При острых психозах имеется иногда полная концентрация внимания обманом чувств, в дальнейшем формируется привыкание к обману чувств: больные обращают на него внимания не больше, чем на безразличные феномены. Некоторые сильно влияют на настроение; весь внутренний мир охвачен им. Другие просто наблюдаются больным как странные феномены, без внутреннего участия. Некоторые быстро забываются, другие запечатлеваются в памяти надолго и образуют фундаментальное переживание.
Часто бросается в глаза подавляющая сила, которой обладают обманы чувств. Приказывающие голоса называются императивными галлюцинациями. Больным отдаются приказы не брать ни кусочка в рот, тихо и неподвижно лежать, прыгнул» в воду. Один больной должен был по приказу голосов делать различные гимнастические движения «для укрепления сил». Для него было невозможно уклониться от приказа.
Также и суждение о реальности не относится к фактам обмана чувств, а является результатом поведения души, охваченной заблуждением (анализ у Гольдштейна и Ясперса).
Схема исследования
Целью этой схемы не являлось составление опросного листа, который при надобности можно было бы заполнить с начала и до конца. Таким способом нельзя обследовать больных: что за личность находится перед нами, что мы до этого случайно или намеренно узнали, ситуация, в которой находимся мы и больной, состояние его сознания и прочее потребуют при каждом обследовании в известной степени разного подбора подходящих вопросов. Поэтому нужно не иметь анкету, а представлять только, что за вещи нам нужно узнать тем или иным способом1. Кроме того, все же есть технические приемы, которым можно научиться. Это могут быть и отдельные вопросы. В данном реферате представлено все, что на сегодняшнем этапе может был» доступно нашему знанию. Некоторые формы вопросов, технические вспомогательные средства и некоторые взгляды должны быть перечислены здесь, пусть бессистемно.
Изучение у больных обманов чувств не должно проходить таким образом, что мы просто заставим их рассказать о них. Для больного важны только сами содержания, то, что значат для него явления. Мы хотим, прежде всего, установить формы, в которых происходят переживания, и должны затем спросить о том, о чем больному никогда не пришло в голову спонтанно рассказать и даже подумать. Если например, больной счастливо и гордо рассказывает, что Бог являлся ему в виде старика с серебряной бородой и ласково говорил с ним, то для нас неважно слушать дальше, что он видел архангела Гавриила и весь сонм ангелов и лестницу в небо и поднимающиеся и спускающиеся по ней фигуры. Гораздо важнее знать, что мы можем узнать, иногда задав вопрос, иногда после долгих попыток выяснить окольными путями, что больной видел это не одновременно с
1 Если варьирование отдельного исследования — искусство, научиться которому можно лишь частично, если при этом в каждом отдельном случае «творчество» идет заново, то, с другой стороны, надо придерживаться того, что сообщение обнаруженного, если оно претендует на ценность, является наукой и требует устойчивых, постоянно используемых понятий. Поэтому большой ошибкой является образование для каждого случая ad hoe естественно расплывчатых психопатологических понятий, которые тут же будут снова забыты. При исследовании каждого отдельного человека следует подходить к делу творчески, используя разнообразные приемы, в изложении обнаруженного опираться на устойчивые понятия и вводить новые понятия осторожно, рассчитывая на длительность их использования.
внешними предметами, а внутренним взглядом, что голос Господа был не так громок, как человеческие голоса, а был различаем как внутренний, беззвучный и, тем не менее, исходящий от какой-то посторонней силы, ясно воспринимаемый голос. Эта разница не имеет значения. Для нас это основополагающее отличие псевдогаллюцинаций от подлинных галлюцинаций.
Этот случай показывает нам, что общеизвестно: собственно наблюдатели, согласно учению о галлюцинациях,— это больные, не мы. Мы наблюдаем только через больных, побуждая их к рассказу, правильно понимая и интерпретируя. Мы зависим от способности больных к наблюдению, от их ума, образования, желания дать информацию (об этом вопросе и «психологическом суждении» больных Ясперс, с. 219 и далее).
Имеется ли вообще обман чувств у больных, которые вообще не дают информации, пытались установить по многим, но ненадежным признакам, которые все же нужны в качестве указателей. Бинсвангер обобщил важнейшие:
Временами застывший, иногда беспокойный, блуждающий взгляд наблюдателя, напряженное, неподвижное, полное ожидания лицо, неестественный наклон головы слушающего свои голоса галлюци-нанта являются характерными признаками... Больные затыкают уши, заползают под одеяло, затыкают нос (при обонятельных галлюцинациях), избегают приема пищи (при вкусовых), выплевывают еду. (Учебник, с. 11, ср. Шуле, с. 134 и далее, Нейман, с. 115 и далее).
Собственно исследование обмана чувств может проходить только если больной делится информацией, понимает нас, размышляет, представляет себе то, о чем его спрашивают, готов к небольшим экспериментам.
Исследование обманов зрения. Что видится? Когда? С открытыми или закрытыми глазами или в обоих случаях? Если с закрытыми глазами, то являются ли тогда предметы в темном зрительном фоне или они исчезают, если больной намеренно смотрим в него? Таким образом, надо разузнать, появляются ли предметы в темном зрительном фоне или во внутреннем пространстве представления? Если имеет место последнее, то нужно описывать зависимость от воли, вид появления и исчезновения, изменения. Если обманы наступают при открытых глазах, нужно, в свою очередь, исследовать, видит ли больной окружающие предметы и обманы одновременно, в какой точке пространства имеют место обманы, двигаются ли они самос-
тоятельно? Как они ведут себя по отношению к реальным предметам. Нужно определить их цветность, прозрачность, «материальность», длительность их существования, вид их исчезновения. У делирантов (Липман), временами и у других больных (Альцгеймер) надавливанием на глазное яблоко в темном зрительном поле можно было вызвать фантастические картины и описать их. Рейхардт сообщает: больному дают (при ярком дневном или солнечном свете) большой пустой лист бумаги и просят его, не задавая дальнейших внушающих вопросов, описать все, что он видит.
Если кому-нибудь представится для исследования редкий случай, когда больной в ясном сознании испытывает обман зрения во внешнем пространстве, тот будет иметь возможность проверить и дополнить интересные данные о поведении обмана зрения при сдвиге одного глазного яблока при использовании призм и увеличительных стекол, при закрывании места, в котором находится галлюцинаторное явление, при отведении и возвращении взгляда и т. д. Вид достоверных обманов зрения следует точно описывать в сравнении с нормальными восприятиями.
Слуховые галлюцинации: что слышится больному? Нечто элементарное? Музыка, шумы, звоны, мелодии, голоса, слова или предложения? Много ли голосов? Говорят женщины, мужчины, дети или неотождествленные голоса? Насколько громки голоса? Показать или попросить скопировать и спросить, тише или громче. Вопросы о признаках псевдогаллюцинации: откуда идут голоса? Локализованы во внешнем пространстве? Близко или далеко? Приближаются или удаляются? Находятся ли в движении? Говорят ли люди, которых одновременно ввдят? Связь с внешними шумами, щебетом птиц и т. д.?
Озвучивание мыслей должно быть подвергнуто особому исследованию. Пытаются выяснить, основываются ли высказывания типа «мне говорят мои мысли» на бредовых безумных интерпретациях или на галлюцинаторных процессах? В последнем случае — мысли просто произносятся или еще в связи с мыслями делаются некие замечания, или происходит и то, и другое? Если имеется подлинное озвучивание мыслей, заставить читать (тихо), писать, рисовать. Затем спросить: «Вы что-нибудь заметили?» Если да, то: «Ваши мысли предварялись или повторялись? Может быть, при чтении было что-то слышно, а при рисовании ничего?» Попытка с чтением вслух: пропадают ли голоса. Попросить сосчитать что-нибудь, решить — голос помогает иногда или только повторяет?
Если больные рассказывают о долгих речах и разговорах, которые они слышали, то они не могут повторить определенных высказываний, а рассказывают неопределенно, излагают кратко. Это много раз рассматривалось как признак того, что мы имеем дело с действительными галлюцинациями, но Кандинский справедливо указывает на то (с. 30), что если велись продолжительные разговоры, то трудно воспроизвести отдельные предложения. Это, скорее, возможно, если
в галлюцинации присутствовало какое-нибудь одно удивительное слово или одно предложение.
Если вообще имеют место обманы чувств, надо проверить все области чувств. Если галлюцинации наблюдаются в некоторых из них, следует установить связь между этими областями чувств. Необходимо узнать о продолжительности, частоте, поводах для наступления обманов чувств. В большинстве случаев речь пойдет не об изолированных обманах чувств, а о сложных феноменах, состояниях приступа, переживаниях, изменениях сознания, четкое описание которых требует много большего, чем простое наблюдение обманов чувств.
Список литературы
Мы хотим предварить список литературы некоторыми замечаниями, которые помогут лучше ориентироваться в нем.
Среди многочисленных публикаций есть выдающиеся труды, на которые следует обратить особое внимание. До сих пор очень ценной является вышедшая в 1826 г. книга Дж. Мюллера, интересная авторскими наблюдениями и большой глубиной научной мысли в разработке идей. Основополагающие работы, описания из которых вошли во все учебники, принадлежат перу Кальбаума и Хагена. Еще один шаг в науке был с