1949.4 часа утра.Прелестноеутро. Птицызаливаютсявовсю. Передбалконом у менядве вишни вполном цвету.Зелень кругомтакой огненнойяркости, какойя еще никогдане видал. «Молчитсомнительновосток», но ужепредчувствуется«всемирныйблаговестлучей». А в душеу меня смутнои тяжко. Статьямоя «Пушкини Некрасов»— сверстана.Два дня я просиделв типографии,оберегая ееот дальнейшихискажений, новсе же она такискажена, чтомне больнодержать ее вруках1.[вырвана стр.— Е. Ч.]<…>
А я вот уженесколько днейохвачен, какпожаром, книгойФилдинга «TomJones». У меняесть англ. собр.сочиненийFielding'a (1824)— и я никогдане читал ее.Вспоминаю, какупивался этимикнигами покойныйЛёва Лунц, ноя почему-то невнял его призывам.И теперь случайновзял один томик— и очумел отвосторга. Казалосьбы, какое мнедело, будет лиобладатьвысокодевственнойСофьей разгильдяйи повеса Джон,—но три дня я поволе авторатолько и хотел,чтобы это случилось.Всякая помеха,встречавшаясяДжонсом на путик этому блаженству,встречаласьмною с такойдосадой, какличная неприятность,и порою я дажеоткладывалкнигу — и весьслащавый конецкниги, когдавсем положительнымгероям сталохорошо, а всемотрицательным— плохо, доставилмне горячуюрадость. Можетбыть, мы, старыеи очень несчастныелюди, обманутыеи ограбленныежизнью, таклюбим счастливыеразвязки вкнигах, чторазвязки ихсобственнойбиографии такжестоки, такплачевны итрагичны.<…>
16/VI.<…> У менядела плоховатые.«Знамя» взялобыло мою статейку«Пушк. и Некрасов»,хотя я предупредилих, что статейкавойдет в составброшюры. Онисказали, чтоэто им не помешает.Теперь онизаявляют: «ведьвышла брошюра!»
КорректурII тома«Библиотекипоэта» все ещенет.
Книга о Некрасовене пишется.
Тянет писатьдетскую сказку,но… Меня сковываетвоспоминаниео судьбе «Бибигона».<…>
Я все читаюФилдинга. КончаюJohnatan Wild —очень мучительнаякнига, яснодоказывающаянизменностьи гнусность«человеческойкомедии». Заисключениемпростонародия,все прочиеперсонажиговорят у Ф.книжным языком,в фабуле многонатяжек, нообщая концепциянеобыкновеннореалистична,верна, рассужденияавтора остроумныи мудры, увлекательностьсюжета колоссальна.После Johnatan'aWild'a принялсяза Jozeph'aAndrews'a — и тожечитаю взасос.А Шеридан, коегоя прочел тритомика, мне непонравился.Очень поверхностно,и весь он, бедняга,в великосветскомфешенебельномкругу, и длянего не существуетдругого.
29 июня.Страшный туман.Трое суток шелсвирепый дождь,не переставая.<…>
Люша получилазолотую медаль.Все экзаменысдала на пять.К моей радостипримешиваетсягорькая грусть:вот поколение,которому ясовершенноне нужен, котороезнать не знаеттого, чему явсю жизнь служил,не знает меня,моих увлеченийи поисков. Инужно сказать:поколениекрепкое, богатоеновыми силами.С Люшей мнедаже не о чемговорить, дотого она чужая.Еще чужее Тата,Гуля. «И нашивнуки в добрыйчас из миравытеснят инас». И они правы,но каковы будутих внуки, непредставитсебе даже величайшиймудрец.
3 июля.Воскресенье.Встретил назадворкахПеределкина— невдалекеот стандартногодома А. А. Фадеева.Он только чтовернулся изБарвихи — напился— и теперь бредетдомой в сопровожденииВ. И. Язвицкого.Боюсь, что унего началсязапой. Он обнялменя, и я обрадовалсяему как родному.«А Еголин —скотина!» —сказал он мнени с того, ни ссего.<…>
28 февраля.Корплю надЭзоповым языком.Вчера сдалокончательноОднотомниксо всеми примечаниями.<…>
11 марта.Утром наконец-тозакончил главу«Некрасов ифольклор», надкоторой билсястолько времени— и как будтоне напрасно.Горе мое в том,что в своихкомментарияхк «Кому на Русижить хорошо»я изложил столькомыслей,намеченныхдля этой книги,очень сильноспрессованных,мысли эти сталиобщим достоянием,что глава нату же тему вмоей книге взначительноймере утратиласвою новизну.
Был у милогоС. А. Макашинана его пирушкепо случаю Сталинскойпремии. Были:Илья Зильберштейн,Лаврецкий,Бычков, Котов,Андрониковс женой, Заславский,Поляков («Белинсковед»),Бродский, Еголин,Храпченко,Гудзий и другиестолпы литературоведения.Еголин верноотметил, чтоздесь былищедриноведы,толстоведы,некрасоведы,лермонтоведы,белинсковедыи т. д. Пили заЩедрина, за«Современник»,за многихприсутствующих.Мне очень захотелосьсказать речь— задушевную,длинную — околоссальнойработе, которуюпроделал юбилярв «Литнаследстве»,о нем как обидеальномредакторе, оего величайшейпобеде надболезнью жены,словом, о тысячеразных вещей,но я вспомнил,что я уже непрежний Чуковский,что я «битыйЧуковский»,что теперь невремя задушевныхречей, и поскорееубежал от соблазна.<…>
1 апреля.Мне 68лет сегодня.
Ощущениежертвы, которуютянут веревкамина виселицу.Сегодня я оделсяособенно тщательно,долго умывался,причесывался— туалет передказнью. 68 лет!Помню тот день,когда Репинуисполнилось68 лет,— какимсмертникомказался он мне.<…>
Вот и 10 апреля.<…>На старостилет я оказалсянищим, у менянет ни копейки.Машина и Переделкиновыпивают у менявсю кровь. Завтрапридется начатьдобывать себесредства — на69 году труженическойжизни. Но —
Хоть солдатамтяжело,
Между прочимничего!
11 апреля.Впрочем, естьи такой вариант:
Хочь солдатамничего
Между прочимчижало.
Главная моябеда — в полномкрахе моейкниги о Некрасове.Не дается онамне, сколькоя ни бьюсь надней. Все выходитплюгаво, мелко,банально ивяло. Сказываетсяотсутствиефилософскогообразованияи — старость.Вожусь, клею— и все не то.
12 апреля<…>Хоронил сегодняАдуева. Гробусыпан живымицветами. Лицоего не изменилось,милое лицоостряка и неудачника.Речи были пристойныи благожелательны:говорили о том,что он один изродоначальниковсоветскоймузыкальнойкомедии, чтоон любил партию,любил родину,—и все это правда.И вдруг сатириконецАрдов, говорившийречь «от друзейпокойного»,—вынул из карманабумажку и прочиталего «посмертноестихотворение»,написанноеим за неск. часовдо смерти, обращенноек нам,стоящим у егогроба, от лицапокойника,прочел плохо,неумело, ноэффект былпотрясающий.Как будто онвправду беседуетс нами из гроба.Были Барто,Инбер, Арго,Рывкин, Пустынин,Андроников,какой-то генерал,с к-рым я встречалсяу Адуева, женаи дочь Сельвинского,Абрам Эфроси еще какие-тонезнакомцы.Погода ужасная:дождь, холод,мы сели с Андрониковымв автобус, поехалибыло на кладбище,но потом подхватилитакси и поехалик нему, к Ираклию.У Ираклия: Мананав больнице,Вивенька поехалак ней. Кабинетполон коробочекпапиросных,стоящих наособых полочкахв необыкновенномпорядке, в каждойкоробочкекарточки, относящиесяк его лермонтовскимработам илик его устнымрассказам.Сейчас он каждыйдень выступаетсо своей новойпрограммой(«Поездка вАктюбинск»,рассказы обОстужеве) иимеет огромныйуспех. <…>
10 июня.<…> Мыбыли с Колейу Каверина.В центре разговоров— статья В. В.Виноградовао Марре. Стихи,сложенные поповоду дискуссиио советскойлингвистике,начатой в «Правде»выступлениемпроф. Чикобавы1:
Был Марр умен,был Марр велик,
Он Марксубыл почти чтопара,
Но Чикобавачик чик чик(bis),
И что осталосяот Марра?
Это отрывокиз большойстуденческойпесни, сочиненнойпо поводу дискуссии.Статья Виноградоваумна до гениальности.<...>
15 августа.<...> Толькочто уехала отнас ЗиночкаАнненкова,которой я невидал 35—36 лет.Все еще хорошенькая,с дочкой Нади— Галкой, аспиранткой,которая работаетнад черепамиу Герасимова.Привезла картинуРепина — портретюноши, играющегона дудке (фото-снимок),чтобы я подтвердилатрибуцию.Думают, чтоРепин изобразилздесь братаВасю (1872), но Грабарьпочему-то считаетэту картинуне-репинской.
Была хорошенькая9-летняя Зиночка,хозяйскаядочка, с наивнымикудряшкамии был у нее братЮрочка2,студент, которыйписал стихии между прочимрисовал — иотец, служащийв Страховом,кажется, обществе,очень скучный,с усами, которыелезли ему врот, либеральный,говорившийежеминутнов каждой фразе:вúндите. Пронего была молва,что он «знакомс Короленко».Мы снимали уних дачу. Лидаиграла с Зиночкой— но больше смальчикамии научиласьговорить: япошел, я читал(по-мужски). ИЗиночка дразнилаее, и она плакала.Недавно Зиночкабыла в Куоккале.От двух анненковскихдач осталисьодни фундаменты,да и те заросли.Где ее братЮрий, она незнает. Не знаетдаже, жив лион. Солидная,самодовольная,загорелая,матронистая— чуть-чуть спроседью. <...>
4 марта.Солнце. Теплынь.Сижу на ул. Горькогос раскрытымокном. ПозвонилЛеонов. Не хочули проехатьсяв Переделкино?Заехал за мною,—в пути сталрассказыватьсвой роман —о девушке Поле,ее отце, ученомлесоводе, еговраге и сопернике,о гибели летчикаМациевича, опровокатореСелезневе, ит. д., и т. д. Романсразу в двухэпохах — товозвращаетсяк 1905—1908 г.г., то движетсяв 1941—45 г.г. Оченьмного густойпсихологичности,много неправдоподобия,литературности,но очень талантливо,кудряво, затейливо.Больше всегомне понравиласьсцена в трактире,когда закутившийкупец даетчетвертнуюбудущему героюромана. Романне без достоевщинки,очень злободневный— о лесе — естьстраницы какбудто из «Бесов»— особеннокогда он описываетнаивное мальчишескоеобщество «МолодаяРоссия».
16 мая.Дня три назадиз-за сильныхдождей вздулосьозеро и прорвалоплотину. Сегодняя ходил смотреть— и не узналвсей окрестности:на месте озерасуша — не гладкая,—а ступенчатая,с верхней ступенис шумом бежитводопад. Лодки,бывшие в воде,оказались навзгорье. Одноиз столетнихдеревьев, оставшихсяот времен Самариных(имение былоЮрия Самарина),отнесло метровна тридцать,и теперь онопараллельноземле. Другоедерево оказалоськорнями вверхв речушке. Нодело не в частностяхпейзажа, а втом, что весьон представляетсобою оченьпестрый, оченьживописныйхаос, средикоторого глубочайшаяпропасть наместе уплывшейдамбы. Все этопроизошло днятри назад, асейчас — тамналадился такойпрочный и стройныйбыт, как будтоуже десяткилет люди живутв этом хаосе:в глинистыйобрыв спущеналестница, покоторой людипривычно шагаютк шатким мосткам,проложеннымвчера над рекой,девочки собираютцветочки наоползне, мальчишкиплещутся в