Почему на улице так дурно пахнет? — Пробормотал он, ускорив шаг и прикрыв нос рукой.
Спустя несколько шагов, переходящих в небольшие перебежки, Старина Колер ощутил жар.
В его груди сжались легкие, а в горле пересохло так сильно, что ему сталось трудно дышать.
Неужто я захворал? Черт возьми, я же только почувствовал себя человеком… Теперь мне придется встречать новый год в больнице… Нет, пожалуй, мне просто нужно отоспаться. Все пройдет, когда я укроюсь теплым одеяльцем! — Буркнул себе под нос Колер, ощущая как его лицо и тело становились все жарче и жарче.
*Урх-уфрх-рурхф*
Услышав собственное тяжелое дыхание, его руки обмякли, выронив пакет с ветчиной на землю.
Старина Колер сразу же припал к земле, чтобы поднять пищу, но в конце концов сам упал вслед за ней.
Лежа в грязи, он хватался за пакет с ветчиной, стараясь во что бы то ни стало не упустить своего.
К его горлу подступила густая мокрота, блокируя путь для и без того удушливого воздуха.
*Стук*
Старина Колер сквозь залитые слезами глаза сумел разглядеть в нескольких шагах от себя еще одного задыхавшегося бедолагу. Он был примерно одного с ним возраста, лет пятидесяти, с седыми бакенбардами.
Внезапно Колер осознал, что он вот-вот умрет.
В его сознании всплыли моменты из былой жизни. Он слышал голос своей жены и видел лица своих детей. Его семья умерла от чумы, а сам он, казалось, шел вслед за ними.
Он невольно вспомнил как лежал в больнице. Тамошние пациенты еще при свете дня болтали за игрой в карты, а к вечеру уже уезжали на каталках в сторону морга.
Он вспомнил о своих друзьях, таких же, как и он сам бродягах, которые умирали в подворотнях по наступлению зимы. А тем, кому «повезло», умудрялись наедаться до смерти.
Он помянул те деньки, когда еще трудился в работном доме, а его соседи лишались жизни по собственной глупости. Кто-то умирал от нескончаемых мигреней, а кто-то по неосторожности на рабочем месте, начисто игнорируя технику безопасности, проваливаясь в котлы с расплавленной сталью. Одни гибли от всевозможных болезней, другие из-за хронических, всплывших из-за стрессовых условий, недугов.
Он не забыл слова одного забулдыги, встреченного им в баре:
«Такие люди, как мы, подобны соломенным чучелам, которые падают на землю, подуй на них сильный ветер. Порой даже ветер никакой не нужен».
Приближается сильный ветер… — вдруг Старине Колеру пришла в голову такая мысль.
Он крепко сжал пакет с ветчиной и нащупал в кармане старой засаленной куртки смятую сигарету, хранившуюся там в качестве напоминания о былой бродяжьей жизни.
Он не понимал, от чего его организм вдруг дал сбой. Почему он рухнул в грязь, словно вся его жизнь дала оборот, вновь окунув его в лужу. Детектив Мориарти, воистину добрый человек, заплатил ему за труды, и Старина Колер с нетерпением ждал окончания того злополучного дня.
Старина выудил из кармана смятую сигарету, и не в силах держать ее в руке, уронил в грязную воду.
Он собрался все свои последние силы, чтобы выкрикнуть все то, что скопилось в нем за эти годы. Однако, все, на что хватило его сил, это лишь два словечка.
— За что? — Вопросил он неведомо кого.
…
В квартире на окраине Восточного района.
Лив вывесила последнюю выстиранную рубаху.
Она взглянула на небо за окном, но так и не сумела определить времени суток из-за внезапно нахлынувшего густого тумана.
В любом случае еще рано… но мы уже закончили… — заключила Лив, с мрачным выражением лица.
Было нехорошо заканчивать работу слишком рано. Да, с одной стороны, это означало, что можно было как следует отдохнуть, но также это сулило недостаток в работе, а в следствии чего и денежных средств.
Лив глубоко вздохнула и взглянула на свою старшую дочь, Фрею, вытиравшая руки стоя у раковины. Девочка нехотя бросала взгляды на словарь, лежавший на кровати ее младшей сестры.
— Уже почти новый год. Наши клиенты разъехались из города. Так больше продолжаться не может, нам нужно найти новую работу, — сказала мать вслух, направляясь к двери. — Богачи сейчас устраивают банкеты один за другим. Слуги будут заняты обслуживанием гостей, а кухни убирать будет, скорее всего, некому. Нужно все разузнать. Нам нужны деньги, точно также как бандитам, работорговцам и проституткам. Мы должны встретить новый год как подобает. В Восточном районе женщине, которая не работает на заводском предприятии, должна из кожи вон лезть, чтобы выжить.
— Да, мама, — быстро ответила Фрея.
Ее мысли были заняты только словарем своей сестры.
Лив только открыла дверь, как тут же рухнула на деревянный пол.
Она закашлялась так сильно, что ее лицо в секунду приняло багровый оттенок.
Фрея в панике подбежала к матери.
— Мама, что с тобой? Что случилось?
— Ничего страшного. Обыкновенный кашель, — кое-как сумела выговорить Лив.
— Нет, ты больна! Тебя нужно положить в больницу! — Вскрикнула Фрея, попытавшись поднять свою маму.
— Нет… Нам это не по карману… Нужно идти в благотворительную больницу…
Фрея разрыдалась стоя на коленях перед матерью.
Как вдруг, тоже почувствовав удушье и жар по всему телу, свалилась рядом с Лив.
— Дочка… Кхе-кхе, что с тобой? — Взволнованно прохрипела Лив. — Деньги… Кхе-кхе, в шкафу… Беги, Фрея, беги в больницу! Найди… Хорошего доктора!
Фрея попыталась что-либо ответить, но не смогла издать и звука. Она скосила глаза на двери перед собой.
Ее тело зашлось в судорогах, и она вспомнила о своей младшей сестре. К тому времени кашель Лив прекратился.
…
В государственной начальной школе, стоявшей на окраине Восточного района, туман был не таким густым, но многим ученикам уже успело поплохеть.
Дежурный скомандовал:
— Быстро собирайтесь. Нам срочно нужно в собор!
Дейзи в панике вскочила с места и побежала вместе с толпой к собору, стоявшему рядом со школой.
Внезапно ее сердце дрогнуло. Она вспомнила о чем-то очень важном.
Мама… Фрея… — помыслила Дейзи, повернув голову.
Все, что она хотела в тот момент, это вырваться из толпы спасающихся детей и ринуться домой, к своей семье.
Как только та сделала шаг в сторону, учитель схватил ее и насильно потащил к собору.
— Мама! Фрея! — Кричала девочка во все горло.
…
В порту и промышленной зоне дела обстояли ничуть не лучше. Взрослые и дети валились с ног, словно подгнившие в зараженном лесу деревья.
Бледно-желтый туман был для них предвестником самой Смерти.
Во вторник последней недели 1349 года, мор сразил Баклунд.
…
В углу странного зала Клейн прижался к каменной стене, дабы его присутствие не обнаружил Мистер «А» и остальные.
Вскоре он услышал приглушенные стоны и почувствовал запах разлагающейся плоти и крови.
— Отдайте свои жизни во имя Бога, — внезапно провозгласил Мистер «А».
Звук падающих тел достиг ушей Клейна, и он почувствовал приближение чего-то ужасного и смертоносного.
Мистер «А» принес в жертву своих четырех слуг? — Помыслил Клейн, услышав иллюзорные нескончаемые стоны и плачь.
Будучи почти-что экспертом по части мистицизма, Клейн узрел стенающие души умерших, пребывавших к центру того зала, где проводился тот страшный ритуал.
Началось? — Закрыл глаза Клейн, прислонившись еще плотнее к стене.
Лучшее, что он мог поделать в тот момент — это выскользнуть из зала и убраться оттуда как можно дальше, однако он сосредоточился на исполняемом ритуале.
Его правая рука сжималась и разжималась, а в его уме судорожным и ветвистым порядком роились идеи.
Спустя семь или восемь секунд Клейн раскрыл глаза, а его рот расширился в широкой улыбке.
Он протянул руку, выхватил револьвер и резво развернувшись на месте выскочил из тени.
Клейн, одетый в черный двубортный сюртук, вознес вооруженную револьвером руку и прицелился к центру алтаря.
Глава 477. Решение Шута.
Выпрыгнув из тени, Клейн смог разглядеть алтарь, окруженный слоями сильного свечения. Рядом с ним стояла высокая и тонкая фигура.
Человек снял капюшон, раскрыв дьявольски красивое женственной лицо. Мантия спала на пол, оголив левую грудь, плечи, живот и бедра, покрытые липкой багровой жижицей.
Вокруг исполнителя ритуала кружили тысячи прозрачных теней, переполненных болью, отчаянием и страданиями.
Вокруг алтаря лежало четверо, ранее молящихся человека. Их кости и кожа были сморщены, как у давно умерших.
В верхней части зала лучи света пронзали все пространство вокруг. Свечение, исходившие из алтаря, отражало магические символы, находившиеся на плиточном полу и каменных колоннах.
Как только Клейн вышел из своего укрытия, Мистер «А» сразу же взглянул в его сторону.
Его глаза в мгновение ока окрасились кровью. Безумство и ярость бурлили в его ледяном злобном взгляде.
Если бы такие глаза уставились на любого другого — он бы второпях отвернулся. Но Клейн был не из таких. На его пути ему повстречалось множество напастей, и он был готов к следующей. Меньше, чем через секунду он нажал на курок и запустил серебряную, украшенную множеством узоров, пулю прямо в алтарь.
Завидев все это, Мистер «А» тут же вознес свою руку, но затем внезапно осекся. Он равнодушно наблюдал, как серебряная пуля вгрызалась в иллюзорное свечение, окружавшее алтарь.
Пуля для охоты на демонов растаяла под слоями сияния, оставив за собой едва переливавшиеся на свету осколки.
Зрачки Клейна сузились и не придумав ничего лучше, он вновь выстрелил из своего револьвера. Бледно-золотые и бронзовые пули прознали магический барьер одна за другой.
Однако, как и в прошлый раз, они таяли и рассыпались, ничуть не мешая проведению ритуала.
Мистер «А» хрипло рассмеялся.
— Это бесполезно, жалкий червяк. Ритуал уже начался и не может быть прерван, будь ты хоть Потусторонним пятой последовательности! Но, надо признать, ты везунчик. Ты выживешь и станешь свидетелем пришествия нашего бога! — Провозгласил он и закры