РАЗБОЙНИК
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Вот дверь, балкон... И мне уже покоя нет.
Там все еще темно.
Повсюду в окнах свет,
Где мне не нужен он; а где всего нужнее —
Там нет его!
Король, докончим о злодее.
И вы позволили ему уйти?
Что в том?
Он у разбойников был, верно, вожаком?
О, кто бы ни был он — их вождь иль подчиненный, —
Как будто сам король, стоял он непреклонный.
Зовут его?
Фернан... Нет, «и» в конце стоит.
Эрнани?
Да.
То он!
Эрнани! И бандит
И вождь.
Что говорил он, вихрем чувств объятый?
Не знаю. Слушать мне мешал тот шкаф проклятый.
Зачем же он ушел, коль был в руках у вас?
Вы короля спросить осмелились сейчас?
К тому ж мечты мои в ином вращались круге:
Я думал не о нем, а о его подруге.
Я так в нее влюблен! Глаза ее — лучи;
Два зеркала, друзья; два факела в ночи.
Из повести любви я слышал два-три слова:
«Я жду вас завтра, в час безмолвия ночного».
Но это — главное. Я прямо восхищен!
Когда разбойник сам, земной презрев закон,
Грабительствует здесь, как то вошло в привычку,
Бесшумно из гнезда я похищаю птичку.
Вам следует, король, чтоб дело завершить,
Голубку взять себе, а коршуна убить.
Совет достойный, граф. Но много ль вы хотите?
Когда я граф уже, что мне еще дадите?
То шутка.
Графом был я назван.
Вы опять!
Да! Титул к вам упал. Вы можете поднять.
Благодарю.
Ах, граф! Поистине нежданный...
Что сделает король с голубкою желанной?
Графини титул даст, украсит ею двор;
И будет сын ее — король.
С каких же пор
Побочный сын — король? Мой милый граф, доныне
Не знал я королей, рожденных от графини.
Но будет ей тогда маркизы титул дан.
Побочных сыновей хранят для чуждых стран —
Как вице-королей. И в том их назначенье.
Глядят, как будто мы внушаем подозренье.
О, наконец-то два погасли! В добрый час.
Как время тянется мучительно для нас!
Когда бы шло оно поспешными шагами!
Вот так мы ждем всегда пред вашими дверями.
И так томить народ у вас заведено.
Погас последний свет.
Проклятое окно!
Когда же вспыхнешь ты? Ведь все покрыто тьмою.
О донья Соль, явись сияющей звездою!
Уж полночь.
Полночь, да.
Нам надобно спешить.
Другой уже идет; он близко, может быть.
Эй, факел мне, друзья! В окошке вижу тень я.
О, никогда я так не ждал зари рожденья!
Пора. Дадим сигнал, который ждет она:
Тройной удар рукой. Сейчас вы у окна
Увидите ее. Но сборище такое
Внушить ей может страх. Уйдите в тень все трое,
Следите за другим. Влюбленных мы, друзья,
Разделим. Вам — бандит, мне — дама. Речь моя
Ясна?
О да.
Коль он придет, вы из засады
Кольните шпагою в начале серенады.
Пока очнется он, вздыхая глубоко,
Я даму унесу, мы будем далеко.
Щадите жизнь его. Он юноша отважный.
К тому ж убийство — грех, и грех, конечно, важный.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Эрнани, это вы?
О дьявол! Буду нем.
Сейчас.
Эрнани!
Нет, и шаг не тот совсем.
О донья Соль!
Чужой и голос. О несчастье!
Где голос ты найдешь, такой согретый страстью?
Влюбленный пред тобой. Влюбленный — и король.
Король!
Тебе весь мир отдам я, донья Соль!
Не отвергай меня; ведь я, в любви безмерной,
Король, властитель твой, и Карлос — раб твой верный.
Эрнани! Помоги!
Забудь напрасный страх.
Не у бандита ты, у короля в руках.
Разбойник — это вы: подобны вы злодею.
Ах, я за вас сейчас, о государь, краснею,
Так это — подвигов бессмертные лучи:
Похитить женщину насилием в ночи?
Он лучше во сто крат. Когда б по божьей воле
Здесь по достоинству распределялись роли,
Иначе бы судьба сплетала свой узор:
Эрнани был бы принц, а вы, король мой, — вор.
Сеньора!
Мой отец был графом, вы забыли.
Я дам вам герцогство.
Когда б скромней вы были!
Что может общего, дон Карлос, быть у нас?
Отец мой проливал нередко кровь за вас,
И стать любовницей с той кровью чистой, алой
Нельзя мне; а ее для королевы — мало.
Принцесса!..
О король! Несите тем, чей род
Уже лишен всего, и пыл свой и почет,
Меня ж вы не должны преследовать упрямо.
Не только женщина для вас я, но и дама.
Делите имя, трон со мною много лет;
Супругой будьте мне, императрицей...
Нет!
Меня не соблазнить. Скажу вам без обмана
(Пришлось бы все узнать вам поздно или рано) —
Люблю Эрнани я. Что почести и трон?
Жизнь кочевую с ним, грозящий нам закон,
И голод, и нужду, и долгие скитанья,
Опасность что ни шаг, лишения, страданья,
Изгнание, войну, тревогу нищих дней
Не отдала бы я за пурпур королей.
О, как он счастлив!
Он? Бедняк, беглец гонимый!
Беглец и нищий — да, но вами столь любимый!
Я одинок. А он — с ним ангел каждый час.
Вам ненавистен я?
Да, не люблю я вас.
Прекрасно. Любите иль нет — мне безразлично.
Идем. Принудить вас сумею я отлично.
Идем. Я так хочу. Иль даром, наконец,
Ношу я Индии, Испании венец?
О, сжальтесь же, сеньор! Вы так велики ныне,
Вы наш король; и вам маркизы, герцогини
Готовы всем служить. Среди придворных дам
Захочет каждая любовь доверить вам.
Удел же беглеца — гоненья и насилье.
У вас есть Арагон, Наварра и Кастилья,
Леон и Мурсия с десятком областей,
Вся Фландрия, весь мир индийский средь морей.
Дерзнуть на вас — никто отваги не находит.
Средь стран, подвластных вам, и солнце не заходит.
Так неужель у вас поднимется рука
Отнять последнее, что есть, у бедняка?
Идем, идем со мной одной дорогой в мире.
Из всех Испаний ты — их у меня четыре —
Что хочешь, выбирай![17]
Чтоб этот смыть позор,
Одно у вас хочу я взять: кинжал, сеньор!
Приблизьтесь! Хоть на шаг!
Так вот вы как? Прекрасно!
Недаром любите мятежника вы страстно.
Сначала вас убью, потом себя.
Сюда,
Эрнани!
Замолчи!
Рука моя тверда.
Сеньора, не снесу упрямство я такое.
Чтобы заставить вас, со мной еще здесь трое.
Забыли одного!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Хотел бы, — знает бог, —
Увидеть я его не здесь, у ваших ног.
Спасите от него!
Не бойтесь, дорогая,
Я здесь.
Но где ж друзья? Где стража городская?
Пустить разбойника, врага страны моей!
Сеньоры, где вы?
Где? В руках моих друзей.
Чем могут вам помочь бессильные три шпаги?
На трех — нас шестьдесят, исполненных отваги,
И всех вас четырех один заменит мой.
Так лучше спор вдвоем нам кончить меж собой.
Вы эту девушку насильно взять решили,
Неосторожны вы, сеньор, король Кастилий,
И подлы!
Слушайте, не вам, сеньор бандит,
Учить меня!
Ого! Какой сердитый вид!
Я не король, но я, услышав оскорбленье,
От гнева вровень с ним расту в одно мгновенье,
И краска на моем челе тогда страшней,
Чем перья и гербы на шлемах королей.
Напрасно вас сейчас надежда обольщает,
Да знаете ли вы, кто руку вам сжимает?
Отец ваш моего казнил былой порой.
Я ненавижу вас — вы взяли титул мой!
Я ненавижу вас — одну мы любим оба!
Я ненавижу вас, я вас кляну до гроба!
Прекрасно.
Но сейчас моя умолкла месть.
В душе один порыв, одно желанье есть —
То донья Соль. Ее одну ищу — и что же?
На похищение здесь наглое похоже!
Я здесь увидел вас. Вы на моем пути.
Опасней вам, сеньор, минуты не найти.
Дон Карлос, схвачен ты — и в собственной засаде.
Где помощь? Как бежать? Ты здесь, в моей ограде,
Один, — и выходы врагами заперты.
Что делать?
Спрашивать меня дерзаешь ты?
Ну что ж, я не хочу быть мстителем безвестным!
Да завершится месть ударом смелым, честным.
И жизнь свою лишь мне ты одному отдашь.
Готовься!
Я король, я повелитель ваш.
Удар, но не дуэль.
Сеньор, вот это славно!
Забыл ты, что клинки скрестили мы недавно?
Вы правы. Я тогда не знал, как вас зовут;
Не знали вы, кто я. Теперь — напрасный труд.
Вы знаете меня, я — вас, и превосходно.
Допустим.
Не дуэль. Разите, коль угодно.
Нет, имя короля меня не бросит в дрожь.
Готов к защите ты?
Ну убивайте. Что ж?
Иль думаете вы, разбойничьи отряды,
Что можно в городах вам грабить без пощады?
Что вас, отмеченных убийством, грабежом,
Мы честными людьми отныне назовем?
Что, жертвы низости, по вызову отваги
Клинки мы освятим ударом нашей шпаги?
Нет! Вы преступники, и кровь вас всех гнетет.
Дуэль вам не к лицу. Убейте так... Вперед!
Иди!
Ждет встреча нас когда-нибудь другая.
Иди!
Что ж! Возвращусь, минуты не теряя,
Законный ваш король, я в герцогский дворец
И правосудию отдам вас наконец.
Вы вне закона?
Да.
Я так и знал. Прекрасно.
Отныне вы мне враг, мятежный и опасный.
Предупреждаю: вас не пощадит закон;
Я в черный список вас внесу.
Я уж внесен
Давно.
Прекрасно!
Я уйду из стран испанских
Во Францию.
Но я — с короною германской —
Империи врагом сочту вас.
Что мне в том?
Мир остальной широк, и я свободен в нем.
Есть много мест, где ты достать меня не в силах.
Мир будет весь моим...
Тогда исход — могила.
Мятеж я раздавлю — и мне не страшен враг.
Хромает часто месть; у ней неспешный шаг,
Но все ж она идет.
Ну и красотка! Счастье
Разбойник ей сулит!
В моей ты все же власти!
О кесарь будущий, сейчас ты слаб и хил, —
Зачем напоминать, что я тебя схватил,
Что стоит только мне зажать кулак свой дерзкий,
Чтоб был убит в яйце и твой орел имперский?
Попробуй.
Уходи!
Беги в плаще моем;
Иначе, я боюсь, тебя пырнут ножом.
Спокойно уходи. Я отложил отмщенье.
В других, но не во мне найдешь ты уваженье.
Так говорить со мной посмели вы, сеньор,
Что не дождаться вам пощады с этих пор!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Теперь бежим скорей!
Вам надобно, подруга,
В несчастии его покрепче верить в друга
И не идти назад, а быть во всем сродни
Душе его и с ней сплетать до смерти дни, —
Вот мысль, достойная того, кто чист душою.
Но, видит бог, чтоб жить мне радостью такою,
Чтоб унести, сокрыть в пещере средь ветвей
Красу, которая пленяет королей,
Чтоб донья Соль ушла со мной, была моею,
Чтоб взять у ней всю жизнь, свою судьбу слить с нею,
Безжалостно увлечь на путь нужды, забот, —
Нет больше времени. Уж близок эшафот!
Что слышу я?
Король, принявший оскорбленье,
Сейчас придет платить мне карой за прощенье.
Он во дворце уже; сейчас он, о мой друг,
Зовет приспешников, сбирает стражу, слуг,
Придворных, палачей...
Эрнани! В этом месте
Нельзя вам больше быть. Бежим скорее вместе!
Как, вместе? Никогда! Бежать уж поздно нам.
О донья Соль! Когда предстала ты очам —
Вся счастье, доброта и вся любви сиянье, —
Я мог еще тебе, бедняк, чья жизнь — изгнанье,
Дать горы, лес, ручьи и разделить с тобой
Свой хлеб изгнанника, приют убогий свой —
Из молодого мха и свежих веток ложе...
Но страшный эшафот делить с тобой! О боже!
Он — мне лишь одному.
Но вместе быть всегда
Вы обещали мне.
Мой ангел! В час, когда
К нам смерть уже идет и близится упорно
Развязка мрачная судьбы, такой же черной, —
Рожденный в горести бедняк, чья колыбель —
В крови, кто светлых дней еще не знал досель,
Чья жизнь — глухая ночь, я сам в минуты эти
Скажу, что никого счастливей нет на свете,
Затем, что вами я любим, что жребий мой,
Презренный, проклятый, почтили вы слезой.
Эрнани!
Мой удел благословен отныне;
Он мне явил цветок над пропастью в стремнине.
Не только вам одной сказал все это я, —
Внимает в небе мне предвечный судия.
Возьми меня с собой.
Но это преступленье —
Сорвав цветок, увлечь его с собой в паденье.
Я им дышал хоть миг — и счастлив был судьбой.
Другому жизнь отдай, надломленную мной.
Будь старику женой. Не льщусь мечтой ревнивой.
Я возвращаюсь в ночь. Забудь — и стань счастливой.
Нет, я пойду с тобой — среди лесов, стремнин
Делить твою судьбу.
Пусть я уйду один.
Эрнани, ты бежишь? О, горе одинокой!
Отдать всю жизнь — и быть отвергнутой жестоко
И после всей любви и горести такой
Блаженства не иметь хоть умереть с тобой!
Я изгнан, осужден! Я обречен судьбою...
Как бессердечны вы!
Я остаюсь с тобою.
Ты хочешь этого? Я здесь. Иди сюда!
Я остаюсь с тобой — надолго, навсегда.
Забудем все.
Присядь на этот камень белый.
Слепят меня очей твоих горящих стрелы.
О, спой мне песенку, что пела ты порой,
Когда твой черный взгляд в ночи сверкал слезой!
Мы будем счастливы. Полна до края чаша.
Забудем все вокруг; минута эта — наша.
О, говори, мой друг! Ведь так приятно нам
Любить и всей душой внимать любви словам —
Вдвоем, вдали от всех. Какое обаянье —
В безмолвии ночном внимать любви признанья!
Здесь, на твоей груди, я так забыться рад...
О счастье! О любовь, о донья Соль!
Набат!
Ты слышишь? Там набат!
Как! Он тебя тревожит?
То свадьбы нашей звон.
Вставай, беги! О боже!
Вся Сарагоса здесь!
То факелы в честь нас.
То свадьба средь могил. То свадьба в смертный час.
Заснем.
Сеньор! Сеньор! Там сбиры и алькады.
Во весь опор летят на площадь кавалькады.
Спасайтесь, господин!
О да, беги во тьму!
На помощь!
Я готов. Прекрасно.
Смерть ему!
Дай шпагу!
Ну, прощай.
Ах, я всему виною!
Куда же ты?
Идем. Я здесь тебя укрою.
Как! А мои друзья?
Любимый! Жизнь моя!
Мне страшно.
Коль умрешь, умру с тобой и я.
Дай поцелуй.
Мой муж! Эрнани мой! О боже!
Наш первый поцелуй.
Последний он, быть может.