение, а затем, естественно, позволить Астральной Проекции цели получить и передать информацию дальше. Таким образом цель увидит лишь сцену во сне, а зачинщик не оставит за собой и единого следа…
Пока-что, мне недоступна такая техника, даже при помощи пространства над серым туманом…
Внедрение в подсознание доктора Аарона было совершено через бумажного журавля… Как только он нашел его, ему приснился тот сон…
Это легко проверить… При помощи медиумизма я смогу найти следы вторжения в мир сновидений Аарона… Однако, не будет ли слишком невежливо использовать на нем медиумизм? Может быть, мне стоит одолжить Свечу Ментального Ужаса у Отца Утравски?
Клейн решил, что позже он поднимется над серым туманом и определит степень опасности грядущей его затеи. Если бы результат его устроил, он бы прокрался в дом доктора Аарона той же ночью, чтобы тайно пронаблюдать за ним и посмотреть, был ли его кошмар результатом чьего либо воздействия.
Однако, даже ему было бы трудно найти признаки потустороннего влияния, и он не был уверен в своих силах.
Это вовсе не означало, что его Астральная Проекция могла путешествовать по тем же местам внутри духовного мира, что и проекция Аарона. Для этого Клейну бы понадобилось зафиксировать точное местоположение Астральной Проекции хирурга в том загадочном мире.
Согласно описаниям в Книге Тайн, духовный мир был вполне мистическим местом. Каждый мог получить из него откровение, так как он полностью пересекался с реальным миром. Однако, духовный мир не различал временных линий, посему прошлое, настоящее или даже будущее могли там также пересекаться друг с другом. Это пространство походило на бескрайний океан, наводненный иллюзорными миражами, но также и сокровенными знаниями. Оно отличалось от всего когда-либо виденного человеческим существом и не поддавалось физическим законам и логике.
Именно поэтому, откровения, которые человек получал из духовного мира, могли быть только в символических образах, но никак не прямыми ответами. Именно из-за этого опыт путешествия каждой из Астральных Проекций был уникальным, и зависел не только от местоположения физического тела и времени, в котором пребывало физическое тело владельца — но и от текущего состояния их организма и ума. Отсутствие точной фиксации Астральной Проекции делало невозможным ее нахождение, даже если физическое тело цели находилось в непосредственной близости.
К тому же, движение Астральной Проекции в духовном мире было ограниченным, в силу наличия риска зайти слишком далеко. Как только Астральная Проекция потеряется в том невообразимом мире, то она уже не сможет вернуться в свое физическое тело, обрекая владельца стать умственно отсталым или, что еще хуже, привести к коме.
Еще сложнее было использовать духовный мир в качестве плацдарма для переноса. Если не быть предельно осторожным, то разум человека, осмелившийся на такое, никогда не вернется в реальный мир.
Фух… — выдохнул Клейн, отбросив поиск решения на задний план.
Он достал карманные часы и сверил время. Осознав, что он увлекся своими рассуждениями, Клейн обнаружил, что его завтрак уже совсем остыл.