Сделав собаке желудочный свищ, мы прорезывали пищевод, причем концы его вшивались в шейную рану, так что сообщение ротовой полости с желудком было прервано. При этом оказалось, что, когда эти собаки едят, понятно все вываливается, но из пустого желудка, ничего раньше не отделявшего, начинает течь желудочный сок. Пред опытом мы промывали желудок, и если в нем оставались крупинки, то пропускали литра два тепловатой воды. Таким образом мы опять получили методы для добывания чистого сока, и против нормальности его было трудно возражать, так как желудок был цельный. При сравнении этого сока с соком, получаемым при частичной резекции, оказалась разница: последний не нормален как по отношению своего состава, переваривающей силе, так и по ходу отделения. Хотя кислотность в обоих случаях одинакова (0.6%), но переваривающая сила различна: по приблизительному расчету раз в 10-20 сок из резецированного желудка слабее, чем нормальный. Теперь можно было думать, что относительно добывания сока дело было решено, но являлся вопрос о том, как следить за секреторной деятельностью желудка, и для решения таких вопросов надо было повернуть в сторону частичной резекции, так как прельщала идея, что тут можно получить полное отражение секреторной деятельности желудка. Но, с другой стороны, имелся дефицит - это нарушение иннервации и, кроме того, самый ход секреции был извращен. В нашем способе, если животное ест мясо, то через 5 минут течет сок; по способу Гейденгайна, собака, съевшая обильную пищу с огромным аппетитом, только через четверть часа-полчаса давала сок. Это ясно показывало, что ход секреторной деятельности изменен, что перерезка блуждающего нерва изменяет отделение. Вот как стояло дело пред тем, как мы начали свои попытки, о которых сейчас скажу.
Надо было выбрать среднее положение, и вследствие этого я решился, сохранив идею частичной резекции, исключить перерезку нервов. Но как ни хитрил, единственный выход был такой: я, делая разрез через желудок не поперечно, а продольно, перерезываю стенку и режу обе стенки через все слои; затем под острым углом провожу второй разрез только чрез слизистую оболочку, не перерезывая мышечного и серозного слов, где идут нервы. После разреза слизистой оболочки получаю два края; эти края отпрепаровываю кругом от мышечной ткани и получаю бахрому; снаружи все остается благополучно. Отпрепаровав таким образом каждый край, я складываю и сшиваю двумя рядами швов, так что в конце концов получается изолированный кусок желудочного слоя, ограниченный с одной стороны всеми слоями, а с другой - только слизистой оболочкой остального желудка. Следовательно, цель достигнута - получен изолированный кусок желудка, и иннервация сохранена. Теперь остается убедиться, что это так. Доктор, который занимается этим, собрал уже данные, не оставляющие сомнения, что цель достигается, что получаемый сок по свойствам гораздо ближе подходит к соку, который получается при мнимом кормлении, так что его переваривающая сила равняется тои, и, следовательно, чрезвычайно отклоняется от того, который находится в резецированном по способу Гейденгайна куске. Что оне равняется вполне нормальному соку, это понятно: он разбавлен, так как ближайшие участки слизистой оболочки представляют параличные явления; только дальнейшие части слизистой оболочки функционируют совершенно правильно. Затем ход секреции здесь отвечает нормальному, так как наблюдение за моментом наступления отделения сока в этом изолированном куске показывает, что он совершенно одинаков, как при мнимом кормлении, т. e. через 5-6 минут после введения пищи. Мы также имеем основание утверждать, что получается возможность по этому куску удобно и часто следить за секреторной деятельностью желудка.
Теперь отрицательная сторона дела. Конечно, операция эта довольно длинна, иногда она продолжается 3-4 часа, так как слизистая оболочка пронизана сосудами, которые приходится отпрепаровывать, делать массу перевязок, между тем желательно, чтобы животное служило надолго. В этом-то отношении нам хотелось услышать мнение людей компетентных. Дело в том, что 3 собаки у нас выжили, но у первой собаки мы не приспособились к условиям местности и плохо сшили, так что швы разошлись; у другой собаки мы взяли два ряда швов, и дело дошло до того, что собака служила две половиной недели, и только на третьей неделе оказалось сообщение с остальным желудком; у третьей собаки это несчастье случилось на четвертой неделе. Как только это случалось, весь опыт пропадал; неудачи ясно от чего зависят. Так как слизистая оболочка тонка, то приходится шить насквозь; следовательно, швы на этой слизистой оболочке оголены, лежат пред глазами. Раз это так, то дается огромная возможность, что шов инфицируется и получается гнойный ход, который и дает повод к сообщению. настоящее время я думаю ноступить так, чтобы продольный разрез протянуть выше, отпрепаровать слизистую оболочку шире и стенку образовать из нерезанной части слизистой оболочки, так что в сторону большого желудка будет обращена цельная слизистая оболочка без швов. Нет сомнения, что когда достигается полная удача в этом методе, то получится возможность точнейшим образом изучить процесс отделения желудочного сока. Что касается до значения этого, я позволяю сказать, что это имеет громаднейший практический интерес. Получение данных о секреторных явлениях трудно, между тем все вопросы диэтетики, фармакологии должны предварительно найти свое решение в безупречном физиологическом наблюдении; вопросы о секреторной деятельности должны быть решены физиологически. Между тем, теперь очень ходко идущий, способ суждения о работе организма по отношению к перевариванию веществ стоит на хрупкой почве. Представлялось до сих пор, что самая безупречная форма исследования есть изучение усвоения: вы определяете прямо остаток и по нему судите, на норме ли пищеварение или ниже нормы. Нет сомнения, что, конечно, известный ряд данных имеет цену, но если вдуматься в этот прием, так окажется, что он допускает много неопределенного. Ведь когда вы даете пищеварительную работу организму, то интересно знать те усилия, которые организм употребил для работы, а не то, что в конце концов имеется. Поэтому, только имея пред собою верное отражение деятельности секреторных органов, мы можем сказать, чего стоит каждый сорт еды, что дает каждое лекарство. Я был бы заинтересован услышать от хирургов, что можно сделать, какую форму швов применить, - ведь есть же техника для трудных случаев! Я должен признаться в огромной ошибке, которую я допустил. Она очень поучительна. Ясно, что вся неудача в том, что шелковые нити торчат внутрь полостей, внося инфекцию и давая ходы; беря же кетгут, мы подвергали его действию кислой среды, вследствие чего он растворялся и давал возможность образования дыр.
Об опытах доктора Глинского над работой слюнных желез[97]
Я просто исполняю долг, сообщая сегодня о результатах работ доктора Глинского, произведенных в нашей лаборатории. Для системы всего дела, которое мы преследуем, важно было познакомиться с работой слюнных желез и, конечно, прежде всего надо было выработать метод. Слюнные железы исследовали вдоль и поперек; но доктор Глинский усовершенствовал метод в том отношении, что сделал постоянные фистулы ных желез так, что нормальные отверстия их выводились нарусу, и таким образом слюна не текла уже в рот. Этот метод представлял большее удобство, чем если сделать просто фистулу. На наружное отверстие доктор Глинский надевал колпачок из легкой материи, а затем привязывалась пробирочка, в которую собирался сок. Этот метод годен для всех слюнных желез, и притом его можно применить сразу на всех них у одной собаки. У таких собак доктор Глинский проверил прежние опыты и нашел, что работа желез вполне целесообразна и индивидуализирована. Прежде всего обратили внимание на то, что психическое возбуждение во время еды, о котором давно уже знали, отзывается не на всех железах одинаково: parotis почти не отзывается на него. Другое факт тот, что все железы чрезвычайно чувствительны к сухости пищи - момент, который почему-то у прежних авторов не нашел достаточной оценки. Мы говорили, что слюна служит для смазывания пищи для прохода ее, но мало обращали внимания на то, что при этом является раздражителем - действительно ли механическое раздражение или что другое. Теперь же оказалось, что именно влияет недостаток воды, сухость пищи. Доктор Глинский делал следующие опыты: он давал собаке высушенное мясо, мясной порошок, пудру, причем механический эффект был значительно уменьшен, между тем слюна выделялась обильно; если се это мясо давалось смоченным водой, не было ни капли слюны. То же самое дали сухари, мука из них; молоко же не давало на капли. Таким образом, по-моему, выступил важный факт, что слюнные железы чрезвычайно следят за сухостью пищи и стараются сухое сделать мокрым. Очевидно, в этом их специальная цель. Если бы все дело шло, как бы спровадить пищу, то достаточно было бы муцинной слюны; теперь же несомненно является целью дать растворителя, чтобы в желудок не могло попасть какое-нибудь сухое вещество без воды. Это представляет тоже сильное доказательство в пользу того, что механическое раздражение бессильно в желудке, а необходимо химическое, для которого нужна вода, и если ее нет, то организм поставляет ее из слюнных желез.
Te Теперь еще прибавлю два слова о методике. Давно была речь, что способ Метта является удобным для определения переваривающей силы желудочного сока. Относительно крахмала химическое определение переваривающей силы очень длительно, а потому было интересным применить ту же методику Метта к крахмальным ферментам. Доктор Глинский смешивает крахмал с йодом, отчего первый делается синим, и затем всасывает его в трубочки, трубочки ломает и бросает в испытуемую жидкость. Если имеется крахмальный фермент, то крахмал переваривается и на концах получается сахар, который уже от иода не окрашивается.