В трамваях этимешки и кульки— истинноенародное бедствие.Мне всю спинумоего пальтоизмазали вонючеюрыбою, а вчерая видел, как втрамвае у женщиныиз размокшейбумаги посыпалисьна пол соленыеогурцы и когдаона стала спасатьих, из другогокулька вылетелиструею бисквиты,тотчас же затоптанныеногами остервенелыхпассажиров.Это явлениеобычное, т. к.оберточнаябумага слабейпаутины.<…>
7/III32. Вчеравызывает меняк себе Зильберштейн— и вместе сИпполитомпоказываетмне книгу «Трудноевремя» Слепцовас предисловиемГорького!!!2Хорошего ясыграл идиота.Написал о «Трудномвремени» большуюстатью, изучилвсю литературуо нем, разыскивалповсюду беглыеупоминанияо нем всякоготретьестепенногописаки — и проморгалГорького!!! Правда,статья оченьшаткая, в нейсмешаны 60-е гг.с 70-ми, есть нескольконеточностей,но дана чудеснаяхарактеристика«Писем обОсташкове».И я сдал дватома Слепцовав «Academia»,не подозреваяоб этой статье!!
Зильберштейндал мне материалыо Некрасове,скопившиесяв «Лит. Наследстве».Хорошо написаннаястатья Бухштаба,со скрытымнедоброжелательствомко мне. Он скрываетот читателей,что я сомневалсяв подлинностистих. Муравьеву.Молодой человек,такой вежливый,был моим секретарем,пользовалсямоими советами…— но это стараяистория.
Вечером былу Виноградова.У него замечательнаядевочка Надя.Он рассказывалмне о яростиГорького, освоем столкновениис Каменевыми — о болезниТынянова. ДоМосквы дошлитревожные слухио его болезнии о безденежьи.РАПП дал поручениеЧумандринусправитьсяи, если нужно,помочь.
Лютый мороз.Солнце. Тосканестерпимая.<…>
11/III.Сильнейшаяголовная боль;таких болейу меня еще никогдане было. И сердце.Сердце такболело всюночь, что опухлалевая рука, каккогда-то уСлонимского…Я хоть и гонюот себя воспоминанияо Мурочке — отом, что теперь4 месяца со дняее смерти, новся моя кровьнасыщена этим.Вчера чорт менядернул к Тихонову,Ал. Н-чу. В редакцию«Истории Заводов»,в тот дом, гдежил Горький.Снежная буряпрошла, но снегшел еще оченьобильно, когдая пробралсяот улицы Герценак тому особняку,где жил когда-тоРябушинский,где потом былГосиздат, потомВОКС, а потомпоселилсяГорький. Особняктак безобразени нелеп, чтодаже честныесугробы и глыбыснега, которымион окружен изасыпан, несмягчают егоотвратительности.У Рябушинскогоя был в этомособняке однажды— и странно, онразговаривалсо мною о том,не может ли«Нива» сделать«Золотому Руну»какую-то грошовуюскидку за объявление.Странно былосреди дорогихкартин и бронзслушать разговорыо 12 рублях. Потомя был здесь уВ. В. Воровского,когда он стоялво главе Госиздата.Воровскийсказал мне, чтоЛенину понравилсямой некрасовскийоднотомник— и его секретарша,Галина Константиновна,достала откуда-тонебольшойлисток бумажкис отзывом Ленинаоб этой книге— и дала ему —и он на основанииэтой бумажки— говорил сомною ласковее,чем при первомсвидании. Ногде эта бумажка,я не знаю.
Теперьдверь этогодома заколочена.Кругом домарешетка, закрытаястарыми, когда-токрашеннымидосками с надписьюМ. Г. X. Нодом угловой,и если войтив переулок, тамможно найтинезаметнуюкалиточку —и открываетсябольшой московскийдвор, с оченьмилыми флигелямии там грудыснегу, белизна,уют, что-тодеревенское,наивное — ивывески висятидиллически:«СССР на Стройке»,«Наши достижения»,«История заводов».Я пошел в «Историюзаводов». Одноэтажныйдомик, в первойкомнате большойстол и за ним3 пиш-барышни,которым решительнонечего делать,пудрятся иперекобыльствуют.Тихонова я недождался.
13/III1932.<...> Я вожусьс корректуройсверстанногоСлепцова (т.I). Мнеприслали экземпляр,непроправленный.Так что я долженбыл держатьне только авторскую,но и «корректорскую»корректуру,686 страниц. Таккак такуюответственнуюкорректуруможно держатьлишь вдвоем,я пользовалсявсеми приходящимик Шатуновскойлюдьми: и Екат.Григорьевна,и какая-то ЕленаАлександровна,и совсем незнакомыемне гости ее— считывалисо мною Слепцова.Вчера я занималсяэтим весь день,с утра до ночии все же «Письмаоб Осташкове»сдал АлександреИв-не.
От Тыняноваснова получилотчаянноеписьмо: он самболен, жена егоне получилавысланногоей отсюда билета,и он боится,что из Москвывысланы ей не50 рублей, а 50 марок.Получив этописьмо, я пошелк Виноградову.<...> Виноградовизобразил насвоем невыразительномлице большоеволнение, наделсвой военно-летныйкостюм — и сказал:идем! Мы пошличерез садРумянцевскогоМузея (погодазимняя, ясная,крещенская)— проехали однуостановку втрамвае — иочутились уГорьковскогоособняка. Виноградовтам свой человек.Крючкова нет,он оставилКрючкову записку,и через 5 минутмы уже мчалисьна другом трамваек Кольцову.<...> Не делая ниодного лишнегошага, по самойкратчайшейлинии прошелон в Дом Правительствак Кольцовым.Кольцов сейчасв Берлине: хочетпосмотретьвыборы Тельманаи Гитлера. <...>От КольцовыхВиноградовпозвонил Крючкову,тот переговорилс Халатовыми клянется, чтоХалатов сегодняже вышлет Тыняновой50 долларов!!!<...>
14.III.ПриехалаМ. Б. <...> Еще нигдес нею не были:только у Сейфуллиной.С-на выздоровела.Она уже былав ЦК на заседании.Там, по ее словам,Халатов докладывало моей «Солнечной»—как о вещи «вполнепревосходной».С-на рассказывает,что ее письмо(ответ Волину),которое напечатанов «Правде»3,было сильнопеределаноЯрославским.Яр. прислал заней автомобильи доказывалей, что она пишетэто письмо длязаграницы ичто «не надодавать козыринашим врагам».В апреле С-нахочет ехатьв Вену. Ее зоветтеатр, которыйставит ее«Попутчиков»(театр познакомилсяс этой вещьюлишь по первымдвум актам —и обещает ейстолько валюты,что ей не придетсятратить нигроша советскихденег). Оназаговаривалаоб этом с властьимущими. Нокаждый (оченьзабавно) переводилразговор надругое. Онаговорила Кагановичу:
—А я вот в Венусобираюсь.
Он сейчасже:
— Как же вывернетесь сэтого заседаниядомой? Есть лиу вас машина?Дайте я васподвезу.
М. Б. привезла«Крокодила»,переведенногона англ.язык БабеттойДейч. Чорт знаетчто!
17/III.Вздумал я развлечьМ. Б-ну. В этомже Доме Правительства,где мы сейчасживем, естькино. Мы пошлитуда на пьесу«Две встречи».Я даже не знал,что бываюттакие гнусныепьесы. Ни выдумки,ни остроумия,ни пафоса, всенеуклюже, сумбурно,банально, натянуто.И вдруг: туннелипо дороге вСевастополь,тот Севастопольскийтреклятыйвокзал,— все,связанное сМурочкинойгибелью,— дляменя навекитошнотворное.Я в ужасе выскочилиз кино, М. Б. замною. Развлеклисьдо слез. <...>
18/III.Вчера с утрабыли мы с М. Б.в Третьяковке.Раньше всегоя хотел повидатьсвой портретработы Репина.Дали мне в провожатыенекую missГольдштейн.Пошли мы в бывшуюцерковь, гдехранятся фондыТретьяковки.Там у окна средихлама виситмой разнесчастныйпортрет. Но чтос ним сталось?Он отвратителен.Дрябло написанноелицо, безвкусныйгалстух, вульгарныйфон. Совсем нетаким представлялсямне этот портрет— все эти годы.Вначале в качествефона была наэтом портретемалиноваябархатнаякушетка, оченьхорошо написанная,отлично былпередан лоснящийсяжелтый шелк,а здесь чортзнает что, смотретьне хочется. Сдуши воротит.Гадка эта яркаярубаха с зеленымгалстухом.Пошли мы погалерее. Онасильно выигралаот тесноты, т.к. в ней теперьтолько первоклассныевещи. Вновьочаровали меня,как и в молодости,—Серов, Бакст(портрет Розанова!!!),Левитан, Ге,Сомов, Репина— Мусоргскийи Писемский.<...>
19/III.Безграмотный,сумасшедший,нравственногрязный инженерАвдеев — предложилначальствуэффектный план:провести вМоскву от Сызрани— Волгу и такимобр. «по-большевицкиизменить лицоземли». Коммунистамэто понравилось,и они создалистроительство«Москанал».<…> Нужнали нам Волгав Москве? Скептикиговорят: неочень. Во 1-х потому,что до Нижнего— Волга не Волга,а мелочь, во2-х потому, чтоводного транспортау нас почти ещене существует.Правда, не хватаетводы для питьяи вообще длянужд московскогонаселения, ноее можно получитьпри помощинебольшогоканала вчетверодешевле и скорее.<…>
20/III.<…> Я толькосейчас удосужилсяпросмотретьперевод моего«Крокодила»,сделанныйБабеттой Дейч.Эта женщинаменя зарезала.Банальщинадамских детскихкнижек, сочиняемыхсотнями. Всето, ради чегонаписана этакнижка, исчезло.Вместо «тысячипорций мороженого»какое-то идиотскоемямление.
23/III.Гъте, Гёте (Гьоте)и даже Гетё(как дитё). Однакомсомолкаспросила:
— И что этоза Гетё такое?
В самом деле,ни разу никтои не говорилим о Гетё, им ибез всякогоГетё отлично— и вдруг в газетахцелые страницыоб этом неизвестномударнике — какбудто он геройкакого-нб. цеха.И психоз: всеустремилисьна чествованиеэтого Гетё.Сидя у Халатовав прихожей, ятолько и слышал:нет ли билетана Гъте, на Гьоте,на Гетё. А дочьЛядовой спросилаее по телеф.:
— У тебя естьбилет на Гнёта?
Говорят,тоска быласмертная.<…>
Был сегодняу главы цензуры— у Волина вНаркомпросе.Поседел с техпор, что не виделись.Встретил приветливои сразу же заговорило своей дочериТоле, к-рая в11 лет вполнеусвоила себенавыки хорошегоцензора. — Вот,например, №«Затейника».Я ничего незаметил иблагополучноразрешил, аТоля говорит:
— Папочка,этот № нельзяразрешать.
— Почему?
— Да вот посмотрина обложку.Здесь изображенопервомайскоебратание заграничныхрабочих с советскими.Но посмотри:у заграничныхтак много красныхфлагов, да исами они нарисованыв виде огромнойтолпы, а советскийрабочий всеголишь один —правда, оченьбольшой, ноодин — и никакихфлагов нет унего. Так, папа,нельзя.
Отец ввосторге.<…>
1932. 25/III.Я был на «Амо».К сожал., визитбыл короткий.<…> На фронтонеодного из корпусов— полотнищес лозунгом:
«СТАЛИНЦЫ!
НА ШТУРМ ВЫСОТНОВОЙ ТЕХНИКИ»
И хотя я часточитаю подобныелозунги безпиетета, ибоони кажутсямне однообразными,казенными,банальными,здесь они чрезвычайноуместны. <...> То,что в бюрократическойсистеме какого-нибудьГИХЛа являетсянелепой натяжкой,то здесь на«Амо» — нужнейшаявещь. <...>
26/III.Я все еще подвпечатлением«поэмы». Здесьв Москве — вэтот мой приезд