— Ни копейки с тебя, профессора, не возьму! Помогай, строй наше движение, рука об руку, полным ходом, поспешай, не болей!
— Я знаю, кто он, — тихо сказал Корнелий Иванович. — Он органчик.
— Из города Глупова? — спросил Грубин.
— Оттуда, брат, оттуда.
— А мы хотели еще кое о чем посоветоваться, — промямлил Минц.
— И не мечтай, Христофорович! Время советов безвозвратно кануло в Лету. Можно сказать, в зиму.
— В яму! — сказали хором его сводные братья, которые уже влезли за его спиной на трибуну.
Толпа, подросшая за последние минуты, дружно ахнула, умиляясь сообразительности и мудрости харизматика.
Удалов поежился. Он прожил долгую жизнь и многого навидался.
— А интересно, — тихо произнес он, — все эти харизматики хотят порядка и дисциплины?
Ему не ответили.
Минц уже пошел обратно.
Савич шагал рядом и размышлял:
— Но ведь он не красивый, не милый, не обаятельный и, может, даже не очень умный. Почему же?
— Это и есть харизма, — ответил Минц.
— И что будем делать? — спросил Грубин.
— Ничего, — сказал Минц. — Мы его породили, не нам его убивать.
Когда они вошли во двор, сверху из окна свесилась Ксения Удалова.
— Мужики, — сообщила она, — по радио передавали, что Иванова Семена утвердили кандидатом в вологодскую Думу.
— Быстро, — вздохнул Грубин.
— Бери выше, — сказал жене Удалов. — Не сегодня-завтра быть ему губернатором. Стоит ему только в телевизоре появиться.
— Уже появлялся, — сказала Ксения. — Не произвел впечатления.
— Это только первая реакция, — сказал Минц. — Будет и вторая.
Вторая реакция случилась во время обеда. Ксения занесла половник над тарелкой мужа, замерла, пошлепала губами и произнесла:
— Кого-то он мне напоминает.
— Кого же? — заинтересовался Удалов.
— Или покойную тетю Симу... либо горностая. Вот именно — горностая!
Удалов горько улыбнулся. Любовь толпы принимает странные формы.
Ему-то самому, неподвластному влиянию харизмы, Иванов Семен представлялся, правда, чем-то похожим на полководца Суворова в деревенской ссылке, готовым сейчас же ринуться на Чертов мост...
«Чепуха мерещится», — оборвал себя Удалов.
Вечером они вышли во двор, уселись за стол для домино, но, конечно же, в домино не играли, а беседовали.
Понимали, что старая жизнь окончилась, а что сулит новая — догадаться было нелегко.
Над городом прошел вертолет без опознавательных знаков.
— Не время вертолетам летать, — сказал Грубин.
— Ох и не нравится мне это... — Удалов вскочил и кинулся прочь со двора. За ним побежал Миша Стендаль.
Бежать пришлось недалеко.
Вертолет опустился на площади Землепроходцев, рядом с бетонной ладьей.
Из него выпрыгивали омоновцы в соответствующих чулках на головах.
За омоновцами вышли трое в штатском.
Удалова такими демонстрациями не запугаешь.
— Добрый вечер, — сказал он вежливо, но строго. — По какому поводу несанкционированный митинг?
Противника следует ошеломить. Ведь если ты станешь о причинах рассуждать или возражать, они тебе врежут прикладом по затылку и даже в больницу не отнесут.
А грозный, хоть и бессмысленный окрик действует.
Трое в штатском сразу почувствовали в Удалове родную душу и ответили нестройным хором:
— Имеем указание об изъятии гражданина Иванова Семена Эдуардовича.
— С какой целью? — рассердился товарищ Удалов.
— Обнаружились нарушения в регистрации в качестве кандидата.
— Ясно, — сказал хитроумный Удалов. — Выполняйте.
Но тут-то и наступила пауза. Чтобы выполнить, следовало найти.
— А где его избирательный штаб, не подскажете? — В голосе у захватчика звякнула неуверенность.
— А вреда не нанесете? — спросил Удалов.
— Владислав Борисович никому не приносит зла, — ответили штатские.
Все стало на свои места. Это были люди другого кандидата в губернаторы, богатого, но без харизмы.
Значит, зашевелились.
«А может, сдать им Иванова Семена? — подумал Удалов. — И жизнь у нас наступит нормальная, как прежде».
«Нет, так не пойдет, — ответил внутренний голос Удалова. — Мы же сами его нашли и мобилизовали. Он же не подозревал — а теперь заподозрил, а его увезут с неизвестными последствиями».
И неизвестно, чем бы окончилась внутренняя борьба в организме Удалова, если бы на том конце площади не послышалась музыка.
К ним направлялась процессия странного свойства.
Впереди шагал пасынок Иванов.
По сторонам шли братья и отец, лица их светились родственной любовью. Затем шагали десятки женщин, большей частью молодых и привлекательных. Они пели и смеялись, как дети.
Увидев издали вертолет и омоновцев возле него, Иванов Семен тут же изменил направление движения и направился к незваным гостям. Те стояли в недоумении, разглядывая Иванова, но еще не догадываясь, кого они видят.
Суть настоящего харизматика заключается в том, что он очевиден далеко не сразу. Вы должны невзлюбить его, потом приглядеться к нему, послушать его, и только потом у вас на сердце взыграет радость от встречи с избранником.
— Вы за мной? — спросил он, раздвинув в улыбке тонкие губы.
— Проходи, — рявкнул начальник омоновцев.
Но их штатский руководитель остановил коллегу:
— Погоди, погоди, — сказал он, приглядываясь к невыразительному лицу Иванова Семена. — Вы, гражданин, не намеревались баллотироваться на губернаторский пост?
— Я тебе скажу по секрету, — ответил пасынок, — я намереваюсь в президенты избираться. Такая у меня благоприятная аура.
Из толпы женщин выделилась толстая красавица восточного вида.
— Миленок ты мой, голубчик, — запела она в лицо штатскому. — Как сказал Нострадамус, быть Семену свет Эдуардычу президентом нашей Родины! У него харизма выросла до ушей!
Тут поднялся всеобщий хохот, девушки начали сестриться и брататься с омоновцами, а штатские переглянулись, и Удалов услышал такой разговор:
— Ну как, Сидоров?
— А ты как, Петровский?
— А тоже остаюсь, Семеняка!
Они перекинулись такими словами и подозвали к себе начальника омоновцев, пошептали ему что-то, и он ответил вслух:
— Я и сам хотел остаться с Ивановым Семеном. Ему нужна защита.
И он как в воду глядел.
В то же мгновение на площадь ворвались четыре тачанки, в них сидели у пулеметов парни в комиссарских шлемах-буденновках.
На середине площади тачанки развернулись, и буденновки приникли к пулеметам.
Но все впустую.
Омоновцы от бедра выпустили по тачанкам несколько гранат.
Когда дым рассеялся, подошедший Грубин спросил Удалова:
— А кто они были?
— Подозреваю... — начал было Удалов, но штатский поднялся, отряхивая пыль с брюк.
— И надо подозревать. Я их лидера в лицо узнал. Областная ячейка партии России для русских. Им только что сообщили, что рейтинг их лидера уже пошел вниз и уступает двадцать пунктов рейтингу Иванова. Неудивительно, что решено было убрать конкурента.
— А в области тоже решили?
— И в области решили. Ждите десант из Москвы. У вас бомбоубежище есть?
— Подземный гараж горсовета.
— Сойдет. Бежим туда.
Но Иванов Семен бежать не желал. И его дамы бежать не желали. Он уже уверовал в свою харизму.
Пришлось вождя унести в подземный гараж и держать его там до рассвета, пока не кончились игольчатые, точечные и квадратно-кустовые бомбежки города.
Сначала шли самолеты из Москвы, к полуночи разорвались две бомбы из США — там уже тоже прочли результаты опросов.
Перекрытия шатались, но выдержали. Добровольцы приносили в гараж выпивку, пищу и сигареты.
На рассвете все замолкло.
Иванов Семен поднялся на площадь. Добровольцы, а их число за ночь в Великом Гусляре превысило три тысячи, уже восстановили трибуну. На трибуну и поднялся Иванов, чтобы принимать делегации из разных городов. Харизма его так окрепла, что Иванов забыл о страхе, а от пришедших на помощь танков на площади было тесно.
Делегации и отдельные люди с подарками шли вереницей.
Люди замирали, широко распахнув глаза.
Впитывая в себя образ будущего властителя вселенной.
На площадь въехал автобус, из которого, держась за руки, цепочкой полезли слепцы.
— Это трогательно, — сказал в микрофон Золушка.
— Стой! — закричал Минц, увидев, что харизматик двинулся к первому слепцу.
Слепцы громко спрашивали:
— Где этот человек? Покажите нам этого человека!
— Семен! — призывал Минц. — Спрячься!
— Почему?
— Потому что слепцы не видят, кто харизматик, а кто просто так! Их подослали!
Но поздно!
Первый слепец уже поднял пистолет. Он не дрогнул.
Но прежде чем пуля успела достичь сердца Золушки, с неба спустилась длинная металлическая рука.
В мгновение ока Иванов Семен взлетел к редким перистым облакам.
А ошарашенные гуслярцы, включая слепцов-террористов и омоновцев, услышали потусторонний голос:
— Такой человек нужен в Галактическом Центре! Вы еще не доросли до него, земляне! Земляне... земляне...
Минц с Удаловым пошли домой.
— Может, нам повезло? — спросил Удалов.
— Ну почему — повезло? Мы с тобой сделали великое открытие. Его, боюсь, не повторить.
— И отлично!
— Почему?
— А эти самые... харизматики, они обязательно войну начинают. А так хочется мира!
ОБЫСК
Нас окружают тайны.
Нам хочется от них избавиться.
Для этого существуют специальные категории людей.
Например, сыщики пытаются понять, кто убил бабушку и кому она мешала своим храпом. Доктор допытывается, чем болен пациент и почему он помирает вовсе не от того, от чего лечился. Некоторые ученые ищут ключи к тайнам мироздания, молекуле ДНК или почерку автора «Слова о полку Игореве».
Не только детективы, но и научно-популярная литература посвящена разгадке тайн. В победе над тайной заключается исторический оптимизм и урок для преступников.