Это главным образом три сорта животных. Первая собака имеет обыкновенный желудочный свищ. К этой операции присоединена другая: пищевод на шее перерезан пополам и концы его вшиты в углы раны, через что достигается то, что изо рта ничего не поступает в желудок. У второго животного произведена более сложная операция: у собаки желудок разделен на две части, большую, которая остается на месте и служит нормальным продолжением пищеварительного канала, другая, меньшая часть совершенно отгорожена от остального желудка и имеет отверстие наружу, сквозь брюшные стенки. Существенным в этой операции является то, что в известном месте этого маленького желудка стенка образована только за счет слизистой оболочки, причем мышечный и серозный слои сохранены, потому что здесь проходит блуждающий нерв, который есть главный секреторный нерв желудочных желез. Таким образом мы получаем в изолированной части желудка совершенормальную иннервацию, что дает нам право секреторную деятельность этой части принимать за верное изображение работы всего желудка. Я остановлюсь несколько на оценке этого метода. Можем ли мы положение дела в нашем желудочке вполне переносить на весь желудок? Очевидная разница имеется в том, что здесь стенки желудка соприкасаются с пищей, там же --нет. Не имеет ли это обстоятельство рокового значения для нашей методики? Постараюсь доказать, что нет. Что касается до первого впечатления, то очевидно, что наш желудок действует вполне целесообразно: пока нет пищи там, нет сока здесь. Очевидно, события в большом желудке могут дать себя знать в маленьком только при помощи двух систем - кровеносной или нервной . Может быть, что продукты, образовавшиеся в большом желудке, всасываются в кровь, с кровью приносятся к клеткам желудочка, и отсюда он возбуждается к деятельности. 1акое воззрение надо отбросить, так как если ввести эти продукты через rectum или прямо в кровь, то не получается ни малейшего действия. Следовательно, пища, входящая в большудок, какими-то ее свойствами рефлекторно вызывает деятельность и большого и маленького желудков. В настоящее время имеется, кроме того, ряд фактов, наблюдаемых одновременно в обоих таких желудках и которые указывают там и здесь на полное тождество в ходе дела. У третьей собаки из 12-перстной кишки в том месте, где открывается панкреатический проток, вырезан кусок кишки. Кишка зашита, а кусок с нормальным отверстием протока вшит в отверстие брюшной раны так, что сок изливается наружу. Конечно, эти животные удовлетворяют всем требованиям экспериментального дела: они нормального веса, аппетит хорош, выглядят веселыми, жизнерадостными. Большего и требовать нечего.
Обращаюсь к результатам. Совместная деятельность различных частей химического завода, конечно, возможна только при участии нервной системы, этого регулятора, согласователя деятельности различных органов. Сорок лет назад профессор Людвиг убедился в существовании специальной секреторной иннервации на слюнной железе. Казалось, что то же окажется и при других железах. К великому огорчению и медиков и физиологов, эта надежда долго не оправдывалась. Еще 10 лет назад знаменитый бреславльский профессор Гейденгайн, самый крупный современный специалист по секреторной физиологии, в руководстве, изданном Германом, в классическом труде об отделетельных процессах, заявил, что при просмотре литературы за 30 лет он приходит к убеждению, что никакого внешнего нервного влияния на желудок не существует. Тем не менее медицина, невзирая на такой категорический отказ физиологии, повинуясь силе наблюдения, признала существование желудочных секреторных неврозов и описала их наряду с другими заболеваниями желудка. Эта смелость медицины должна быть в настоящее время признана вполне оправданной. Мы на своих собаках отчетливо убедились в существовании нервных отношений. Если собаке № 1, голодной, с пустым желудком, из свища которой ничего не течет, давать есть мясо (мясо, конечно, вываливается из верхнего конца перерезанного пищевода), то через 5 минут из пустого желудка начинает течь чистейший сок во все время еды. Сок течет не по каплям, количество его нужно считать сотнями кубических сантиметров. Ясно, так как мясо не соприкасается с оболочкой желудка, действие еды проводится на расстоянии, т. e. через нервы. Теперь вопрос: через какие? Ответ дался легко. Стоило перерезать блуждающий нерв, и так, чтобы не повредить функции сердца, гортани и т. д., чтобы животное, при том же мнимом кормлении, не ответило ни одною каплею сока. К этому опыту нетрудно было прибавить другой. Стоило взять у нашей собаки периферический конец перерезанного блуждающего нерва и раздражать его, чтобы через несколько минут потек сок из пустого желудка. Из этого стало несомненным, что у желудка та же иннервация, что и у слюнной железы. Нам удалось дальше совершенно таким же образом поставить на совершенно точную почву иннервацию поджелудочной железы, уже ранее намеченную, но туманно. Секреторным нервом и pancreas также оказался блуждающий нерв. Следовательно, медицине при оценке патологического материала придется иметь в виду именно эти элементы. Мы пошли дальше. Вместе с другими авторами мы собрали ряд фактов, делающих вероятным, что иннервация желез не исключительно только возбуждающая, но рядом с ней существует и задерживающая, так что нервная система не только возбуждает, но может и тормозить деятельность желез. Следовательно, наот раз мы являемся указчиками медицине, на будущее время ей нужно будет считаться с этим новым агентом. Делается возможным заболевание, основанное на неврозах в области задерживающих секрецию нервов. Перехожу к другим сторонам дела.
Медицина давно уже выработала известные диетические правила при известных болезнях желудка. В каких отношениях находятся эти правила к существующему физиологическому матетериалу? Первое правило, которого придерживается медицина, это то, что всегда следует сообразоваться с индивидуальностью больного. Во всех медицинских книгах на первом плане стоит, что прежде, чем предписывать известную диету, нужно знать о вкусах и о привычках больного. Что в отношении этого дала физиология? В физиологии до сих пор ответа на это не было. Мы в настоящее время можем представить такой факт, который не оставляет сомнения, что пищеварительный канал обладает приспособляемостью к роду пищи и складывается в определенные типы. Если возьмем собаку № 3, с панкреатической фистулой, и будем держать ее, например, на мясном режиме, то получаем в конце концов известную ферментативную силу сока. Затем переведем ее на другой режим, с мяса на хлеб с молоком. В течение недель и месяцев ферментативная сила резко меняется. Если прежде сила белкового фермента была очень высока, то теперь она становится резко ниже. И когда бы мы захотели вернуться к старому, то превращение произошло бы не так быстро, нужно было бы ожидать опять недели и даже месяцы. Ясно, что железа приноравливается к условиям работы и известным образом складывается. При этих наблюдениях нам пришлось встретиться с разными родами животных, где совершенно отчетливо бросалось в глаза преобладание то одних ферментативных свойств, то других. Ясно, что порода, продолжительный режим обусловливают стойкие и различные характеры желез у разных животных, так что в некоторых случаях мы не могли изменить в лаборатории один тип в другой. Затем мы заметили следующее. Если долго кормить животное хлебом с молоком, то вначале, когда белковый фермент уже падает, на неделю, на две, крахмальный, наоборот, повышается, впоследствии же и он понижается, и содержание белкового и крахмального фермента делается чрезвычайно ничтожным. Тут невольно возникает мысль: не есть ли панкреатическая железа резервная? Это мыслимо уже и потому, что она одна содержит все три фермента, которые остальные железы содержат поодиночке. В дальнейшем изложении мы укажем еще другие случаи тонкого приспособления пищеварительного канала к роду пищи, потому нетрудно допустить, что может развиться большое разнообразие, так сказать, пищеварительных складов, характеров.
Из ряда других диетических правил, откинув подробности, на которые нет возможности в настоящее время бросить свет, я остановлюсь на некоторых существенных и крайних случаях. Прежде всего обращаю внимание на то, что при слабом вообще желудке, от какой бы то ни было причины, во главе всех пищевых средств как самое удобное ставится молоко, за исключением, конечно, случаев идиосинкразии и некоторых гастроэнтеритов. Затем, опять же при пониженной желудочной деятельности, например остром катаре, нервной subaciditas и т. д., мясо большей частью исключают совершенно и выдвигают рядом с молоком хлеб, сухари. При противоположном случае болезненной энергии желудка -- hyperaciditas hypersecretio, наоборот, дают много мяса, которое хорошо переваривается, и избегают давать хлеб, так как огромное количество его, не утилизируясь, выносится вон. Наконец во всех диэтетиках читаю, что жирная пища есть тяжелая пища, следовательно ослабленному желудку ее не дадут, но зато желудку, который страдает как бы избытков энергии, она рекомендуется. Вот главнейшие, так сказать, типы отношения врача к патологическим состояниям.
Имеем ли мы что-нибудь в наших данных, что бы соответствовало сказанному? На собаке № 2 мы можем показать, что как медицина применяется едой к патологическим состояниям, к данному состоянию деятельности желудка, так сам пищеварительный канал применяется к родам пищи. Если вы даете собаке молоко, то обращает на себя внимание то обстоятельство, что молоко вызывает незначительное количество сока в единицу времени средней кислотности и слабой переваривающей силы, так что вообще мы дслжны принять за факт малое напряжение желудка ради переваривания молока. Хлеб обусловливает уже другую работу желудка. Сока выделяется тоже мало, даже меньше, чем при молоке, но сок этот сильный по переваривающему эффекту, хотя и низкой кислотности. Если даете мясо, то в единицу времени на это мясо изливается масса чрезвычайно кислого сока, но только средней переваривающей силы. Таким образом нельзя не видеть соответствия между тем, как приспособляется деятельность желудка к разным сортам пищи, и тем, как врач едой, так сказать, подлаживается под данное патологическое состояние. тир, который считается всегда тяжелой пищей, оказался при наших опытах не только не возбуждающим желудочного сока, а даже задерживающим.