знает где — вкомоде — и невыставляет.<...>
25/II.<...> Великолепнуювещь предложиламне редакцияДетиздата.Собрать любовныепесни, романсовоготипа — дляподростков,чтобы отбитьу них охоту отцыганскойпошлятины. Яс радостьювыбираю у Фета,у Полонского,у Анны Ахматовой,у Бориса Корнилова.У каждого лирика.Ничего нет уМея, хотя яперелисталего из строкив строку.
22/III.Я в Петергофе.Работаю надРепиным — надсвоей статьейо нем, к-рая кажетсямне и фальшивойи плоской. Нужнокак-то расцветить,усложнить,обогатить.20-го выступалв Союзе Художников.Совершенныйпозор: собралосьчеловек додвухсот —невежественныхдо последнейстепени и плохорисующих. Считалось,что я буду [оторванонесколькострок.— Е.Ч.]... что зряя прервал свойотдых в Петергофе,зря так долгоготовился кэтой лекции(я даже гулятьне ходил, обедподавали мнев комнату, и ядаже во времяобеда писал),что то слово«художник»,которое до сихпор было полнодля меня чарующегосмысла,— теперьнаполнено инымсодержанием.Даже Бродскийпо своей духовнойорганизациивыше, сложнее,культурнееих. Даже Сварогперед ними —Рембрандт. Ив этом нынешнемпоходе на Лебедева,на Тырсу и проч.все дело вовсене в линии ЦК,а в том, что всяосновная массасередняков-художников,в сущности,бездарныемазилки —
Без божества,без вдохновенья.
10/IV.Третьегодня получилприглашение,подписанноеБубновым, явитьсяв Кремль дляобсужденияпредстоящихпушкинскихторжеств. Этоударило меня,как обухом: былзанят Репиным,отделывалсвоего «Медведя»,составлял«Лирику»,редактировал2-й том Некрасова— все это к спеху— и вдруг натебе. Хотелимы ехать с МариейБорисовной,но т. к. 10-го IVпредполагалосьоткрытиеКомсомольскогоX-гоСъезда, оказалось,что номеровне достать нив одной гостинице,и М. Б-на побояласьехать. [Низ страницыотрезан.— Е.Ч.]... Еду. Сомной ак. Державин.«Севастьяныч».Он оказалсяобывателемгустопсовым:сейчас же рассказал,что получаетон «за разнымивычетами» 500р. в месяц акад.гонорария, дастолько-тоимеет от своихлекций в университете,но автомобильобходится емуоч. дорого («300р. в месяц начаи шоферам»),а вот эти ботинкия купил в Чехословакии,шавровые —швейц. фирмы,дал 12р. золотом— огромныеденьги! и когдая возвращалсяиз магазинас коробкой, всеуважали меня,т. к. коробкасвидетельствовала,что я покупаюобувь в самомдорогом магазине.(Почему же онне ходит всюжизнь с коробкой?)Хочет ехатьв Болгарию,хлопочет обэтом, но излагаетсвои намерениятак: ненавижуболгарскуюбуржуазию, иехать мне страшноне хочется,но... надо... ничегоне поделаешь.
Ак. Орловнасмешлив,кокетлив, говоритпреувелич.народным русскимязыком, какбудто ставитслова в кавычки.Держ. взял быломеня под своепокровительство:«Садитесь вмою машину, ноне забудьтедать 5 р. моемушоферу», ноОрлов спас меняот этого покровительстваи подвез меняк «Национали».В «Нац.» оказалсясвободным №132. Я не спал ввагоне ночь(Севастьянычхрапел 8 час.подряд на вселады, словнов магазине:богатый выборвсевозможныххрапов: не угодноли такой? иливот такой? — унего этих храповогромный запас,он ни разу неповторился).Я пошел дажене умываясьв Детиздат. Итам Цыпин мнесказал, что дляменя готовбилет на Съезд,т. к. предполагают,что я выступлюна Съезде,—вернулся я вномер, спал от4 до 7½. Проснулся,поработал надкорректуройРобинзона и— заснулопять. Лег в11, встал в 5 час.Небывалоесчастье, неожиданное...<...>
С новым портфелем(кот. я купил вМосторге) идук Кремлю. Издаливижу Севастьяныча.В качествечичероне Эфрос.Он тут бывал,все знает, хлюпаемпо лужам — ивот мы уже вдлинном залезаседанийСовнаркома.Уютно и величественно.Портреты Ленинаи др. вождей...Буденный, Куйбышев...Пушкин. Целыйряд подлинныхПушк. реликвийпо стенам. ПавелТычина, ЯнкаКупала, Мейерхольд...Ведомый своейпрестарелойдочерью, девяностолетнийКарпинский.Москвичи группируютсявозле Розмирович.Ко мне подходитДемьян Бедныйи говорит, что«Искусствоперевода»замечательнаякнига.— «Бываютже книги — умнееавторов. Вы исами не понимаете,какую умнуюкнигу написали».
Мы садимся.Мой край столатакой:
Вересаев— Мейерхольд— Толстой — Б.-Бруевич,
Демьян
Бубнов
Губарь
Карпинский
Ленингр. я Орлов
оф. предст.
Таким образомя оказалсяпротив Толстого,Мейерхольдаи Демьяна. Д.настроен игривои задорно.—Зачем вы печаталистихи Некр.«Муравьеву»,когда они написаныне Н-вым?
— А вы зачемпечатали «Светочи»,если они заведомопринадлежатне Н-ву?
Демьян смущен:«Я никогда несчитал, что«Светочи»написаны Некрасовым(!?), я видел туттолько литературоведческуюпроблему».
Ленинградцевущемляют вотношенииюбилея. Толстойострит:
— Нам остаетсяодно: привестив порядок ЧернуюРечку!
Тут говоритМежлаук, холеный,с холеным культурнымголосом. Нападаетна акад. издание:«Нужен Пушк.для масс, а унас вся бумагауходит накомментарии».
Накоряковприводит какие-тоцифры, которыея слушаю плохо,—потом выступаеткакой-то седойиз аппаратаМежлаука иразбиваетНакоряк. впрах.Н. стушовывается.
Ленинградцыс места во времядоклада Розмировичо том, как устраиватьчествованиеПушк. в маленькихгородах:
— Например,в Л-де... Городмаленький ик Пушк. не имелникакого отношения.
Толстой вэто времярассматриваетЕвг. Онегинаи возмущаетсяиллюстрациямиКонашевича:
— Плохо...Без-гра-мотно.Говно! — говоритон вкусным,внушительнымголосом. Бончподдакивает.В сущностиволнуетсяодин лишь Цявловский.Горячим, громкимголосом, которогохватило бы на10 таких зал,сообщает о всехмемориальныхдосках и местахувековеченияПушкина. Кипятится,кричит, лицокрасное:
— К нашемусчастью,этот старыйфлигель сохранился...К нашемуглубокому горю,от этого мезонинаи следа неосталось...
Аудиторияне чувствовалани горя, ни счастья.Ленинградцыдовольно вялоотстаивалисвои права наустройствопушкинск. торжествименно в Ленинграде.
— Убивалитам! — крикнулДемьян и выступилсо своим проектомПантеона. Нужноперенести прахПушк. в Москвуи там вокругнего образоватьПантеон русскихписателей.НеожиданноМейерхольд(который до сихпор был ругаемДемьяном нещадно)начинает емуподдакивать:
— Да, да! Пантеон,Пантеон... Великолепнаямысль Демьяна...Да... да... НепременноПантеон.
Толстой:Пантеон надоделать в Казанскомсоборе.
Явглядываюсьпристальнее.Лежнев... Стецкий...Горбунов (непр.член Ак. Н.) —Щербаков. Толстойговорит о нем:
— Кролик,проглотившийудава. (Не знаюпочему. Не потомули, что лицо унего каменное.Т. жалуется: немогу глядетьна него: парализует)...
Когда я уходилиз Кремля, двеконтролерши,выдавшие намбилеты, вдругзарделись изаговорилисвежими неофициальнымиголосами.
— Ах, какиевы пишете сказки!Не только маленькимони нравятся,но и взрослым...
Сейчас в«Национали»живет какой-томонгольскийминистр. Я спросилу лакея, прислуживавшегоему за столом,дал ли ему министрна чай. Лакейответил:
— Приличнореагировал!
Этот же лакейсо злобой говорилмне, что гостиница«Москва», окот. столькокричали, ужеразрушается,потолки обсыпаются,штукатуркападает и проч.(Все это оказалосьложью. Я в тотже день был в«Москве» —гостиницавесьма фундаментальная.)«Националь»— «конкурентка»«Москвы» ипотому ругаетее на чем светстоит:
— Руки надоотрезать тому,кто строил этугостиницу, иголову тому,кто ее принял.
Ездил в Сокольникис Янкой Купалой.Тихий, скромный,приятно-бесцветныйчеловек. Показывалмне письмоВалерия Брюсова,которое онполучил в 1914 году,когда Брюсовбыл военнымкорреспондентом.«Ваши стихиподлинные»,—писал ему ВалерийБрюсов и тутже приложил3 перевода егостихов, сделанныхв один день.Янка Купала— очень рассеян.Принес мне этописьмо и забылу меня на столе.Пришел за ними забыл книжку.Пришлось придтив третий разза книжкой. Былон на вечере«Памяти Маяковского».В восторге отЯхонтова. Мыв Сокольникахпознакомилисьс одной мамашей(с двумя детьми),которая вдругсказала мне:«вы такойволнительный».На Съезде виделКорнейчука.Он рассказывает,что в Прагевидел Малько,кот. сказалему: «Я еще свашим отцомбыл знаком —с Корнеем Чуковским».
16/IV.Сегодняутром на съездеВЛКСМ слушалречь Косарева.К сожалению,он начал ее в11 часов, а кончилв 11¾, так что всепоздно встающиегости проспалиее. Цыпин, Корнейчук,Борис Пастернак,Александрович(белорусскийпоэт), Леоновпришли черезпять минутпосле окончанияречи.
Получил отМ. Б. телеграмму:простудилась,больна.
Пишу докладдля Съезда.Волнуюсь.
22/IV.Вчера насъезде сиделв 6-м или 7 ряду.Оглянулся:Борис Пастернак.Я пошел к нему,взял его в передниеряды (рядом сомной было свободноеместо)5.Вдруг появляютсяКаганович,Ворошилов,Андреев, Жданови Сталин. Чтосделалось сзалом! А ОНстоял, немногоутомленный,задумчивыйи величавый.Чувствоваласьогромная привычкак власти, силаи в то же времячто-то женственное,мягкое. Я оглянулся:у всех быливлюбленные,нежные, одухотворенныеи смеющиесялица. Видетьего — простовидеть — длявсех нас былосчастьем. Кнему все времяобращаласьс какими-торазговорамиДемченко. И мывсе ревновали,завидовали,—счастливая!Каждый его жествоспринималис благоговением.Никогда я дажене считал себяспособным натакие чувства.Когда емуаплодировали,он вынул часы(серебряные)и показал аудиториис прелестнойулыбкой — всемы так и зашептали.«Часы, часы, онпоказал часы»— и потом расходясь,уже возле вешалоквновь вспоминалиоб этих часах.
Пастернакшептал мне всевремя о немвосторженныеслова, а я ему,и оба мы в одинголос сказали:«Ах, эта Демченко,заслоняет его!»(на минуту).
Домой мы шливместе с Пастернакоми оба упивалисьнашей радостью...
На съездевсе эти днибывала Н. К.Крупская. Нашиместа оказалисьрядом. Мы разговорились.Она пригласиламеня к себепобеседовать.Очевидно, хочетзагладить своюстарую статьюо моем «Крокодиле».А мне хочетсявыложить ей— все, что у менянакипело поповоду преподаваниясловесностив школе. Бубнови она воображают,что в этом делевиноваты какие-то«методы». Нет,в этом делераньше всеговиноваты они,Б. и милая Н. К.— виноваты тем,что у них-то усамих нет подлиннойвнутреннейлюбви к поэзии,к искусству.
Идиотскаяканитель сМещеряковым.Месяца 2 назадя написал ему