м, обхватив мои ноги, совершенно неподвижно. Со страхом я наклонился к ней. Казалось, она едва дышала. Я поджег кусок камфоры и бросил его на землю. Расколовшись, он ярко запылал, отгоняя от нас морлоков и ночные тени. Я встал на колени и поднял Уину. Из леса позади нас слышалось бормотание огромной толпы.
Скорее всего, Уина лишилась чувств. Я осторожно положил ее на плечо, встал и собрался идти дальше, но вдруг с ужасом осознал всю опасность нашего положения. Совершая маневры со спичками и с Уиной, я несколько раз повернулся и теперь не имел ни малейшего понятия, куда идти. Может быть, я опять шел назад, к Зеленому Дворцу. Меня прошиб холодный пот. Нужно было что-то срочно предпринять. Я решил развести костер и остаться там, где мы были. Положив все еще неподвижную Уину на покрытый мхом пень, я стал торопливо собирать сучья и листья, пока догорал кусок камфоры. Вокруг меня, подобно рубинам, в темноте светились глаза морлоков.
Камфора в последний раз вспыхнула и погасла. Я зажег спичку и увидел, как два белые существа, приближавшиеся к Уине, быстро отбежали в сторону. Одно из них было так ослеплено светом, что натолкнулось на меня, и я почувствовал, как от удара моего кулака хрустнули его кости. Существо закричало от ужаса, сделало, шатаясь, несколько шагов и упало. Я зажег второй кусок камфоры и продолжал собирать хворост для костра. Скоро я заметил, что листья здесь совершенно сухие, так как со времени моего прибытия, то есть уже целую неделю, не было дождя. Я перестал разыскивать хворост и начал прыгать и обламывать нижние ветви деревьев. Скоро разгорелся дымный костер из свежего дерева и сухих сучьев, и я сберег остаток камфоры. Я вернулся назад, где рядом с моим железным ломом лежала Уина. Всеми силами я старался привести ее в чувство, но она лежала словно мертвая. Я не мог даже понять — дышала она или нет.
Внезапно мне пахнуло дымом прямо в лицо. Моя голова, и без того тяжелая от запаха камфоры, отяжелела еще больше. По моим расчетам костра должно было хватить примерно на час. Смертельно усталый, я присел на землю. Среди деревьев носился какой-то непонятный сонливый шепот. Мне показалось, что на секунду я уснул. Но теперь вокруг меня была темнота, и руки морлоков касались моего тела. Стряхнув с себя их цепкие пальцы, я принялся искать в кармане спички, но их там не оказалось! Морлоки снова окружили меня со всех сторон. В одну секунду я сообразил, что случилось. Я заснул, а костер погас. Меня охватил смертельный ужас. Лес, казалось, был наполнен запахом гари. Меня схватили за шею, за волосы и за руки, пытались повалить. Ужасны были во тьме прикосновения этих мягкотелых созданий, облепивших меня. Мне казалось, будто я попал в какую-то чудовищную паутину. Морлоки пересилили меня, и я упал. Я почувствовал, что острые зубы впились мне в шею. Я перевернулся, и в то же мгновение моя рука нащупала железный рычаг. Это придало мне силы. Стряхнув с себя всю кучу человекообразных крыс, я вскочил и, размахнувшись рычагом, принялся бить им, стараясь попасть по их головам. Я ощущал, как под моими ударами обмякали их тела, слышал, как хрустели кости, и на некоторое время освободился от них.
Странное возбуждение, которое, говорят, так часто приходит во время боя, охватило меня. Я знал, что мы оба с Уиной погибли, но решил сделать так, чтобы морлоки дорого заплатили за свой завтрак. Я стоял, опираясь спиной о дерево, и размахивал перед собой железной палицей. Лес оглашали громкие вопли морлоков. Прошла минута. Голоса их звучали также пронзительно, но движения становились все быстрее. Однако ни один не подходил ко мне близко. Я все время стоял на месте, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. Неожиданно у меня появилась надежда. Может быть, морлоки испугались? И тут произошло нечто необычайное. Казалось, окружающий меня мрак начал проясняться. Я стал смутно различать фигуры морлоков, трое корчились у моих ног, а остальные непрерывным потоком бежали в глубь леса. Спины их казались уж не совсем белыми, а слегка красноватыми. Застыв в недоумении, я увидел красную полосу между деревьями, освещенными сиянием звезд. В этот момент я понял, откуда взялся запах гари и однообразный шорох, перешедший постепенно в страшный рев и красное зарево, обратившее в бегство морлоков.
Отступив от дерева и оглянувшись назад, я увидел между черными стволами пламя лесного пожара. Меня догонял мой первый костер. Я искал Уину, но ее нигде не было… Свист и шипение позади, треск горевших ветвей — все это не оставляло времени для размышлений. Схватив лом, я побежал за морлоками. Пламя следовало за мной по пятам и, пока я бежал, обогнало меня справа, так что я был вынужден броситься влево. Наконец я выбежал на небольшую поляну, причем один из морлоков, ослепленный, наткнулся на меня и промчался мимо прямо в огонь.
После этого я увидел самое невероятное и ужасное зрелище из всех, что мне пришлось наблюдать в будущем. От огненного зарева стало светло, как днем. Посреди моря огня возвышался холмик, на вершине которого рос полузасохший боярышник. А дальше, в лесу, бушевали желтые языки пламени, и холм со всех сторон был окружен огненной стеной. На склоне холма толпилось около тридцати или сорока морлоков. Ослепленные огнем и обезумевшие от жары, они метались и натыкались в замешательстве друг на друга. Я забыл об их слепоте и, как только они приближались ко мне, в безумном страхе принимался яростно наносить удары, убив одного и искалечив нескольких. Но, увидев, как один морлок ощупью пробирался в багровом свете среди кустов боярышника, и услыхав его стоны, я убедился в полной беспомощности морлоков и больше никого не трогал.
Временами некоторые из них натыкались на меня и так дрожали от ужаса, что я сразу уступал им дорогу. Один раз, когда пламя немного угасло, я испугался, что эти гнусные существа меня заметят. Я даже подумывал о том, не убить ли мне нескольких из них, прежде чем это случится. Однако пламя снова ярко вспыхнуло, и я оставил эту затею. Я бродил среди этих тварей по холму, избегая столкновений, и старался найти хоть какие-нибудь следы Уины. Но Уина исчезла.
Я присел наконец на вершине холма и стал рассматривать это необычайное сборище слепых существ, бродивших ощупью и перекликавшихся нечеловеческими голосами при вспышках пламени.
Громадные клубы дыма плыли по небу, и сквозь зарево изредка проглядывали звезды, такие далекие, как будто они принадлежали иной вселенной. Два или три морлока сослепу наткнулись на меня, и я, задрожав, отогнал их ударами кулаков.
Почти всю ночь, как мне кажется, продолжался этот кошмар. Я кусал себе руки и кричал, испытывая страстное желание проснуться. Я бил кулаками по земле, вставал, потом садился, бродил взад-вперед и снова опускался на землю. Я тер глаза и умолял Бога дать мне очнуться от этого кошмара. Три раза я видел, как обезумевшие морлоки, опустив головы, кидались в огонь. Наконец над утихшим пламенем пожара, клубами дыма, почерневшими стволами деревьев и жалким остатком этих мерзких существ сверкнули первые лучи солнца.
Я снова принялся искать Уину, но ее нигде не было. Видимо, ее маленькое тельце осталось в лесу. Все же, как я подумал, она, по крайней мере, избежала той ужасной участи, которая была ей уготована. При этой мысли я чуть снова не принялся за избиение беспомощных отвратительных созданий, но сдержал себя. Холмик, как я уже сказал, был чем-то вроде острова в лесу. С его вершины сквозь пелену дыма я теперь смог разглядеть Зеленый Дворец и определить путь к Белому Сфинксу. Когда окончательно рассвело, я покинул проклятых морлоков, все еще стонавших и бродивших ощупью по холму. Я обмотал ноги какой-то травой и по дымящемуся пеплу, меж черных стволов, среди которых еще трепетал огонь, поплелся туда, где была спрятана Машина Времени. Шел я медленно, потому что выбился из сил и хромал. Я чувствовал себя глубоко несчастным, вспоминая об ужасной смерти бедной Уины. Это было настоящей катастрофой. Теперь, когда я сижу здесь, в привычной обстановке, это кажется мне скорее тяжелым сном, чем настоящей утратой. Но в то утро я снова стал совершенно, ужасно одинок. Я вспомнил о своем доме, об этом очаге, о вас, друзья мои, и меня охватила мучительная тоска.
Идя по дымящемуся пеплу под ясным утренним небом, я сделал неожиданное открытие. В кармане брюк оказалось несколько спичек. По-видимому, коробка разломилась, прежде чем ее у меня похитили.
10
В восемь или девять часов утра я добрался до скамьи из желтого металла, откуда в первый вечер после моего прибытия осматривал окружающий мир. Я не мог удержаться и горько посмеялся над своей самоуверенностью, вспомнив, к каким необдуманным выводам я пришел в тот вечер.
Передо мной была та же дивная картина, та же роскошная растительность, те же чудесные дворцы и величественные руины, та же серебристая гладь реки, катившей свои воды среди плодородных берегов. Под деревьями мелькали яркие одежды очаровательно-прекрасных маленьких людей. Некоторые из них купались на том месте, где я спас Уину, и это причинило мне душевную боль. Однако над всем этим чудесным зрелищем, подобно черным пятнам, поднимались купола, прикрывавшие колодцы, которые вели в Подземный мир. Я понял теперь, что маскировала красота жителей Верхнего мира. Их день был столь же радостным, как у скота, пасущегося в поле. Подобно скоту, они не знали ни врагов, ни повседневной нужды. И таков же был их конец.
Мне стало горько при мысли о том, как кратковременно было торжество человеческого разума. Человеческий род совершил самоубийство. Люди упорно стремились к благосостоянию и довольству, к обществу без конфликтов, лозунгом которого была обеспеченность и стабильность, — и они достигли цели, но только чтобы прийти к такому концу… Жизнь и собственность были теперь почти в полной безопасности. Богатый знал, что его благосостояние и комфорт неприкосновенны, а бедный довольствовался тем, что ему были обеспечены жизнь и труд. Без сомнения, в этом прекрасном мире не было ни безработицы, ни нерешенных социальных проблем. И великий покой последовал за всем этим.