о Блоке, но всевалится из рук.
6/I.У меня естьособый способлечиться оттоски и тревоги:созвать к себедетей и провестис ними часовпять, шесть,семь. Чтобызабыться отмоей историис «Чеховым»,я созвал к себеСережу, Варю(внучку Федина),Иру (дочь Кассиля),Машу и Веру(Таниных детей)— и стал игратьс ними в разныеигры. К семичасам они оченьутомили меня— но сердцеотдохнуло, ия отправилсяспать, чувствуяблаженноеспокойствие.И вдруг снизуголос: «Письмоот М. О. Алигер»и — сна моегокак не бывало.Укол в самоесердце3.Я вскочил истал бегатьпо комнате. Всемои усилиязабыться сразупошли насмарку;промаявшисьдо двух часов,я оболванилсебя нембуталом,и вот теперьвсе мое утропошло насмарку.Как жестокивсе эти люди:Атаров и Маргарита.Каждый деньони пилят менядеревяннымипилами — вместотого, чтобыпонять, что жеделается сомной. Они, небось,и спят, и работают,а я превращаюсьв калеку — ився эта историястоит мне годжизни по меньшеймере.
8 января.2 письма: одно— от Зощенко,другое — отСергеева-Ценского.Зощенко пишетскромно итрогательно:не укажу ли яему, какие рассказынужно изъятьиз нового изданияего книги, проситсовета в деликатнейшихвыражениях,а Сергеев-Ценскийхлопочет о том,чтобы о его«Вале» былотзыв в «Комсом.Правде». Какаяжизнестойкость.
Человекудевятый десяток,он оглох и почтиослеп — но нетеряет ни надежд,ни желаний.
Как упоительнопишет Троллоп.Я читаю его«John'a Caldigate'a»,и весь сюжетдо того волнуетменя, что втрагическихместах я оставляюкнигу, не могучитать дальше,так «переживаю».И какая увереннаярука в обрисовкехарактеров,какое знаниежизни —и самыхглубоких глубиндуши человеческой.И как все этоскромно, словноон и сам неподозреваето своей гениальности.
20 янв.Взялся за Уайльда.Мне выдали в«Иностр. б-ке»— 4 книги о нем.И я залпом читаювсе четыре. А«Леонид Андреев»,крохотнаястатейка —выматываету меня всю душу.А стол загроможденкорректурамижурнала «Москва»,который отвратительноглуп.
13 февраля.Я уже два дняв Барвихе. Врачинашли, что язверски переутомлен,и запретилиработать. А якак назло привезс собой безднупланов: переработатьстатью об ОскареУайльде, статьюо Блоке, начатьвоспоминанияо 1905 годе, написатьо Баскакове,но все это —так и останетсяв виде неосуществленныхпроектов. Сегодняпознакомилсяс ШаровымАл. Ф-чем,который когда-тоустроил перегородкув моей квартирена ул. Горького.Если бы мы пошлинормальнымпутем — волокитатянулась бымесяцев 8, нозагадочный,нечеловеческивлиятельный,могучий Шаровустроилэто росчеркомпера. (Он начальникмосковскогостроительства.)Познакомилсяс ивановскойткачихой, говорящейна о.Познакомилсяс женой министракультуры Михайлова.
21 февраля. 2 годасо дня смертиМарии Борисовны.Машенька дорогая— как хотелаты правды ипрямоты — икакой я былперед тобойкриводушный!И в литературея не помню, чтобыона давала мнеженские, дамскиесоветы — слукавить,пренебречьправдой радикарьеры и выгоды.<...>
Были у меняздесь Лида иКоля. Лида стяжаланенавистьДетгиза своейстатьей «Рабочийразговор»4.Теперь будетвынесена резолюцияСоюза писателей,будто Лидаведет какую-тоантипартийную(!?) линию. Колявыступил вПрезидиумепротив ВандыВасилевской,потом имел сВандой разговор.Ванда говорит,что в Варшаверусских преследуют,заставляютходить по мостовой,а не по тротуару,что советскиелюди там подбойкотом и т.д. Коля уезжаетв Малеевку.Любовь читателейк его книге«Балтийскоенебо» огромна.<...>
ЗдесьМаршак. Третьегодня мы говорилис ним три часа,вчера он просиделу меня два часа.<...>
Маршакобаятелен. Зато время, чтоон здесь, онперевел (буквальноу меня на глазах)одно стихотворениеЙетса и стихотв.Галкина (севрейского)— оба стихотворениясразу сталипрочными,сработаннымираз навсегда.Иногда онповторяется:трижды сказал(по разным поводам),что Данте —петух, разбудившийновую поэзию,русские писатели— сверхписатели,что эстетикадолжна бытьэтична, ноталантливостьтак и прет изнего. Вчера мыслушали с ниму СеменовапластинкиМоцарта и Баха— и было видно,что он всейкровью воспринимаеткаждый новыймузыкальныйход — и вообщеинтенсивностьего духовнойжизни поразительна.И хотя он кажетсябольным, глотаетэфедрин, кашляет,но голова унего необычайносвежа и вечноготова к работе.Чудесно говорилон вчера о Фадеевеи о Твардовском.Оказывается,Тв. написал Ф.суровое письмо,осудил егометаллургическийроман, высмеялего последниеречи, и это оченьогорчило Фадеева5.
Вотстихи Маршака,дарственнаязапись ЛюдмилеТолстой.
На переводахиз Бернса:
Пускай мойРоберт милый
Веселый ипростой
Беседуетс Людмилой
ИльиничнойТолстой.
Напереводах изШекспира:
Правда неразлучнас красотой
Скажут, этукнижечку листая,—
Не любилШекспира Л.Толстой,
Но быть может,любит Л. Толстая.
Ядал ему прочитатьмою книгу «От2 до 5», и главноеего замечание:как это я могпоставить рядомимена: Маршак,Михалков, Барто.И полилисьрассказы окаверзах, которыеустраивалаему Барто в20-х годах. <...>
7 марта.<...> Лида третьегодня выступалана пленумеписателей —по секции прозы— снова дразнилагусей под бурныеаплодисментысобравшихся.Я вяло — еле-елеработаю надУайльдом идумаю (гораздоболее серьезно)над своим завещанием.<...>
Все ещечитаю Фолкнера.Мне очень нравитсяего почерк. Вего романе янашел слова,прямо относящиесяк здешним отдыхающим:«they had a generallyidenticalauthoritative air, like policeman in disguise and not especiallycaring if the disguise hid the policeman or not...»* Главное:все они в огромномбольшинствестрашно похожидруг на дружку,щекастые, столстыми шеями,с бестактнымиголосами безвсяких интонаций,крикливые,здоровые, способныесмотреть однуи ту же кинокартинупо пять раз,играть в козлапо 8 часов в суткии т. д.
* «всем имбыла присущаодинаковаясамоуверенность,и потому онинапоминалипереодетогополицейского,который неособенно беспокоитсянасчет того,хорошо ли маскируетодежда егослужбу в полиции...»(англ.).
Но о Фолкнере:он многословен,кое-что у негонеправдоподобно,но он чудесныйпсихолог, великолепнорегистрирующийподспудныебессознательныепоступки людей— и у него «нетв мире виноватых»— он возбуждаетжалость дажек зверю Кристмасу,зарезавшемубритвой доверившуюсяему женщину,даже к Брауну,выдающемусвоего товарищаКристмаса,чтобы получитьпремию за донос— у него прелестныйпростонародныйязык (персонажей),почти каждыйэпитет у негосвеж, меток,разителен;фабула такая,что нельзяоторваться,и все же он противныйписатель, тошнотныйи мутный, принесомненномталанте. <...>
21 марта.<...> Был вчерау Федина. Он свосхищениемговорит о рассказе«Рычаги» (вЛит. Москве).«То, что описанов «Рычагах»,происходитво всей стране,—говорит он.—И у нас в Союзеписателей.Когда шло обсуждениемоей крамольнойкниги «Горькийсреди нас»,особеннонеистовствовалаШагинян. Онапроизнеслагромовую речь,а в кулуарахсказала мне:«великолепнаякнига». Ну чемне «рычаг»6!
Былу меня ЮрийОлеша. Он задумалцелую книгукритическихзаметок и набросков.О своих любимейшихкнигах. Он умени талантлив,но с очень короткимдыханием —оттого он такмало написал.(Помню, каквосхищалсяего «Лиомпой»Ю. Тынянов, которыйвообще ненавиделего одесские«изыски», считаяих моветоном.)
Вечеромя был у Каверина,коего сегоднявыбранили в«Правде»7.Он, конечно,угнетен, но неслишком. «Мыбудем продолжать«ЛитМоскву»— во что бы тони стало». Читалмне отрывкииз своей автобиографии.Оказывается,его отец былвоенный капельмейстер,считавшийвоенный бытнормой человеческогоповедения. Вдоме он былдеспот, тиран.И в свою автобиографиюВениаминАлександровичхотел ввестиглаву «Скандалы».Я его отговорил:нельзя слишкоминтимничатьс совр. читателем...У Кав. готовцелый том критическихстатей. Целыедни он сидити пишет. Счастливец.
27 мая.В жизни моейбыло многособытий, но яне записывалих в эту тетрадь.После того, какпропали десяткимоих дневников,я потерял вкуск этому занятию.События былитакие: 30 мартапраздновалимой юбилей. 75лет!
Хоть этотсрок не шутка,
Хоть мил ещемне свет,
Шагнуть мнекак-то жутко
За 75 лет.
Юбилеймой удивил менянежностью илаской — количествоми качествомприветствий.Поздравлялименя — меня!!!— и Университет,и ИнститутГорького, иАкадемия наук— и «Крокодил»,и «Знамя», и«Новый мир»,и «Пушкинскийдом», и сотнидетских домов,школ, детскихсадов,— и я казалсясебе жуликом,не имеющимправа на такуюлюбовь. Конечно,я понимал, чтоэто — похороны,но слишком ужпышные, по 1-муразряду. Всев Союзе писателейдумали, чтоменя будутчествоватьпо 3-му разряду(как и подобало),но столпилосьстолько народу(в Доме Литераторов),пришло столькоделегаций,выступали такиелюди (Федин,Леонов, Образцов,Всеволод Иванови т. д.) — что вышлипохороны 1-горазряда. В качествечестолюбивогопокойника, ябыл очень счастливи рад.
Второе событие:орден Ленинаи его получениев Кремле — вместес Никитой Хрущевым.
Милый Ворошилов— я представлялего себе совсемне таким. Оказалось,что он светскийчеловек, оченьнаходчивый,остроумный,и по своемублестящий.Хрущев сказал:«наконец-тоя вижу злодея,из-за которогоя терплю столькомук. Мне приходитсятак часто читатьвас своим внукам».На их приветыя ответил глупойречью, котораясразу показалаим, что я идиот.
Третье событие:я был приглашенправительствомвместе с писателями,художниками,композиторами— на банкет подоткрытым небом.Ездил на правительственнуюдачу — заповедник— слушал речьХрущева, длившуюся4½ часа. <...>
[Вложенлисток со стихами.—Е. Ч.]:
Все ждал, тоопасался,
То верой былсогрет.
Чего ж гляжудождался
Я в 75 лет?
Ведь этотсрок не шутка,
Хоть мил ещемне свет,
Шагнуть мнекак-то жутко
За 75 лет.
Я силы в распрес веком
Прошу не дляпобед: —
Остатьсяб человеком
Мне в 75 лет.
. . . . . . . . . . .
Вдруг спросяттам наивно
За розгу яиль нет.
Мне с новымипротивно.
Мне — 75 лет.
1. Три годапережиты,