что он начитаннейшийадмирал во всемфлоте. Какойлитературнойтемы я ни касался,всякую он знаетназубок. Онострогожский— из тех же мест,что и Крамской.Съезд изученим досконально.Я, бывавший наСъезде, не знаюи десятой долитого, что знаетон о речах Овечкина,Николаевойи др. Пришелдомой. Елкаубрана. Женятрогательнопоказывал мнеигрушки, которыедостались емуот отца. Вотэтот поваренок,этот шар, этоткрокодил, этацепочка,— и явдруг вспомнил,как я держу егоотца на руках— трехлетнего— и тот восторженноглядит на зажженнуюелку. <...>
Я читаюТроллопа «EustaceNecklace» романо лживой, блудливойи пройдошливойлэди Юстэс,которая нехочет отдатьнаследникамих фамильноебрильянтовоеожерелье. Тристастраниц — илибольше — посвященотолько этойтеме. Наследники— и от их имениюрист Кемпердаун— говорят «отдайбрильянты»,а лэди Юстэсотвечает: «неотдам». Толькотакой огромныйталант какТроллоп могсделать изэтого интересныйроман. Но дальшепошло еще интереснее:героиня заснула,к ней пробралисьграбители ивынесли из ееспальни железныйсейф с ожерельем,а потом оказалось,что ожерельеу нее под подушкой,и грабителитрудились зря.Она объявляетсебя ограбленной,прячет ожерельев ящике стола,уезжает в театр,а в это времяее горничнаяи в самом делепохищает ожерелье,которое считалосьпохищенным.Казалось бы,фабула тощая,но вокруг этогостолько бытовщины,столько страстей,столько характеров,что жалеешь,что роман скорокончится. В немоколо 600 страниц.Сейчас я мудрюнад книгой «Отдвух до пяти»— и хлопочу отом, чтоб Детгизтиснул в концеконцов моего«Крокодила»<...>.
2 января.Весь день сиделв жениной комнатеи правил «Заповедидля детскихписателей»— и читал «EustaceNecklace», котороево второй частистановитсявоистину гениальным.Волнуешься,словно делоидет о твоейличной судьбе.<...>
4 января.<...> Ездилвчера к Лидев Голицино,—она показываламне сборник«Ленинградскиеписатели —детям»,феноменальнобезграмотный,гнусный. «НовыйМир» ей предложилнаписать рецензию— и она, радикрошечнойрецензии, читаетоколо 30 книг,взятых ею изДома Детскойкниги, будетработать месяцаполтора, получитрублей 300 гонораруи наживет ещедесятка дваврагов.
10 января.Умер Тарле— в больнице— от кровоизлиянияв мозг. В последниетри дня он твердилнепрерывноодно слово —тысячу раз. Япосетил еговдову, ОльгуГригорьевну.Она вся в слезах,но говориточень четкос обычной своейсветской манерой.«Он вас таклюбил. Так любилваш талант.Почему вы неприходили! Онтак любилразговариватьс вами. Я былапри нем в больницедо последнейминуты. Лечилиего лучшиеврачи — отравители.Я настояла натом, чтобы былиотравители.Это ведь лучшиемедицинскиесветила: Вовси,Коган... Мы прожилис ним душа вдушу 63 года. Онбез меня дняне мог прожить.Я покажу вамписьма, кот. онписал мне, когдая была невестой.«Без вас я разможжусебе голову!»— писал он, когдамне было 17 лет.Были мы с нимкак-то у Кони.Кони жаловалсяна старость.«Что вы, А. Ф.,сказал ему Евг.Викт.— грех вамжаловаться.Вон Бриан старшевас, а все ещеохотится натигров».— «Да,—ответил А. Ф.,—ему хорошо:Бриан охотилсяна тигров, аздесь тигрыохотятся нанас». Несколькораз — без всякойсвязи — О. Г.заговаривалао Маяковском.«Ведь это вылитыйЛебядкин».
Оказывается,в той же больнице,где умер Е. В.,лежит его сестраМарья Викторовна.«Подумайте,—сказала ОльгаГригорьевна,—он в одной палате,она в другой...вот так цирк!»— (и мне сталожутко от этогостранногослова). М. В. незнает, что Е.В. скончался:каждый деньспрашиваето его здоровьии ей говорят:лучше».
Былиу меня вчераКаверин, Леонови Фадеев. Нонет времени—нужно писать— главу о сказкедля «От двухдо пяти».
Леонов рассказывал,будто на совещаниио гонорарахв ЦК Фадееввыступил засокращениегонораров: «Вотя, напр.,— говорилон,— прямо-такине знаю, кудадевать деньги.Дал одномупросителю 7тысяч рублей— а давать и неследовало. Зрядал, потому чтолишние»... Противнего выступилСмирнов: «Ал.Ал. оторвалсяот среднихписателей».<...>
21 января.Был в городе— хотел поговоритьс Пискуновымо новом сборникесвоих «Сказок»,куда они какбудто согласнывключить «Крокодила».Вдруг звонитко мне Клара:«М. Б-не сталохуже, зовитеАлексея Вас-ча».У нее совершеннопересталодействоватьсердце, сильноболит леваярука, аппетитаникакого, губысиние. Но головаясная, речь нехуже обычной.Что делать? Япримчался изМосквы — недоделав своихмелконькихдел. <...>
22 янв.Щемящее чувствок родному гибнущемучеловеку душитменя слезами.Хотел былоотвлечь ее отмучительныхмыслей — и сталчитать ей рукопись«Бибигона»— и все боялся,что прорвутсярыдания. Онаслушала оченьвнимательно— и указывала,где длинотыи вялости — новдруг я увидел,что это тяжкаянагрузка дляее усталогомозга — и чтоя утомляю ее.Держится онатолько чернымкофеем и ядамилекарей. <...>
21 февраля.Лида вошлаи сказала:«скончалась».Ольга Ив. и Анаст.Ив. обмыли ее,одели, приехалврач: смерть.<...>
23 февраля.Вот и похороны.<...>
Я на грузовикевместе с Лидойи СергеемНиколаевичем.Смотрю на этообожаемое лицов гробу, розовое,с такими знакомымипятнышками,которое я столькоцеловал — ичувствую, будтоменя везут наэшафот. Сзадишествуют Штейн,Погодина, Леоновы,Федин, Каверин— дети, внукии мне легче,что я не один,но я смотрю,смотрю в этолицо, и на негопадает легкийснежок, и мнекажется, чтона нем какое-тосуровое благоволение,спокойствие.
Гроб на горкунесли Миримский,Сергей Ник.,Дима Родичев.
Чудесныйвенок от Маршака,от Георгиевскойи Габбе (Габбедивно говориласо мною — в комнате,отдельно), ивот гроб нагорке — и мнекажется, чтоя в первый развижу похороныи в первый разпонимаю, чтотакое смерть,—мы плетемсяпо ухабистомуснегу, проваливаясь,прекрасноеместо под тремясоснами выбраля для нее и длясебя, здесь япережил всюказнь — и забиваниегроба гвоздями,и стуки мерзлойземли по гробуи медленную— ужасно медленнуюработу лопат.Прокопыч сколотилкрестик, Женянаписал чудеснуютабличку, насыпьзасыпали цветами,венками, и я непомню, как явернулся домой.Трогательнеевсех был СергейНиколаевич,наш бывшийшофер. <...>
28 февраля.Вчера сноваездил на могилу— вместе с Женейи Катей Лури.Мороз — чудеснаяпогода — ясная.И ленты и цветы— в целости.Прокопыч обтянулпроволокой.Видел Ивановых— Кому, Т. В., онипроводили меняк Пастернаку,который и звонилмне, и приходилко мне. Пастернакзакончил свойроман — теперьпереписываетего для машинистки.Написал 500 страниц.Вид у него усталый:были у негоЛивановы, и онбыл на домашнемюбилее Всев.Иванова — недоспал, пил.Приехав домой,я застал у себяИраклия, которыйгениальнопоказал речь,сказаннуюПастернакомна юбилее:
«Япомню... тридцатьлет назад...появились такиесвежие... такиенеобычайные— великолепныепроизведенияВсеволода... апотом... тридцатьлет прошло... иничего!»
Вчера вечеромприехала правнучка.Я ее еще не видал.
Читаю Бозвелла«Жизнь Джонсона».Какая древность!Словно минулотри тысячи лет.Какая преданностькоролю и религии!Какая напыщенность.Любопытен отзывДжонсона оРичардсонеи Филдинге.Рич. знает, каксделаны часы,знает каждыйвинтик механизма,а Ф. глядит начасы и имеетсказать, которыйчас.
Женя говорит,что за неск.дней до кончиныМ. Б. спросилау него, сколькокилометровпрошла наша«Победа», и,узнав, что 33 тысячи,сказала: «какмного».
Умерла вдоваТарле.
Звонил С. М.Бонди.
Ездил вчерак правнучке,играл с нею ис Митей в лото.Она сказаламне (тем тоном,каким говорят:«смотри, какаяя хорошаядевочка»):«я узнала пробабеньку иплакала вчераи немножкоплакала сегодня».
И потом:
— «Тебе тожескоро умирать.А ты поживи ещечуточку!» Умертеатральныйкритик Крути,который за деньдо смерти сказал:«Как жаль КорнеяИвановича, чтоу него умерлажена». <...>
7 марта.Был рано утромна могиле. Снежок.Снял ленты —с венков. Уцелелиочень немногие— от Маршака,от детей. Какая-тосволочь воруетнадгробныеленты. Никогдаеще так ясноне представляласьмне хрупкостьпонятий «мое»,«твое». К своимвещам М. Б. былапо-детски ревнива,и мне даже странно,что я могу взятьее чемодан, илиоткрыть еестолик и чтов ее комнатесейчас ночуетКатя и неизвестнаяМ. Б-не ЕленаБианки. Странно,что я могупереставлятьв ее комнатевещи — страннои страшно.
И как остроощущаешь теперемены, которыепроисходятв мире безнее. <...> ВМоскве у Образцовагостит СимаДрейден — тебебыло бы интересновзглянуть нанего. Сима вернулсяиз лагеря,оправданный.Рассказывает,что в качествелжесвидетелябыл Дембо, вкачестве лжеэкспертабыла ТамараКазимировнаТрифонова.Дембо «уличал»его в антисоветскихречах — уличалв глаза, на очнойставке. А когдаДрейден вернулсяи появился втеатре, Дембоподошел к нему:«Здравствуй,Симочка, поздравляю!»Дрейден прошелмимо негодяя,даже не взглянувна него. М. Б-неэто было быинтересноочень. <...>
Был сейчасу Степанова.Говорил, чтохочу ставитьна могиле М.Б-ны памятник— и что рядомбудет моя могила.Он сказал деловито:
— Вас тут низа что не похоронят.(Словно добавив:«вот увидите».)
Значит, надохлопотать,чтобы похоронилиименно здесь.<...> Когда теряешьдруга и спутникавсей твоейжизни, начинаешьс изумлениемдумать о себе— впервые задаешьсявопросом: «ктоже я таков?» —и приходишьк очень неутешительнымвыводам <...>. Иеще одно: когдаумирает жена,с которой прожилнераздельнополвека, вдругзабываютсяпоследние годы,и она возникаетперед тобоюво всем цветумолодости,женственности— невестой,молодой матерью— забываютсяседые волосы,и видишь, какаячепуха— время,какая это бессильнаячушь. <...>
10 марта.<...> Читаю Стивенсона«Men and Books»* —Статья «SomeAspectes of Robert Burns»** —вся обо мне.Стивенсон вмоих глазахвеликий писатель.Его «Menand Books» в тысячураз лучше его«Острова сокровищ».
* «Люди икниги» (англ.).
** «Кое-чтоо Роберте Бернсе»(англ.).
11 марта.Встретилна улице КорнелияЗелинскогои Перцова.Рассказываютсенсационнуюновость. Александрова,министра культуры,уличили в разврате,а вместе с ними Петрова, иКружкова, и(будто бы) Еголина.Говорят, чтоПетров, какдиректорЛитинститута,поставлялАлександровудевочек-студенток,и они распутничаливкупе и влюбе.Подумаешь,какая новость!