и их подручных:поход противинтеллигенции.Вся эта мразьхотела искоренитьинтеллигенцию,ненавиделавсех самостоятельнодумающих, непонимая, чтоинтеллигенциясильнее ихвсех, ибо еслииз миллионаими замученныхиз их лап ускользнетодин, этот одинпроклянет ихнавеки веков,и его приговорбудет признанвсем человечеством.<...>
26 июня. <...>Вчера на прогулкезашел с Кларойв хибарку, гдеобитает ЖеняПастернак сосвоими детьми.Пети не было,его братишкалежал во дворев колясочке,прикрытойкисеей. Из окна«большого дома»выглянулаЗинаида Николаевна— «заходите,у меня есть свами интимныйразговор».
Оназагорела. «Вожусьв огороде. Носегодня быламоя докторша;вам нельзя насолнце, послеинфаркта».Сейчас у неерадикулит, онабольше лежит.
28 июня.Кропаю 2-ое изд.«Живого какжизнь»... ВспомнилМурочку, реву,не могу успокоиться.Клара —милая, чуткая.Третьего днябыл у ЗинаидыНиколаевныПастернак. Онаживет на веранде.Возле нее —колода карт.Полтора часаона говориламне о своемположении: поее словам, П-к,умирая, сказал:«как я рад, чтоухожу из этогопошлого мира.Пошлятина нетолько здесь,но и там (зарубежом)». Передсмертью к немупришли проститьсяего дети. З. Н.спросила: нехочешь ли тыувидеть О. В.Он ответил:«Нет!» Ей сказал:«Деньги у Лиды,она знает, какдобыть их длятебя». Но вотЛида приехаласюда — и оказалось,что никакихденег у неенет.
— Я совсемнищая! — говорилаЗ. Н.— Когда втеатре шлиБорины переводыШекспира, онвесь доход отспектаклейклал на моюсберкнижку.У меня было120000 рублей. Но егоболезнь стоилаочень дорого:консилиумыпрофессоров,каждому по 500рублей,— осталасьу меня самаямалость. Теперь500 р. (то есть постарому 5000) далмне Литфонд,кроме тогоЛитфонд оставилменя на этойдаче и не беретс меня аренднойплаты, но у менянет пенсии, ипродать нечего.Ольга, когдаее судили заспекуляцию,сказала: «УПастернакабыло около 50костюмов, и онпоручил мнепродать их».Все это бесстыжаяложь. У П-ка былодин костюм,который привезему Сурков изАнглии — отпокойногоотца-Пастернака— и старые отцовскиебашмаки, тожепривезенныеСурковым. Вкостюме отцая положила егов гроб, а башмакиостались. Воти все. КогдаарестовалиОльгу, пришлии ко мне — двамолодых чекиста.Очень вежливых.Я дала им ключиот шкафов:«Посмотритесами — ничегоне осталосьот вещей». Борисне интересовалсяодеждой, целыедни работалу себя наверху— вот я и осталасьнищей; еслиистрачу последнююкопейку, обращуськ Федину, пустьдаст мне 1000 р.—и к Вам обращусь.Хочу писатьХрущеву, ноЛеня меняотговаривает.О моей пенсиихлопочет Литфонд,—но есть ликакие-нибудьрезультаты,не знаю. Узнайте,пожалуйста.И было бы оченьхорошо, еслибы Вы, Твардовский,Вс. Иванов —обратилисьбы к правительствус просьбой —получить заграницей всю(деньги) валюту,причитающуюсяПастернаку,и выдать ейвзамен советскуюпенсию.
«Проф. Тагеруже перед смертьюП.-ка определил,что у него былгодовалый (онатак и сказала)рак легких. Какраз тогда начался,когда началасьтравля противнего. Всем известно,что нервныепотрясениявлияют на развитиерака. <…>Я не хочу покидатьэту усадьбу,буду битьсяза нее всемисилами; ведьздесь можетбыть потоммузей... Жаль,я больна (послеинфаркта), немогу добратьсядо его могилы,но его могиладля меня здесь...»<…>
29 июня.Были у ЛидыКопелевы, мужи жена. Оказывается,он, Копелев,достал для«Нового Мира»рассказ «Одиндень», которыйдавал мнеТвардовский12.<...> Женя Пастернакс женой и сыномПетей, прелестныммальчиком 4-хлет. Они пришлисказать, чтов воскресениеЗинаида Ник.и он, Женя, едутна Истру к Эренбургупопросить унего советапо поводу денежныхдел. Эр. говорит:«Я член комиссиипо литер. наследствуПастернака,не имею прававмешиватьсяв его финансовыедела». Но онможет составитьумную и дельнуюбумагу, подкоторой охотноподпишемсямы все.
Нужно писатьновую главудля «Живогокак жизнь».Копелевырассказывают,что, приехавв Тбилиси, онипоселилисьна ул. Сталина,потом переехалина улицу Джугашвили,а в Сухуми (кажется)оказались наулице Кобы(парт. кличкаСталина).
1 июля.<...> Отовсюдумрачнейшиесведения обэкономическомположениистраны: 40 леткричать, чтострана идетк счастью —даже к блаженству— и привестиее к голоду;утверждать,что вступаешьв соревнованиес капиталистич.странами, ипровалитьсяна первом жетуре — да так,что приходитсяпрекратитьвсякое соревнование...<...>
3 июля. <...>у меня был ЖеняПастернак(приходил 3 раза)и (голосом своегоотца) сообщилмне, что он вместес Зин. Ник. ездилк Эренбургу— Эренбургсоветует хлопотатьне столько озаграничномгонораре Пастернака,сколько о пенсииЗ. Н., написалписьмо к НикитеСергеевичу,которое должныподписать я,Твардовский,Шостакович,Тихонов, Федин.Я подписал, нотак труднособирать подписидругих. Женяхочет, чтобыих собрал я. Явзялся. И здесьменя выручилаКлара. Она пойдетк Марьямову,к Федину, онасделает. <...>
ЧиталЭренбурга в6-й кн. «НовогоМира». Всевосхищаются.А мне показалось:совсем не умеетписать. Выручаетего тема: трагическаятема о России,попавшей вкапкан. Но зачем— чехарда имен,и всё на однойплоскости безрельефов: Даладье,Пастернак, ЛизаПолонская?Рябит в глазах,и какие плохиестихи (егособственные)он цитируетв тексте13.<...>
[Вклеенописьмо.— Е.Ч.]:
Дорогой КорнейИванович! Вашегоадреса я незнаю. Надеюсь,что почтамтВас найдет.
31.03.62.
МногоуважаемыйКорней Иванович!
Разрешитеот всей душипоздравитьВас с 80-летием.Я не хочу говоритьВам комплиментов,но вы на фотографиях,помещенныхв последнихномерах журналови газет, выглядитезначительномоложе. Это темболее приятно,что любимыйобщепризнанныйписатель длядетей до сихпор молод душой.
Дорогой КорнейИванович, многиене знают, чтов прошедшуювойну Вы потерялисына. В первыедни войны явместе с нимбыл в армии ихочу об этомВам рассказать.Мне пришлосьс ним переживатьсолдатскуюжизнь в июле,августе и сентябре1941 года.
Вначале яне знал, ктоэтот веселый,а вместе с темсерьезныймолодой симпатичныйчеловек. Потоммне сказали,что это сынКорнея Чуковского.
Тогда пригляделсяк нему внимательнои нашел многочерт, схожихс отцом. Каксейчас помню,он был высокогороста, брюнет,лицом похожна Вас (я могэто сравнить,т. к. Вашу фотографиюне раз виделв печати).
Помню, чтоу него был друг— такой крепышок,пониже ростомВашего сына,студент IVкурса, почтиинженер погидросооружениям.По-моему, к этойобласти имелотношение иВаш сын, таккак этим двумсолдатам былопоручено восстановитьплотину в однойиз деревень,где мы сооружалиоборонительныеукрепления.Они с этой задачейсправилисьуспешно. К намприходилипредставителиобщественностидеревни и объявилиблагодарностьВашему сынуи его товарищу.
В дальнейшемходе военныхсобытий насразлучили. Мыбыли в одномвзводе, а потомменя перевелив штаб батальона,и с тех пор ябольше его невидел.
Все это происходилов 13 Ростокинскойдивизии гор.Москвы (народноеополчение).
Всю войнуя помнил о Вашемсыне, помнюэтого милогочеловека досих пор. Подемобилизациии приезду вМоскву, я разыскалтелефон Вашейквартиры, позвонил,разговаривалс матерью,справлялся,не вернулсяли Ваш сын.
Но он не вернулся.
Память о нему Вас в сердце,но поверьте,все, кто соприкасалсяс ним, а тем болееел из одногокотелка, никогдаего не забудут.
С уважением
М. Ершов
гор. Пенза,ул. Куйбышева,45 а, кв. 11
Ершов МихаилАндреевич.
P. S. Можетбыть, есть что-нибудьнового в известияхо Вашем сыне.Буду оченьпризнателен,если дадитеответ.
Читая Эренбургао сговоре Сталинас Гитлером, явспомнил, какв 1939 году ЕвгенийПетров говорилпростодушно:
— Что мнеделать? Я началроман противнемцев — и ужемного написал,а теперь мойроман погорел:требуют, чтобя восхвалялгитлеризм —нет, не гитлеризм,а германскуюдоблесть ивеличие германскойкультуры... <...>
В дополнениек воспоминаниямЭр., которыевсе же хорошисвоим великолепнымблагородством,я хочу прибавить:когда Эр. приехализ Парижа идумали, будтоон, выступившийпротив нашегосоюза с немцами,лишен благоволенияначальства,у него отнялипеределкинскуюдачу и далиВалентинуКатаеву, а когдаон захотелобъяснитьсяс Павленко иподошел к автомобилю,в который садилсяПавленко, тот«дал газу», иавтомобильумчался.— Эр.готовится квыступлениюна КонгрессеМира. <...>
6 июля.К обеду былидве вдовы Горького.Мура Бутберги Екат. Пешкова.Муре 71 год, Е. П-не82. Мура привезлас собою «NewStatesman», гдеяростная статьяПричарда оГорьком и — орусском народе.За обедом онапила водку иконьяк — и, квеликому моемусожалению,сообщила, чтоона ведет переговорыс разными фирмамио переводе моихвоспоминаний.Переводчицаона очень бесцветная,и как отвадитьее от моей книжки,не знаю. <...>
7 июля.В пять часовза мной зашелВсеволод Иванов,и мы поехалив моей машинев Барвиху к Ек.Павл. Пешковой,в ее новую(построеннуюпосле пожара)дачу. Я захватилс собой папкуо Зин. Ник. Пастернак.Дача отличная,в тысячу разлучше старой,двухэтажная.На кухне пятьили шесть старух,готовящихпышный ужин.В гостинойТолстая, Федин,Леонов с женой,акад. П. Л. Капица,его жена и МарияИгнатьевна,ради котороймы и собралисьздесь. Я сейчасже схватилпапку — Капицаподписалсяс удовольствием,Всеволод тоже.Федин морщился(«Мы и без тогохлопочем оней»), но — подписался.Дал подписьи Леонов. Пошлиужинать, а япобежал с детьмина берег реки.Было пасмурно— и вдруг глянулосолнце. Поразительнокрасивы детиМарфы — внукиБерия. Старшаядевочка — лучистыеглаза, нежнейшийцвет лица, стройная,белотелая —не только красивая,но прекрасная,брат ее — ейподстать и тутже простенькаяКатя с косичками,дочь Дарьи, ирыжий Макс,упорный, начитанный,сильный. Мыпомчались попесчаномуберегу, сначалаупражнялись— кто дальшепрыгнет, потомна одной ноге,потом стализагадыватьзагадки.
Какая-тодевочка (подружка)загадала: «не8, не 9, а едет».Оказалось:трамвай № 7. Иеще:
20 чинно восседают,
10 сало выжимают,
Трое в воздухевисят,
Двое жалобнопищат.
Оказалось:пассажиры вавтобусе. <...>
Дольшенельзя былооставатьсяс ними, и я, скрепясердце, пошелк старикам.Ужин был в полномразгаре. Сомною рядомоказалась женаКапицы (кажется,Анна Алексеевна,