Солнечные лучи, падая сверху, ложились на землю золотыми полосами, и земля была похожа на полосатое желтое одеяло.
Путешественники то карабкались на крутые, почти отвесные, горы, то скатывались вниз, поднимая за собой густые облака пыли. Глубокие овраги сменялись высокими холмами. Лес спускался вниз, на самое дно оврагов, и поднимался вверх, на хребты высоких гор.
Почва была вся изрыта, исковеркана.
Руки и ноги профессора и ребят покрылись ссадинами и царапинами.
У Вали на лбу синела большая шишка. У Карика распух нос и через всю грудь тянулся красный шрам.
Ребята пыхтели, но от профессора не отставали ни на шаг.
Солнце обжигало до боли плечи и руки. Иван Гермогенович поминутно вытирал ладонями мокрое лицо. Валя стала такая красная, как будто ее обварили кипятком.
— Ну и Африка! — попробовал пошутить Карик. — Еще один такой день, и мы начнем линять. Будем полосатые, как зебры.
Иван Гермогенович и Валя промолчали. Они шли, облизывая языком потрескавшиеся губы, и то и дело посматривали по сторонам — не блеснет ли где-нибудь пруд или река.
Но воды не было.
— Пить как хочется — если бы вы знали! — не выдержала наконец Валя.
— Еще бы не знать, — сказал хрипло Карик, — у меня у самого во рту точно перцем все пересыпано.
— Ну, ну, носы не вешать! — подбадривал ребят профессор. — Где-нибудь поблизости должна быть вода.
Скоро Валя совсем выбилась из сил.
— Отдохнем! — говорила она через каждые десять минут.
Путешественники останавливались и присаживались отдохнуть, но сидеть на раскаленной земле было еще хуже, чем идти по ней. Не просидев и минуты, они вскакивали и снова пускались в путь.
— Н-да… — бормотал профессор, — путешествуем точно в пустыне Кара-кумы.
Валя шла шатаясь.
— Пить! Пить! — хныкала она.
Карик шагал как во сне, спотыкаясь и наталкиваясь на деревья.
И вдруг в просветах леса мелькнула синяя полоса.
— Вода! — закричала Валя, бросаясь вперед.
Профессор и Карик забыли про усталость. Перегоняя друг друга, они побежали за Валей.
Лес расступился.
Среди зеленых зарослей висели огромные синие цветы, но воды тут не было.
Валя упала на землю.
— Я… не могу больше! — застонала она.
— Сейчас, сейчас! — бормотал профессор. — Пройдем еще немного и найдем воду.
Он подхватил Валю под руку.
— Надо идти! Идем, Валек!
Холодная, освежающая вода мерещилась на каждом шагу, она мелькала то впереди, то справа, то слева.
Обессиленные путешественники, выбиваясь из последних сил, бежали к воде, но всякий раз находили только синие цветы.
— Пить! Пи-и-ить! — хрипела Валя.
— Пить! — шептал пересохшими губами Карик.
Иван Гермогенович пошатнулся и упал лицом на землю. Ребята свалились рядом.
Они лежали, задыхаясь от жары и жажды.
Мимо пробегали чудовища травяных джунглей. Они сновали взад и вперед, точно тут был перекресток двух шумных проспектов. Но путешественники теперь уже не обращали на них никакого внимания. Одна гусеница прошла совсем рядом. Она наступила на руку Вали, но никто даже не пошевелился.
— Пи-и-ить!
— Пи-и-ить! — стонали ребята.
Шатаясь, профессор встал.
Надо было идти. Но куда? В какой стороне можно было найти воду?
Иван Гермогенович прислонился к дереву, опустил голову на грудь и поглядел перед собой мутным взглядом.
Неожиданно почти совсем рядом с Иваном Гермогеновичем зашевелился земляной холм. Камни с шумом покатились к подножью холма. И вдруг весь холм развалился. В воздухе мелькнули длинные усы, из-под земли показалась огромная голова, а затем выползло темное тело с желтой каймой по краям.
— Спасены! — закричал профессор.
Ребята приподняли головы с земли.
— Вставайте! Есть вода! — кричал Иван Гермогенович.
Собрав последние силы, Карик и Валя поднялись.
— Дайте… ка-ка-капельку.
— Через минуту вы получите целую речку, а сейчас нас проводит до воды один мой хороший знакомый.
Профессор махнул рукой в ту сторону, где стояло, очищаясь от пыли и грязи, чудовище с желтой каймой. Оно было похоже на жука, но этот жук казался таким большим, как автобус.
— Кто это? — прошептал Карик.
— Плавунец! Жук-плавунец! Он проводит нас к воде! — сказал Иван Гермогенович.
Плавунец повел усами, повернул вправо и уверенно пошел вперед, подминая под себя травяные деревья.
Путешественники побежали за плавунцом.
Все сразу повеселели. У Карика заблестели глаза.
— А как же знает плавунец, где вода? — прохрипел он.
— Очень просто. Ведь он живет и охотится в воде. Так ему ли не знать, где найти воду?
— Откуда же он появился к нам?
— Из-под земли.
— А почему? — удивилась Валя.
— Такое уж он замечательное животное, этот плавунец…
Шагая по следам жука, профессор рассказывал:
— Размножаются они яйцами, которые прикрепляют к водным растениям. Через месяц из яиц вылупляются личинки, похожие на гусеницу, а своими наклонностями похожие на тигра. Эти смелые прожорливые личинки нападают почти на всех водных жителей, даже на рыб, которые больше их в тысячи раз. Когда личинка вырастет, она выползает из воды на берег, находит удобное, спокойное место и зарывается под землю. Здесь она превращается сначала в куколку, а потом в большого, настоящего жука. Жук выходит из-под земли — вы это уже видели сами — и отправляется разбойничать в свою родную стихию — в воду.
— А как он знает, где вода?
— А как знают птицы, где юг, когда осенью улетают от нас на зимовку в теплые края?
Профессор говорил не умолкая. Он знал, что дорога становится короче для тех, кто идет беседуя.
— Этот жук, — говорил Иван Гермогенович, — пожалуй, самое замечательное животное на земле. Встретить его можно в любом водоеме. Когда вы его увидите, присмотритесь к нему хорошенько… помните, друзья мои, он плавает по воде, как глиссер, ныряет, как утка-нырок, может сидеть на дне пруда дольше водолаза, путешествует под водой не хуже подводной лодки, летает по воздуху, как самолет, и ходит по земле, как человек. Таких животных не часто приходится встречать в нашем мире… Однажды я…
— Вода! — закричала Валя.
Не слушая больше профессора, ребята бросились вперед.
Вреди зеленых зарослей стояло неподвижно синее зеркало воды.
Жук подошел к обрыву, бултыхнулся вниз и пропал. По зеркалу воды побежали водяные круги.
— Вода!
— Вода!
У берега озера стояли деревья с крупными голубыми цветами. Темные листья бросали на землю густые, прохладные тени.
Карик, не останавливаясь, сбежал с пригорка, подпрыгнул и, вытянув руки, бултыхнулся в воду, как жук.
Он плескался, припадал к воде ртом, пил, брызгался и громко смеялся.
Усталости как не бывало.
— Скорей! — кричал Карик. — Скорей сюда, пока я не выпил всю воду.
Ковыляя и спотыкаясь, к берегу подбежали Иван Гермогенович и Валя. Они прыгнули в воду, подняв тучи брызг, и сразу начали нить, припадая к воде потрескавшимися от жары губами.
— Ух, хорошо! — подняла голову Валя.
Нос ее был мокрый, по щекам и подбородку стекали капли воды.
— Купаться! Купаться! — скомандовал профессор, выжимая мокрую бороду.
Накупавшись вдоволь, путешественники вылезли из воды, обсушились на солнце, а потом забрались в чашу и растянулись к прохладной тени под деревьями с голубыми цветами.
Так лежали они, не двигаясь, не разговаривая, рассматривая сквозь просветы цветов и листьев синее небо, лениво прислушиваясь к шуму травяных джунглей.
Внезапно профессор встал, поправил костюм, подошел к дереву и вцепился обеими руками в зеленую ветку.
— Куда вы? — закричали ребята.
— Лежите спокойно. Я сейчас…
Профессор полез на дерево.
Ребята переглянулись.
— Полезем и мы! — сказала Валя.
— Полезем!
Они вскочили и, толкаясь, подбежали к дереву, но не успели схватиться за нижние ветви, как вверху что-то затрещало, как будто там рвали крепкое полотно.
— Ловите, ребята!
Карик и Валя подставили руки.
В воздухе мелькнуло что-то голубое.
Лениво кружась и покачиваясь, прямо на головы ребят опускалось большое голубоватое покрывало.
Ребята отскочили.
Покрывало бесшумно упало к их ногам.
— Что это? — закричал Карик, наклоняясь над голубым покрывалом.
— Лепесток незабудки! — крикнул сверху профессор.
— А зачем он нам? — спросила Валя.
— Как это зачем? Сошьем из лепестков костюмы, сделаем зонтики… Не знаю, как у вас, а у меня вся спина уже пузырями покрылась от солнечных ожогов.
Профессор сбросил еще несколько лепестков.
Ребята подобрали их, сложили в кучу.
Один лепесток Валя накинула себе на голову.
Лепесток был большой, широкий. Скользнув по плечам, он покрыл ее горячую спину, точно резиновый плащ.
— Ну как? — спросил Иван Гермогенович, спрыгнув с дерева на землю.
— Большой очень! — ответила Валя.
Профессор взял лепесток, повертел его в руках, сложил пополам, затем перегнул еще раз и откусил угол зубами.
— У-ух, крепкий какой! — сказал Иван Гермогенович и бережно развернул прокушенный лепесток.
По середине лепестка оказалась неровная, с рваными краями дырка.
— А ну-ка, просунь сюда голову! — сказал Иван Гермогенович.
На плечи Вали, обожженные солнцем, легла прохладная, мягкая одежда.
Лепесток закрыл Валю от плеч до колен.
— Ничего! — одобрил Карик. — Вроде савана.
— Не саван, — сказал профессор, — а цветочный плащ… Ну-ка, наряжайся и ты. Эти плащи спасут нас днем от солнечных ожогов, а ночью от холода.
Маленькая компания стала похожа теперь на странствующий цирк. Профессор и ребята, одетые в голубые плащи, шли гуськом.
В руках они несли длинные палки, на которые были надеты куски лепестков незабудки.
Голубые зонтики покачивались над головами, овевая лица прохладой. Они прекрасно защищали от палящих солнечных лучей.
Профессор шел, насвистывая марш. Карик и Валя негромко подпевали.