Архиепископ приложил левое запястье к каменной двери.
Под звук скрежещущих друг об друга шестеренок, из его руки повалил ярчайший свет.
Луч света, сильный как само солнце, мгновенно пробился, и также быстро исчез.
Массивная каменная дверь стерлась в порошок, словно ее там никогда и не существовало.
Он… Уничтожил… Дверь? Если Амон вернется сюда и обнаружит, что его крепчайшей двери больше нет — это будет весело… — помыслил Клейн и чуть было не рассмеялся, представив сцену возвращения Амона в свою гробницу.
Так и закончилось исследование гробницы семейства Амон. Сцена вокруг Клейна принялась упраздняться и переформатироваться, обращаясь двумерным фоном.
Иллюзорное, древнее и причудливое серебряное зеркало появилось перед ним в воздухе. Черные, словно маленькие глаза, драгоценные камни, таинственно замерцали.
Белесые буквы в отражении зеркала быстро перестроились в строки:
«Ваш верный слуга Аррод закончил доклад и готов вновь услужить».
Клейн, немного опешивший от воистину щедрого предложения, немного насторожился.
— Хорошо, можешь покинуть меня, — отозвался он и кивнул зеркалу.
«Повинуюсь, владыка Духовного Мира», — начерталось в отражении Аррода.
Спустя секунду сцена вокруг Клейна, словно битым стеклом, разлетелась вдребезги.
«Владыка Духовного Мира»? Он и впрямь ощутил силу таинственного пространства над серым туманом… — подумал Клейн, убедившись, что Аррод покинул его сон.
Неужели это зловредное зеркальце мне повинуется? Или, может быть, у него какая-то иная цель…
Мне следует быть осторожным… В противном случае, Разум Машины и ко мне явится, чтобы обстрелять мой дом пушечными ядрами… — собрался с мыслями Клейн.
Он с нетерпением ждал следующего дня, ибо Разум Машины, вероятнее всего, уготовил ему подарок!
Глава 449. Лучший выбор.
Район Императрицы. В роскошном имении графа Холла.
Холодный зимний ветер задувал этим утром, но внутри виллы было тепло, как весной, а из элегантного камина доносился звук потрескивания поленьев.
Одри Холл велела своему модельеру, миссис Гвинее, снять с нее мерки, дабы сшить восхитительное платье для новогоднего банкета. Наряд молодой аристократки должен был выражать ее настроение и царившие в сердце чувства.
Горничная по имени Энни приблизилась к Одри и прошептала ей на ушко:
— Леди Эскаланте прибыла.
Так скоро? — Приятно удивилась Одри, но никак не показала это своим видом.
— Попроси ее подождать в моей художественной студии. Я приду к ней буквально через пять минут.
— Провести ее в вашу художественную студию? — Удивившись переспросила Энни.
— Да, я хочу показать ей мою последнюю работу. По ее словам, в творчестве кроются истинные мысли человека и его эмоции, — неторопливо объяснила Одри.
— Да, мисс, — кивнув и улыбнувшись, промолвила служанка.
Не прошло и пяти минут, как Одри, зайдя в свою студию, увидела Оселеку Эскаланте, любовавшуюся картинами на стенах.
— Это «Затаенная в сердце ночь» Ченчи. Воистину, шедевр, успокаивающий душу, — улыбнулась Одри, представив картину Оселеке.
— «Затаенная в сердце ночь»? Одна из десяти лучших работ прошлогодней выставки «Сто лучших картин прошлого столетия»? — Неподдельно удивилась Оселека, явно интересовавшаяся новостями Баклунда и модными журналами.
К тому же, она была Потусторонней с Пути Зрителя, посему обладала отличной памятью.
— Да, — просто ответила Одри, словно это ничего не значило.
— Что ж, я имею честь видеть перед собой настоящий шедевр… — вымолвила Эскаланте, вновь взглянув на картину.
Сначала было она хотела сказать нечто вроде: «Да эта картина стоит целое состояние!»; но посчитала, что эти слова прозвучат несколько по-мещански.
Одри не стала знакомить своего учителя с другими произведениями, висевшие в ее студии. Она нашли причину отослать Энни и жестом велела Сьюзи сторожить за дверью.
Золотистый ретривер без труда понял намек и завиляв хвостом выскочил из студии.
Эскаланте закрыла за собакой дверь и вернулась к своей ученице.
— У нас имеется Потусторонняя Черта Человекоподобной тени, как и формула зелья Благословленного Ветром. Однако, у нас нет необходимости продавать их. Впрочем, мы вольны поменять свое мнение, если только покупатель предложит хорошую цену.
Она ведет переговоры! Еще есть надежда… — слегка блеснули глаза Одри.
— Какое предложение показалось бы вам интересным? — С улыбкой спросила она.
Оселека Эскаланте поправила свои волосы и дала заранее уготовленный ответ.
— 2500 фунтов за Потустороннюю Черту Человекоподобной тени и 3000 фунтов за формулу зелья Благословленного Ветром.
Дороговато… — подумала Одри, хоть и не посчитала запрошенную сумму какой-то заоблачной.
По ее мнению, Алхимики Психологии должны были попросить вдвое меньше денег.
Согласно словам Мистера Повешенного, формула для зелья шестой последовательности стоила около 2000 фунтов. Чем выше была последовательность продаваемой формулы зелья, тем труднее ее было отыскать. Ко всему прочему, формулы зелий высокой последовательности, в силу труднодоступности некоторых материалов, было крайне тяжело проверить на подлинность.
Увидев выражение лица Одри, Оселека добавила:
— Покупатель также может расплатиться мистическими предметами. Главное, чтобы они были равноценны нашему предложению.
То есть, ради мистических предметов вы готовы поступиться с завышенной ценой? Вот и проявилась вся недальновидность Алхимиков Психологии, тайной организации, которую не так давно основали… У них еще мало опыта в таких делах… — подумала Одри, слегка прикусив губу.
— Я уведомлю потенциального покупателя о вашем предложении, но не могу гарантировать его благосклонность.
Она нисколько не беспокоилась, что Оселека заметит тот факт, что ее ученица попросту не могла участвовать ни в каких собраниях. В конце концов, расписание Одри было достаточно плотным — послеобеденный чай, уроки музыки, танцы, занятия верховой ездой, уроки иностранных языков… Очевидно, что у нее было много возможностей пообщаться с совершенно разными людьми. Следуя этой логике, какой-нибудь званый ужин легко мог оказаться Потусторонним собранием, а учитель верховой езды — могущественным Потусторонним. Алхимики Психологии, привыкшие действовать издалека и не высовываться, никак не могли проверить всех людей, взаимодействовавших с Одри, посему та была спокойна.
Сказав это, Одри с любопытством спросила:
— Я не думала, что Алхимики Психологии решаться на продажу формулы шестой последовательности.
— Ну, если есть шанс, то почему бы им не воспользоваться… — Уклончиво произнесла Оселека.
В ее глазах Одри была новичком, хоть и подающим большие надежды, посему понимала, что ее подопечная могла не догадываться до многих вещей.
Очень странно… — подумала Одри и подавив сомнения мило улыбнулась.
— Мисс Оселека, если эта сделка состоится, ее можно будет посчитать моим вкладом?
— Да, — посмеявшись ответила Алхимик Психологии.
…
Клейн был «занят» все утро, пока не вернулся на Минск-Стрит. Отобедав, он немного отдохнул. Во время отдыха он услышал иллюзорную мольбу от одного из своих последователей.
Мисс Справедливость нашла продавца Потусторонней Черты Человекоподобной тени? Серьезно? Да уж, либо ничего, либо аж в двух экземплярах… У Алхимиков Психологии, судя по всему, нет дефицита в потусторонних ингредиентах… — подумал Клейн, обрадовавшись предоставленному ему выбору.
Даже если бы он прибавил к своим средствам долг Мистера Повешенного, который составлял 500 фунтов, у него скапливалось лишь 1335 фунтов. Впрочем, это ничуть не мешало ему всерьез обдумать потенциальную сделку с Алхимиками Психологии.
Немного поразмыслив, он передал слова Мисс Справедливости Повешенному, чтобы посмотреть, какой выбор тот сделает.
…
3000 фунтов? — Элджер Уилсон, все еще пребывавший в столице архипелага Рорстед, почувствовал нечто, сравнимое с щелчком по носу.
После того, как он стал капитаном «Голубого Мстителя», он примерял на себя роль пирата, а иногда и блюстителя закона, тайно истребляя неугодных ему негодяев, бесчинствовавших на море. И даже воюя на оба фронта, самая наибольшая сумма добычи не превышала 2000 фунтов. К тому же, награбленное, как и полагалось среди пиратов, делилось между всей командой. Конечно, в «награбленное» нельзя отнести захваченные корабли и орудия, которые, в свою очередь, отходили Церкви Повелителя Бурь.
Это немного озаботило Элджера, так как большинство пиратов, и так не слывших богачами, вели разгульный образ жизни и не жалели заработанных кровью средств на алкоголь, деликатесы, куртизанок и азартные игры.
Если я в скором времени не обзаведусь командой Потусторонних пиратов, мне будет трудно добыть столько денег… — вздохнул Элджер.
Немного подумав, он достал из кармана золотую маску.
Маска та имела грубые черты и издалека напоминала лицо примитивного человека, живущего в дремучем лесу.
Элджер сел и смиренно взмолился Шуту:
— Я готов отдать этот мистический предмет в обмен на формулу зелья Благословленного Ветром. Человек, надевший эту маску, станет спокойным или даже бесчувственным. Ко всему прочему, носитель этой маски будет чрезвычайно быстро исцеляться, а сам артефакт наделит его силой и скоростью. К тому же, носящий маску овладеет несколькими примитивными техниками проклятий и заклинаниями черной магии. Негативный эффект в том, что по мере того, как часто человек будет надевать эту маску, он будет терять свою человечность. В конце концов, носитель станет холоден и зазнается, посчитав себя богом.
…
Восседая на своем троне, Клейн разглядывал банкноту в 500 фунтов, пять прядей темно-синих густых, словно крошечных змеек, волос, и простую золотую маску. Он постучал по краю длинного бронзового стола, тщательно обдумывая, что он мог бы продать.
Черный глаз? Нет уж. Это основной ингредиент для зелья Кукловода… Как же сейчас не хватает помощи от Солнца, который обещал найти способ снятия порчи…