Намали рассказала, что воду жители города собирали в период дождей в большие каменные бассейны. А когда она заканчивалась, то для питья использовали воду растений.
Измаил поблагодарил ее за информацию, а затем спросил, почему она командует отрядом, высадившимся с корабля, в то время как лучше было бы оставить единственную уцелевшую женщину на борту. Она ответила, что члены семьи Большого Адмирала имеют больше прав, чем любой человек. Но зато у них и много обязательств перед остальными смертными. Пока она здесь единственный член семьи Большого Адмирала, она должна нести бремя предводителя и возглавлять самые опасные мероприятия.
Измаилу эти доводы показались непонятными. Если они собираются снова жить в Заларампатре, то нужно беречь женщин, чтобы они могли рожать детей.
Они перелезали через груды камня, обгоревших кусков дерева, обходили завалы и глубокие трещины в земле. Картина разрушения была ужасна.
Однако нигде они не нашли никаких останков людей.
— Чудовище съедает все, — сказала Намали. — Кости, мясо, внутренности. Оно разрушает город, а потом своими ужасными щупальцами обшаривает все и уничтожает оставшихся в живых. Когда оно съедает все, оно засыпает. И затем улетает на поиски других жертв. За мою жизнь чудовище уничтожило три города: Авастию, Пракхамаршри и Манарикаспа. Оно прилетает, убивает, пожирает, не оставляя никого в живых.
— Но бывает, что кто-то все-таки остается? — спросил Измаил. Он заметил грязно-белые полосы и решил, что их оставило чудовище.
— В Авастии и Манарикаспе не осталось никого. В Пракхамаршри остались в живых женщина и двое детей. Они спаслись, потому что вход в их убежище был завален обломками.
— Возродились ли эти города к жизни, когда вернулись китобойные суда?
— Только Пракхамаршри. На кораблях были дочери Большого Адмирала. Но их было мало. На город обрушивалось одно несчастье за другим, и там не осталось женщин. Тогда мужчины погрузились на корабли и улетели. Над соленым озером они бросили в воду изображения богов и спрыгнули сами. Они погибли, а корабли без людей медленно плыли за горизонт. В конце концов они также разбились.
Массовое самоубийство, подумал Измаил. Странно, что человечество, в котором существуют такие обычаи, еще не вымерло. Да, под этим красным солнцем явно живет немного людей.
Отряд медленно шел среди развалин. Вокруг не было ничего, кроме печальной картины опустошения. Вдруг до них донесся крик, и из полузасыпанного отверстия показалась голова. Затем еще одна. И еще. Одна женщина, один мужчина и две девочки спаслись от чудовища.
Они спаслись и от людей Бурангаха, которые пришли в город, когда чудовище оставило его.
Эти счастливцы укрылись в глубокой пещере, где были запасы еды и воды. Им повезло, так как нападение чудовища было внезапным, казалось, оно набросилось на город со всех сторон.
— И потом, — рассказывал мужчина, — прилетели корабли Бурангаха. Была ночь, и я тихонько вылез из пещеры. Люди Заларампатры! Намали, дочь Большого Адмирала! Эти люди хвастались, что сумели заманить чудовище к нашему городу. Их корабли заметили его, когда оно направлялось к Бурангаху. Может, оно напало бы на город, а может, пролетело бы мимо. Кто знает? Чудовище дрейфует, как облако. Иногда оно меняет направление и плывет к городу. Тогда город обречен. Но китобои Бурангаха подогнали китов к чудовищу, правда, потеряв при этом два корабля, которые подлетели слишком близко. Наконец Кахамауду полетел за ними и…
— Как? — спросил Измаил. — А я думал, что у Кахамауду нет крыльев.
— Оно меняет направление полета с помощью взрывов, — ответила Намали. — Извергает огонь из отверстий в своем теле. Вот также оно нападает на город: со взрывами, огнем, дымом, грохотом.
— Животное, которое взрывает порох и швыряет бомбы? — спросил Измаил. При этом он использовал английские слова, так как подобных слов не было в языке народа Намали.
— Чудовище стреляет огнем и дымом и бросает камни, которые взрываются, — сказала Намали. — Люди Бурангаха говорили, что это идея их Большого Адмирала. Его имя Шамавашра. Запомните это, граждане Заларампатры! Шамавашра! Это он уничтожил наш город!
Измаил подумал, что этот Шамавашра сделал то, что сделали бы и люди Заларампатры, если бы додумались до такого.
— Люди Бурангаха говорили, что это была трудная работа — заманить сюда чудовище. Они даже потеряли корабли. Но теперь они попытаются натравить Кахамауду на всех своих врагов. Тогда им будет нечего бояться, так как на земле останутся они одни. Они собрали всех наших богов и великого бога Зоомашматру, погрузили на свои корабли и улетели.
При этих словах крик вырвался у всех. Намали рыдала, остальные рвали на себе одежды и наносили себе раны.
— У нас нет богов! — кричала Намали. — Заларампатра лишилась бога. Все наши боги в плену Бурангаха.
— Мы погибли! — кричали матросы.
Тот человек, который спасся, сказал:
— Они говорили, что еще вернутся сюда, чтобы убедиться, что мы не создали нового города. Они хотят напасть на тех, кто вернется сюда, и увезти в рабство. Здесь не должно быть ничего. Только воздушные акулы должны рыскать над печальными развалинами, тщетно ища себе поживу.
— Мы беспомощны без наших богов! — вскричал кто-то.
Больше выживших не нашлось. Вернувшись на корабль, Намали сообщила печальные вести команде. Капитан посерел лицом и в глубочайшем горе нанес себе такую рану, что чуть не умер от потери крови.
Пока они не прилетели в город, у них была надежда, что, как бы ни была ужасна ситуация, город возродится вновь. В конце концов, боги ведь все еще были с ними. Пусть они позволили страшному бедствию обрушиться на город, но не допустят, чтобы погибли все, кто поклонялся им.
Им при этом не приходило в голову, что и Авастия и Манарикаспа погибли. Их боги допустили смерть тех, кто поклонялся им.
Теперь же положение жителей Заларампатры стало безнадежным. Даже прибытие остальных китобойных кораблей не улучшит положения, вновь прибывшие лишь придут в глубокое отчаяние.
Прошло шесть дней. Люди постепенно приходили в себя. Им нужно было охотиться, чтобы добывать себе пищу. Капитан Барашха умер от занесенной в рану инфекции и от нежелания жить. Его корабль поднял тело капитана высоко в небо, и после короткой церемонии труп по доске соскользнул за борт.
— На кораблях есть боги, — сказал Измаил. — Почему же…
— Они имеют силу только на корабле, — ответила Намали. — Это слабые боги. Нет, нам нужны боги города. Нам нужен главный бог, Зоомашматра.
— Иначе вы все умрете? — спросил Измаил.
Она не ответила, но по выражению ее лица Измаил все понял. Все они сейчас сидели вокруг костра в одной из восстановленных пещер. Костер был маленький и совершенно бездымный. Свежий воздух проникал в пещеру, освещенную факелами, через отверстия в потолке. Стены пещеры тряслись.
Измаил сидел вместе с Намали, ее пятью прибывшими сестрами и капитанами кораблей. Вокруг другого костра сидели старшие помощники. Вторые помощники сидели возле третьего костра, а остальные находились в соседнем помещении.
Измаил задумался, сколько же людей осталось на Земле. Если у них у всех такой склад ума, то они будут часто оказываться в ситуации, когда легче умереть, чем жить. Неужели так происходит везде? Неужели человечество так долго путешествовало сквозь время, что смертельно устало от этого путешествия, потеряло волю к жизни? Вероятно, красное солнце и приближающаяся к Земле луна постоянно напоминают людям о том, что конец близок и неотвратим.
А может, только эти люди, живущие на бывшем дне Тихого океана, такие фаталисты? Может, где-нибудь в другом месте живут люди, обладающие непобедимым желанием жить, каким обладали люди, жившие во времена Измаила?
Измаил посмотрел на Намали и разозлился. Нет, это неправильно, что такая красивая девушка добровольно отдает себя смерти, и все из-за каких-то кусков вонючего вещества.
Он встал и громко обратился ко всем. Остальные, сидя на корточках, смотрели на него выжидательно. Он вдруг понял, что все они надеются на то, что он, чужестранец, человек, не связанный их обычаями, традициями, законами, даст им мужество, даст им то, чего у них самих нет.
— Когда вы охотитесь за огромным китом, — говорил он, — вы не трусы. Я знаю это. Трус не сядет в хрупкую лодчонку, не приблизится к чудовищу и не полетит за ним на привязи вверх и вниз с такой скоростью, что смерть каждое мгновение будет, как ветер, свистеть у него в ушах. И я уверен, что если придется сражаться с другими людьми, вы будете храбрыми воинами.
Он помолчал, поглядел на них и увидел, что женщины смотрят на него, а мужчины опустили глаза.
— Но, — продолжил он еще громче, — вы нуждаетесь в чем-то постороннем, вне вас, чтобы оттуда черпать свое мужество. Вам нужны ваши боги, чтобы вы могли поступать, как мужчины. Мужество вдыхается в вас извне. Оно не живет внутри вас и не дышит в вашем сердце, не делает его горячим, как угли этих костров!
— Этим миром управляют боги, — сказала Намали. — Что мы можем сделать без них?
Измаил помолчал. Действительно, что они могут сделать? Ничего, если он первым не сделает что-нибудь для них. Но он так привык к роли зрителя или актера, играющего второстепенные роли… Он даже испугался при мысли, что теперь ему придется играть главную роль.
— Что мы можем сделать без богов? — переспросил он. — Вы можете сделать все то же, что делали, когда боги были с вами. — Затем он перефразировал слова древнего философа, которому даже и не снилось, что его будут цитировать в конце Времени под угасающим солнцем. — Когда-то ваши боги не существовали! Вы сами создали их! Ваша собственная религия говорит об этом. Я спросил Намали, почему вы не можете снова создать богов, если вы это уже делали раньше? Но она ответила, что то, что можно было сделать раньше, теперь нельзя. Отлично! Но ваши боги не уничтожены! Их просто нет! Их украли! Почему бы вам не вернуть их себе? Пусть даже украсть — и обрести их снова? В конце концов, бог есть бог, даже если он не находится в доме того, кто поклоняется ему. И кто знает, может, Зоомашматра специально допустил это, чтобы проверить вашу веру. Если вы найдете в себе мужество и вернете его себе, значит, вы выдержали испытание. Но если вы будете сидеть возле костров и ждать, пока горе убьет вас окончательно, вы обречены.