каузальном исследовании мы вынуждены предполагать наличие чего-либо внесознательного и использовать такие понятия, как внесознательные диспозиции, предрасположенности, душевные конституции и внесознательные механизмы. На основе этих понятий в психологии не могут быть созданы единолично господствующие теории, они могут быть использованы лить в определенных научных целях, если это окажется целесообразным.
8. Понимание и бессознательное. Сущностью самого каузального исследования обусловлено, что оно вторгается в лежащие вне сознания основы психического. А вся феноменология и вся психология понимания, как кажется на первый взгляд, остаются в пределах сознания. Эго противопоставление действительно сохраняется. Вопрос о границах сознания никогда не являлся для феноменологии и психологии понимания окончательно ясным. Обе все более и более расширяют свои владения. Феноменология описывает прежде совершенно незамеченные способы жизни души, а психология понимания осмысляет до этого незамеченные психические связи, как в случае, когда определенные моральные воззрения она осмысляет как реактивные образования на сознание своей слабости, бессилия и убогости. Так каждый психолог испытывает на себе, что его собственная душевная жизнь проясняется все больше и больше, что ранее незамеченное становится осознанным, но что он никогда точно не знает, достиг ли он последней черта.
Было бы ошибкой смешивать воедино это бессознательное, которое феноменология и психология понимания переводят из области незамеченного в область осознанного, с истинно бессознательным, принципиально внесознательным, никогда не замечаемым. Бессознательное как незамеченное можно испытать в действительности. Бессознательное как внесознательное в действительности испытать нельзя. Мы поступаем правильно, обычно называя бессознательное в первом смысле незамеченным, а бессознательное во втором смысле — внесознательным1.
1 Cp.: Hellpach, Unbewusstes oder Wechselwirkung, inder Zeitschr. f. Psychologie.
С давних пор задачей психологии являлось перевести незамеченное в сознание. Очевидность понятого поддерживалась тем, что при благоприятных обстоятельствах каждый тоже мог зафиксировать это как действительно пережитое. Но есть целый ряд фактов, которые мы не можем понять на основе фиксируемых задним числом действительно пережитых процессов, но которые, как мы считаем, мы все же понимаем. Так, например, Шарко и Мёбиус обращали внимание на совпадение усиления двигательных нарушений и расстройств чувственного восприятия с грубыми физиологическо-анатомическими представлениями больного и таким образом понимали их. Доказать, что источником нарушений действительно было такое представление, не представлялось возможным — за исключением случая суггестии, поэтому нарушение понималось так, как если бы оно было обусловлено осознанным процессом. Идет лц в этих случаях речь на самом деле о таком генезисе, даже если при этом не выявляются незамеченные, но реально существующие психические процессы, или же только о точной характеристике определенных симптомов при помощи искусственного построения, остается неясным. Фрейд, описавший большое количество таких «как будто бы понятных» феноменов, сравнивает свою деятельность с работой археолога, который, имея ряд осколков из прошлых древних времен, пытается судить о духовной деятельности человека. Большая разница заключается лишь в том, что археолог интерпретирует то, что было когда-то на самом деле, в то время, как при понимании «как будто» реальное существование понятого остается полностью под вопросом.
Психология понимания имеет возможность значительно расширить свою область благодаря тому, что она переводит незамеченное в область сознания. Может ли она, напротив, при помощи понимания «как будто» проникнуть также во внесознательное, всегда останется под сомнением. Может ли искусственное построение понимания «как будто» быть пригодной для характеристики определенных феноменов, это вопрос, на который нельзя ответить в общем, так как это можно решить только в каждом случае.
9. Задачи психологии понимания. Попытки сформулировать привычные в будничной жизни понятные связи, которые при обычном языковом употреблении знакомы каждому, приводят к тривиальностям. Задачи психологии понимания заключаются в распространении понимания за рамки этого известного в область незамеченного, далее, распространение его на совсем необычные связи (как, например, извращенные сексуальные наклонности в совокупности их связей с другими наклонностями) и, наконец, выделение понятных связей среди тех состояний психоза,, которые на первый взгляд кажутся лишь беспорядочными. Решению этой последней проблемы и должен послужить материал данного исследования.
10. Понимание и оценка. Собственно фактом является то, что все генетически понятные связи мы оцениваем как позитивные или негативные сами по себе, в то время как все непонятное, если вообще мы оцениваем только как вспомогательные средства для чего-то другого. Так мы оцениваем возникновение моральных требований на основе эмоциональных предубеждений само по себе как отрицательное, память же мы оцениваем только как инструмент. Однако в такой науке, как психология, мы должны строжайшим образом воздерживаться от любых оценок такого рода. Мы должны лишь выявить как таковые и осознать понятные связи. Но иногда естественным образом создается видимость, что мы, якобы, оцениваем, когда в конкретных случаях выявляем какую-либо понятную связь. Эта видимость возникает потому, что понятная связь сама по себе всеми людьми сразу же оценивается как отрицательная или положительная. И этой видимости нам никоим образом не избежать. Впрочем, правильные оценки основываются на правильном понимании, а так как правильное понимание бывает редко и очень затруднительно — только при особенных задатках (данных и сознательном развитии познавательных способностей собственно, может быть определенная гарантия точности попадания) адекватности, то любая оценка других людей чаще всего бывает ошибочной и зависит от случая и источников, не доступных познанию. Так как каждый человек хочет, чтобы его оценили с лучшей стороны, часто он чувсгвует себя правильно понятым, если результатом является благоприятная оценка. Поэтому в обычном, бытовом, употреблении слово «понимать» часто используется как идентичное по значению вместо «благоприятно оценивать», и фактом становится, что отрицательно оцениваемые люди, особенно в тех случаях, когда отрицательная оценка не скрывается, считают,
что их понять особенно трудно и что они постоянно остаются непонятыми.
11. Результаты, достигнутые психологией, основывающейся на понимании. Каждый анализ отдельной личности, поступка, действия может внести свой вклад в психологию понимания. Все то, что пока делалось не в виде таких отдельных анализов, а с точки зрения установления общих понятных связей, никогда не осуществлялось планомерным и систематическим образом, а носило форму эссе, рефлексий и афоризмов. Но в них то, что является приобретением дня психологии понимания, почти всегда пронизано оценкой или «жизненной мудростью». Но незаменимая ценность этих результатов поэтому все же сохраняется: понятные связи вновь открыты и убедительно представлены только благодаря интуиции редких людей. От них к нам пришла непосредственно или через посредство секундарных (вторичных) дополнительных источников большая часть понятной нашему сознательному знанию душевной жизни человека. После предшественников древнего мира (Характеры Теофраста) особенно выдающимися были французы Монтень, Ля Брюйер, Ларошфуко, Вовэнарг, Шамфор.
Совершенно единственным в своем роде и самым великим из всех психологов, применяющих понимание, является Ницше (особенно его труды Человеческое, слишком человеческое; Рассвет; Радостная наука; К генеалогии морали).
В рамках психиатрии психология понимания работала во все времена. С одной стороны, в ранних учениях о «психических причинах» душевных заболеваний она была слишком расширена, с другой стороны, (особенно в новое время при снижении уровня психологического образования) она разрослась, стала примитивной, так что в конце концов появилось желание полностью от нее отказаться. На определенной высоте она всегда держалась во Франции. В наши дни ее самым лучшим ученым является Жанэ. В Германии психология понимания пережила новый подъем в рамках психиатрии благодаря учению о реактивных психозах (Боннхеффер, Вильманнс, Бирнбаум и др.), которые особенно активно изучались в экстраординарных условиях предварительного и тюремного заключения. Она также постепенно развивалась в учении о психопатических личностях (истерический характер и т.д.). Но в целом она осталась скудной.
Одновременно с этими усилиями в области психиатрии развивается как определенная реакция на ранее крайне соматическое направление исследований психологическое учение Фрейда. Благодаря большому количеству сотрудников и публикаций эта школа имела беспрецедентный успех. Не только из-за этого успеха, а прежде всего из-за необычайно интересного содержания этих учений, ни один из психопатологов не может воздержаться от того, чтобы высказать свое к ним отношение. К сожалению, в настоящее время большинство из них либо является «фрейди-анцами» либо относится к нему с пренебрежением. Вместо критического детального осмысления и приятия того, что выглядит убедительно, одни из них безоговорочно принимают эти учения, другие же отвергают все в целом. Среди выдающихся исследователей, которые примкнули к учению Фрейда в его существенных моментах, Блейлер является одним из немногих, которые заняли по отношению к нему критическую позицию1.
Мы так же пытаемся продолжить позитивную работу над тем, что мы принимаем, и занять критическую позицию, которую мы здесь кратко сформулируем, основываясь на сделанных ранее методологических замечаниях: