— Какой ужас! — прошептала Кукки.
— Да, да! Их ссыпают в большие котлы, машины дробят бедных родственников, жуют и… и… и я совсем не понимаю, как это у них получается, но угольки уже совсем на себя не похожи. Их тут даже и не угольками называют, а смолой.
— Какое красивое имя! — сказала Кукки.
— Красивое, — согласился Кук. — Но теперь они не черные, а белые.
— Бедные родственники! — прошептала Кукки, вытирая навернувшиеся на глаза слезы.
— Но, Кукки, Кукки, если бы ты видела, что тут происходит дальше! — крикнул Кук, подбежав к другому окну. — Из этой смолы здесь тянут нитки, длинные-предлинные.
— Ой, я хочу взглянуть сама! — сказала Кукки и, не раздумывая, полезла к братцу, цепляясь за выступы кирпичей. — Где, где, Кук? А не делают ли тут бархатные платья?
И вдруг чьи-то цепкие пальцы схватили не в меру любопытных путешественников и сняли их с карниза.
— Караул! — закричал Кук.
— На помощь! — взвизгнула Кукки.
Ладошки стали подбрасывать Кука и Кукки вверх, и они увидели мальчишку с курносым носом, густо усеянным веснушками, озорные мальчишеские глаза и лохматый чуб над веснушчатым лбом.
— Эге, — сказал владелец веснушек, — давно уже я хотел запустить что-нибудь в небо! Но вы не бойтесь, малыши! Мой змей и не такие тяжести поднимал! — С этими словами он привязал Кука и Кукки к мочальному хвосту огромного-преогромного змея, а змея прикрепил к толстому мотку крепких ниток.
А угольки?
Что стало с угольками?
Ну о том, что с ними стало и во что превратились они, ты еще узнаешь. В магазине. Когда придешь с мамой покупать чулки, или красивый костюм, или же теплый свитер. Возможно, что их сделали из знакомых тебе угольков.
А сейчас посмотрим, куда же попали наши отчаянные путешественники.
Ого!
Они, как видишь, парят под облаками. Выше домов. Выше птиц. Выше всех на свете.
— Э, мальчишка не глуп! — сказал Кук, поглядывая на далекую землю. — Сразу понял, что я и без подготовки могу летать не хуже птицы.
— Ах, Кук, но ведь и я лечу без подготовки! — прошептала Кукки, вся замирая от страха.
Кук только пожал деревянными плечами:
— Ты же летишь со мною. Как пассажир. А пассажиру совсем не обязательно уметь летать. Ты только держись за меня, и все будет отлично.
Кукки немного успокоилась, но через минуту опять залепетала:
— Ах, Кук, как бы нам не зацепиться за облако!
— Чего ты боишься? Я летаю, как птица. Я мог бы лететь лучше птицы, если бы мне только не мешали эти мочалки! — Кук сердито потрогал узлы, которыми был привязан к хвосту бумажного змея. — Я думаю, гораздо интереснее лететь без них. Мочалки только связывают нас по рукам и ногам. — Недолго думая, Кук начал отвязываться.
И вдруг в ушах путешественников пронзительно засвистел ветер. Бумажный змей, освободившись от тяжести, подпрыгнул и помчался вверх, а Кук и Кукки рухнули вниз, перевертываясь, хватаясь руками за воздух.
— Скорей, скорей придумывай что-нибудь! — кричала Кукки. — Мы же разобьемся! Ох, боюсь, боюсь, боюсь!
— Фьюрлить! — свистнул Кук. И в ту же минуту он и Кукки почувствовали под ногами твердую почву.
Ты видишь, куда попали Кук и Кукки?
Это — Башенный Кран, металлический великан на длинной ноге с одной могучей стальной рукой. Одноногий и однорукий, он трудится с утра до ночи, да так, что за ним ни одному человеку не угнаться. И не мудрено. Ведь каждый башенный кран работает, как сто человек.
Когда Кук осмотрелся и увидел, что стоит на Башенном Кране, он прижал руку к сердцу, поклонился и сказал вежливо:
— Позвольте представиться! Я — Гроза морских чудовищ, знаменитый летчик Кук, а это моя сестра — Всемирная путешественница.
— Солнечный привет! — прогудел металлический гигант. — А я простой Башенный Кран. Помогаю людям строить дома. Очень рад познакомиться с такими знаменитостями. Но, простите, я должен поднять стену дома. Одну минутку.
И Башенный Кран, приподняв с земли тяжелую стену, потянул ее медленно вверх, натужно поскрипывая тросами. Кук кинулся на помощь.
— Давай, давай, — закричал он, повиснув на тросе. — Пошла! Пошла! Поехала! Р-р-р-раз! Взяли!
Стена выпрямилась, встала на место.
Потом пришлось поднять и поставить еще несколько таких же стен. Башенный Кран работал молча, но зато уж Кук кричал и за себя и за кран так громко, ухал так свирепо, что Кукки смотрела на него с беспокойством и нежно шептала:
— Осторожнее, Кук, осторожнее! Не надорвись, пожалуйста!
Наконец стены были поставлены на место. Кук вытер ладонью проступивший на лбу пот.
— Вот славно поработали мы с Башенным Краном! — сказал он, гордо поглядывая вокруг себя. И вдруг его брови насупились: Кук увидел на Кране будку, а в ней человека с веселыми глазами.
— Кто это? — Кук кивнул головою в сторону человека.
Башенный Кран загромыхал металлом и весело ответил:
— Это Иван Трофимович! Мой добрый друг и моя голова. Мы давно работаем вместе. Хороший, замечательный человек мой Иван Трофимович.
— Ну, а понимает ли он хоть что-нибудь в нашем деле? — спросил Кук, потрогав свой великолепный нос.
— Ну еще бы! — загудел Кран. — Голова его соображает хорошо, но, конечно, рука у него не такая сильная, как у меня. Вот мы и работаем вместе. Голова — Ивана Трофимовича, рука моя. Вот так вместе и строим дома для Семилетки, для тех, у кого нет хороших комнат и квартир.
— Как, — удивилась Кукки, — Семилетка и дома строит? А я думала, она получает уголь, а ее помощница Химия превращает его в разные разности.
— Не только, — сказал Башенный Кран. — Для Семилетки выплавляют металл, для нее же строят машины. Я и сам родился на заводе по заказу Семилетки. Вместе с Подъемным Краном, с дорожными землеройными машинами и другими удивительными и могучими механизмами.
— Но где же Семилетка находится? — спросила Кукки.
Кук приложил к правому глазу ладонь, сложенную в трубку, посмотрел через нее по сторонам и сказал:
— Эх, была бы у меня подзорная труба, уж я тогда бы в два счета увидел Семилетку.
— О, Гроза чудовищ, — загромыхал Башенный Кран, — а на кого же она похожа?
— Да, да, — подхватила Кукки, — это очень, интересно! Я тоже с удовольствием послушаю тебя, Кук!
Но ведь Кук и сам ничего не знал. Стараясь скрыть смущение, он потрогал рукой деревянный лоб сестрицы и сказал ворчливо:
— У тебя температура, Кукки! И все это потому, что ты слишком много говоришь. Помолчи хоть минутку, пока не заболела окончательно.
— Правильно! — прогудел Башенный Кран. — Пусть помолчит! Ну, а уж мы с тобою, Гроза чудовищ, поговорим о Семилетке как мужчина с мужчиной. Скажи мне, пожалуйста, — велика ли она ростом? Сильны ли ее руки?
Кук в замешательстве схватился за нос.
Вот ведь неудобное положение!
А не признаться ли честно, что ничего-то Кук не знает о Семилетке?
И он, сгорая от стыда, уже открыл рот, чтобы сказать: «Извините, уважаемый Кран, но я только самый обыкновенный хвастунишка. Нахвастал, будто знаю, кто такая Семилетка, а сам ни бур, ни мур, ни бур-мур-мур!»
Но как раз в эту самую минуту из-под облаков вынырнул самолет ТУ-114 и начал быстро спускаться. С мощным ревом промчался самолет над лесом башенных кранов, его могучая воздушная волна оторвала Кука и Кукки от Крана, и отважные путешественники помчались следом за самолетом в его хвосте из пыли, мусора, клочков бумаги, стружек и опилок.
— Ой, Кук! — вскрикнула Кукки. — Опять летим! Куда же мы теперь?
— Что за странный вопрос? Конечно навстречу новым приключениям. Надеюсь, очень опасным, уверен, — очень интересным. Но бедняга Башенный Кран. Ведь теперь без меня уж не знаю кто и расскажет ему о Семилетке.
Вдруг самолет круто свернул направо, а его хвост из пыли, мусора, бумажек и опилок повис в воздухе. Теперь могучая воздушная струя уже не тянула за собою Кука и Кукки, и они без парашютов начали падать вниз, на темную землю, где светились ночные огни. Красные. Зеленые. Желтые. А скоро можно было уже различить внизу большую станцию, железнодорожные пути, длинные составы поездов, которые мчались по рельсам.
— Ой! — взвизгнула Кукки, падая на платформу поезда. — Мы опять едем. И опять на поезде.
— Правильно, — сказал Кук, поднимаясь на ноги и осматриваясь. — Когда путешествуют — всегда летят, плавают, едут на поездах, идут пешком. Но с кем мы на этот раз едем?
Кук осмотрелся.
На платформе стояли большие бумажные мешки, они были крепко-накрепко запакованы, но один был почему-то открыт, и из него сыпались на платформу серые комочки и крупинки.
Кук с недоверием посмотрел на них и спросил строго:
— А вы кто же такие будете?
— Удобрение! — светлыми голосами и хором ответили крошечные пассажиры.
Кук погладил в замешательстве нос.
— Вы не из глубин земли едете?
— Что вы, что вы, — раздались голоса. — Мы рождены на химическом заводе. Мы, благородный незнакомец, едем сейчас на поля Семилетки, чтобы помочь колхозникам вырастить как можно больше хлеба.
Куку понравилось, что его назвали благородным незнакомцем, и он с достоинством поклонился:
— А я — Гроза морских чудовищ. Путешествую вместе с сестрой Кукки. Иногда мы с ней летаем, иногда плаваем, а когда у нас бывает свободное время, — помогаем Башенным Кранам.
— Уважаемое Удобрение, — вмешалась в разговор Кукки, — вы сказали, что едете на поля Семилетки выращивать хлеб. А где же эти поля?
— Везде и всюду! Куда бы вы ни поехали, на юг или на север, на запад или на восток, — вы увидите бескрайние поля Семилетки!
— Как это много! — восхитилась Кукки.
— Разрешите, — послышался голос из угла платформы. — Я, правда, попала на поезд по недоразумению, но, когда встречаешь приятных собеседников, просто невозможно отказаться от удовольствия поговорить с ними.
Кукки повернула голову и увидела стеклянную банку, похожую на прозрачный мячик с длинной прозрачной ручкой.