«Люблю искусство!»—скромно признаетсяон. <...>
Понедельник7. Октябрь.Сегодня, увы,я совершилпостыдноепредательство:вычеркнул изсвоей книги«Высокое искусство»— строки оСолженицыне.Этих строкмного. Пришлосьискалечитьчетыре страницы,но ведь я семьмесяцев несдавался, семьмесяцев неразрешал издательствупечатать моюкнигу — семьмесяцев страдалоттого, что оналежит где-топод спудом,сверстанная,готовая к тому,чтобы лечь наприлавок, итеперь, когдаиздательствозаявило мне,что оно рассыпетнабор, если яоставлю одиозноеимя, я увидел,что я не герой,а всего лишьлитератор, иразрешил наноситькниге любыеувечья, ибокнига все же— плод многолетнихусилий, огромного,хотя и безуспешноготруда. Мнепредсказывали,что, сделав этууступку цензурномутеррору, я почувствуюбольшие мучения,но нет: я ничегоне чувствуюкроме тоски— обмозолился.
Вторник8. Октябрь.Сейчас ушелот меня известныйпрофес. БорисНиколаевичДелоне — дедзлополучногоВадима, которогобудут завтрасудить30.Рассказал междупрочим, какСталин заинтересовался«Историейопричнины»,разыскал книгуо ней и спросил,жив ли авторкниги. Ему говорят:«жив».— «Гдеон?» — в тюрьме.«Освободитьего и дать емувысокий пост:дельно пишет».Наше ГПУ — этоте же опричники.ПрофессоруДелоне эторассказывалсам автор —Смирнов.
Б. Н. Делоне— говорун.Рассказывал,как он принималу себя француженкуДеруа. Все былохорошо, вдругодин оратор(Стечкин) сказал:«Жалко одно,что вами управляеттакой длинноносыйпремьер» (деГолль). Всесмутились.Бестактность.И вдруг француженкасказала: «Онне только длинноносый— он глупый.Очень глупый».
Рассказывал,как молодойЯкир в Кишиневе,где ставилипамятник егоотцу, вдругсказал передмноготысячнойпубликой, собравшейсяна торжество:
— Неужелине стыдно Ворошиловуи Буденному,кои подписалисмертный приговормоему отцу.
Делоне— 78 лет. Бравыйстарик. Альпинист.Ходит многопешком. На дняхпрошел 40 километров— по его словам.<...>
Среда 9.Октябрь.Комната моязаполненаюпитерами,камерами. Сегодняменя снималидля «Чукоккалы»31.Так как такиесъемки ничутьне затрудняютменя и весьперсонал оченьсимпатичен,я нискольконе утомлен отболтовни передкамерой. Этогораздо легче,чем писать. ЯпожаловалсяМарьяне (режиссеру),что фильм выходиткособокий: нетни Мандельштама,ни Гумилева,ни Замятина,так что фотокамераочень стеснена.Она сказала:
—Да здравствуетсвобода камеры!
ДмитрийФедоровский(оператор):
— Одиночной.
Вечером читалРуфь Зернову:«На солнечнойстороне». Хорошо.Написал ейписьмо.
У Лиды второйдень нормальнаяt°. Ав Москве судятПавлика, Л. Даниэль,Делоне. Чувствуюэто весь день.Таня, Флора,Миша у меня какзанозы32.И старуха Делоне...
РассказIvy в«New Yorker'e»очень хорош.
Четверг10. Октябрь.Снимали менядля Чукоккалы.Ужасно, что эталегкомысленнаяигривая книгапредставленаиз-за цензуры— постной иказенной.
Выступатьперед Юпитерами— для меня нискольконе трудно. Ипотерянногодня ничуть нежалко.
Сегодня второйдень суда надДелоне, Даниэль,Павликом.
Все мысли— о них. Я такобмозолился,что уже не чувствуюни гнева, нижалости.
Погода хорошаяпосле снегаи слякоти. МилыйАлександрИсаевич написалмне большоеписьмо о том,что он нагрянетна Переделкиновскоре, чемуя очень рад.
Суббота12. Октябрь.Была Ясиновскаяпо поводу«Вавилонскойбашни». РаботникиЦК воссталипротив этойкниги, т. к. таместь Моисейи Даниил. «Моисейне мифическаяфигура, а деятельеврейскойистории. Даниил— это же пищадля сионистов!»
Словом,придиркам нети не будет конца.
По моейпросьбе дляразговора сЯс., я пригласилИкрамова,одногоиз редакторов«Науки и Религии».Милый человек,сидевший влагере, многорассказывало тамошнейжизни. Как арестантыустраиваликонцерты в дниказенных праздников,как проституткиисполняли«Кантату оСталине», выражаяему благодарностьза счастливуюжизнь. Рассказывало том, как милициялюбит вестидела о валютчиках,так как те даютвзятки валютой.
Воскресенье13.Октябрь.Пришла к вечеруТаня — с горящимиглазами, почернелаяот горя. Одержимая.Может говоритьтолько о процессенад Павликом,Делоне, Богорази др. Восхищаетсяих доблестью,подробно рассказываето суде, которыйи в самом делебыл далек отзаконности.Все ее словаи поступки —отчаянные.Теперь, когдапроисходитхунвейбинскаярасправа синтеллигенцией,когда словоинтеллигентстало словомругательным— важно оставатьсяв рядах интеллигенции,а не уходитьиз ее рядов —в тюрьму. Интеллигенциянужна нам здесьдля повседневногоинтеллигентскогодела. Неужелибыло бы лучше,если бы Чеховаили КонстэнсГарнетт посадилив тюрьму.
Понедельник14. Октябрь.Были у меняЛили Брик, Катаняни Краснощекова.Из-за рассказово судьбище несплю, и самыесильные снотворныене действуют.
Илюша Зильберштейнприслал мнесвою книгу обАлександреБенуа. Там естьписьма Ал. Н-ча,написанныев моем дряхломвозрасте. И онтоже, оказывается,страдал отбессонницы— и такая же унего была вялостьпосле ночи,отравленнойбарбитуратами.
Книгу я прочиталвсю и пришелк убеждению,что он былблистательныйписатель (иногдаграфоман) и,если не считатьдвух-трех шедевров,—посредственныйтретьестепенныйрисовальщик.Но какая богатая,разнообразнаяжизнь, сколькодружб, восторгови успехов.
Пятница18. Октябрь.Вчера вечеромприехал Солженицын.Я надеялся, чтоон проживетнедели две —он приехалвсего на сутки.При встречес ним мы целуемся— губы у негосвежие, глазаясные, но намоложавом лицестали появлятьсяморщины. Женаего «Наташа»,работающаяв каком-тоисследовательскомИнституте вРязани, вдругполучила сигналы,что не сегодня-завтраее снимут сработы. Ужеприслали какого-тосладенького«ученого»,которого прочатна ее место.Через час послетого, как онуехал из своейдеревенскойизбы, соседС-на увиделкакого-то высокогосубъекта, похожегона чугунныйпамятник, которыйпо-военномушагал по дороге.У соседа насмычке собака.Субъект неглядел по сторонам— все шагалнапрямик. Соседприблизилсяк нему и сказал:«уехали!..» Тотсловно не слышал,но через минутуспросил: «когда?»Сосед: «да околочасу, не больше».Незнакомецбыстро повернул,опасливо поглядываяна собаку. Соседза ним — на опушкестояла машинаневиданнойкрасоты (очевидно,итальянская),у машиныстоялидвое, обвешанныефотоаппаратамии другими какими-тоинструментами.
Все это Солж.рассказываетсо смаком, номорщины вокругрта очень тревожны.Рассказываето своих портретах,помещенныхв «Тайме». «Явидел заметкио себе в «Тайме»и прежде, ноговорил: «Неттого, чтобыпоместить мойпортрет наобложке. И воттеперь онипоместили наобложке целыхчетыре портрета.И нет ни одногопохожего».Вечером пришелк нему Можаеви прочиталуморительныесцены из деревенскойжизни. «КаккрестьянечествовалиГлазка». Оченьхороший юморист,—и лицо у него— лицо юмориста.
Сегодня чутьсвет Солженицынуехал.
ПриехалаТаня — успокоенная.Павлик — оченьсерьезен и нина что не жалуется.Читает в тюрьмеПруста — занимаетсягимнастикой—готовится кфизическомутруду. <...>
Воскресенье20. Октябрь.<...> Интересно,что у большинстваслужащих, выполняющихвсе предписанияпартии и голосующихза, есть ясноепонимание, чтоони служатнеправде,— но— привыклипритворяться,мошенничатьс совестью.Двурушники— привычные.<...>
Пятница25. Октябрь.Услышал о новыхподвигах нашиххунвейбинов:они разгромили«Б-ку поэта»с Орловым воглаве. В самомделе, эта «Б-ка»готовиласьвыпуститьАхматову, Гумилева,Мандельштама,«интеллигентских»поэтов и пренебреглабалалаечникамивроде Ошанина...Сняли Орлова,Исакович идругих из-затого, что в книгеЭткинда опереводчикахсказано, чтоАхм., Заболоцкийи др. не имеливозможностипечатать своистихи и потомубыли вынужденыотдавать всесилы переводам.
_________
Забавныйразговор смилым поэтомЧухонцевым.Я дал ему антологиюанглийскихпоэтов. Встречаюего:
— Ну как?
— Очень хорошиестихи. Особеннонравится поэтАнон. Что этоза поэт? Какаяу него биография?
Я угадалне сразу. Новдруг меняосенило.— Этоаноним! Аnоnimous.<...>
Четверг31. Октябрь.Мариночкасегодня сказала:
—У Володичкинет прадеда.У мальчикови девочек небывает прадедов,прадеды у всехскоро умирают.Когда ты умрешь?
Был поэтЧухонцев. Вчерая встретил еговместе с Евтушенкои Борисом Слуцким.
ТрехлетняяЛеночка Пастернак,проходя мимодачи Федина,говорит двухлетнейМариночке:
— Здесь страшно.Здесь страшныйФедот.
Суббота2. Ноябрь.С утра — НинаКристенсен.Вечером — от6 до 11 Евтушенко.Для меня этоогромное событие.Мы говорилис ним об антологии,которую онсоставляетпо заказу какой-тоамер. фирмы.Обнаружилогромное знаниев старой литературе.Не хочет ниВяч. Иванова,ни Брюсова.Великолепновыбрал Маяковского.За всем этимстрогая требовательностьи понимание.Говорит, чтосо временинашего вторженияв Чехию егословно прорвало— он написалбездну стихов.Прочитал пятьпрекрасныхстихотворений.Одно о трехгнилых избах,где живут двестарухи истаричок-брехунок.Перед этойкартиной изображениенасквозь прогнившейМосквы — еефальшивой имерзостнойжизни. Потомо старухе, попавшейв валютныймагазин ивообразившей,что она можеткупить за советскиеденьги самуюроскошнуюснедь, что онауже вступилав коммунизм,а потом ее изкоммунизмавыгнали, ибоу нее не былосертификатов.Потом о войсках,захватившихЧехословакию33.—Поразительныестихи и поразителенон. Большойчеловек большойсудьбы. Я всегдаговорил, чтоон та игла, к-раявсегда прикасаетсяк самому больномунерву в зубе,он ощущаетжизнь страны,как свою зубнуюболь.
—Я ей-богу желирическийпоэт,— сказалон.— А почему-тоне могу не писатьна политическиетемы, будь онипрокляты. Слушалиего Марина,Митя и Люшенька.
Воскресенье3. Ноябрь.Сегодня былОлег Чухонцевс женой и вновьчитал отличныестихи. О Державине,Дельвиге, оБаркове, о танках,о реставраторе.Читая, он жестикулирует.Разговаривая— тоже. Весь вчерном, в черныхочках — так чтосильно движущиесябелые рукиособенно заметны.<...>
Среда 13. Ноябрь.
Пушкин! Тайнуюсвободу
Пели мы воследтебе.
Дай нам рукув непогоду,
Помоги в немойборьбе.
Блок
Пятница