— Вычислитель Финж, я советую вам вернуть мисс Ламбент в ее Время.
Финж сощурил глаза, кивком головы указал Харлену на кресло и, подперев ладонями свой пухлый подбородок, улыбнулся углами губ.
— Да вы садитесь, Харлен. Садитесь. Значит, вы считаете мисс Ламбент некомпетентной? Думаете, она не справляется со своими обязанностями?
— Справляется она или нет, я не могу сказать. Для этого надо знать, в чем эти обязанности заключаются. Но вы должны понять, что она дурно влияет на нравы Сектора.
Финж слушал, глядя на него отсутствующим взглядом, словно его мозг Вычислителя был занят в этот момент решением проблем, недоступных рядовым Вечным.
— В чем же выражается ее дурное влияние, Техник?
— Что за нужда об этом спрашивать? — воскликнул Харлен с растущим негодованием. — Ее костюм чересчур откровенен, ее…
— Постойте, постойте. Подождите хоть немного, Харлен. Вы были Наблюдателем в 482-м и знаете, что она одета в обычный костюм ее эпохи.
— В ее Времени, в ее собственной культурной среде подобная одежда, может быть, и допустима, хотя я должен заметить, что она одета чересчур вызывающе даже для 482-го. Позвольте мне судить об этом. Здесь же, в Вечности, таким, как она, не место.
Финж медленно покивал головой. Казалось, этот разговор забавляет его.
— Она находится здесь с определенной целью. Она выполняет специальное задание. Это не продлится долго. А пока попробуйте как-нибудь примириться с ее присутствием.
У Хардена задрожал подбородок. Его протест обернулся против него самого. К черту осторожность! Сейчас он прямо выскажет свои мысли.
— Я могу вообразить, в чем заключается «специальное задание» этой женщины. Но непозволительно держать ее здесь так открыто.
Он неуклюже повернулся и направился к двери, но голос Финжа остановил его.
— Послушайте, Техник, ваши отношения с Твисселом могли внушить вам преувеличенное мнение о важности вашей персоны. Вы заблуждаетесь. Кстати, скажите-ка, Техник, у вас была когда-нибудь… — он остановился, подбирая подходящее слово, — подружка?
По-прежнему стоя к нему спиной, Харлен с оскорбительной точностью и четкостью процитировал Устав:
— «В интересах избежания излишней привязанности к Времени Вечный не должен жениться. Во избежание излишней привязанности к семье Вечный не должен иметь детей».
— Я спрашивал не о семье и не о детях, — весомо произнес Вычислитель.
Харлен продолжал цитировать:
— «Непродолжительные союзы с женщинами из Времени могут заключаться только с одобрения Центрального расчетного бюро при Всевременном Совете при наличии благоприятного Плана Судьбы. Встречи лиц, состоящих в союзе, должны протекать в строгом соответствии с пространственно-хронологическими инструкциями».
— Совершенно верно. Обращались ли вы за разрешением на такой союз, Техник?
— Нет, Вычислитель.
Собираетесь?
— Нет, Вычислитель.
— А не мешало бы. Это расширит ваш кругозор. Вы будете обращать меньше внимания на детали женского туалета и меньше интересоваться воображаемыми интимными связями других Вечных.
Задыхаясь от ярости, Харлен выскочил из кабинета.
Вылазки в 482-е с каждым днем давались Харлену все труднее, хотя их продолжительность пока не превышала двух часов. Он был выведен из себя и знал причину этого. Финж! Финж с его непрошеными циничными советами относительно союзов с Временницами.
Союзы существовали. Все знали это. Вечность сознавала необходимость компромисса с человеческими инстинктами (сама эта фраза звучала для Харлена омерзительно), но ограничения, связанные с выбором любовницы, лишали компромисс даже тени романтики и свободы. Немногим счастливчикам, удостоившимся разрешения, рекомендовалось не распространяться об этом — из соображений приличия и во избежание зависти всех прочих.
Среди Вечных низшего ранга, особенно среди Работников, постоянно ходили полузавистливые, полувозмущенные слухи о женщинах, периодически изымаемых из Времени с известной целью. В качестве героев подобных историй молва обычно называла Вычислителей и Планировщиков. Только они были способны определить, какая из женщин может быть похищена без риска вызвать серьезное Изменение Реальности.
Менее лакомой пищей для языков служили не столь сенсационные сплетни, связанные с кухарками и горничными, которых каждый Сектор нанимал на определенный срок в своем Столетии (при благоприятных пространственно-хронологических данных) для приготовления пищи, уборки и прочей грубой работы.
Но взять Временницу, да еще такую, как Нойс, в «секретарши» было со стороны Финжа прямым издевательством над идеалами, делавшими Вечность тем, чем она была.
Несмотря на мелкие уступки человеческой природе, на которые Вечные шли, будучи людьми практичными, идеалом Вечного по-прежнему был человек, живущий исключительно ради дела, которому он служит, для улучшения Реальности и увеличения суммы человеческого счастья. Харлену нравилось думать, что Вечность похожа в этом отношении на монастыри Первобытной эпохи.
Ночью Харлену приснилось, как он рассказывает обо всем Твисселу, и Твиссел, идеальный Вечный, разделяет его ужас. Ему снилось, как он с желтой нашивкой Вычислителя на плече наводит порядок в Секторе и великодушно направляет разжалованного, сломленного Финжа в Работники. Ему снилось, что Твиссел сидит рядом с ним и с восхищенной улыбкой рассматривает составленную им новую схему организации — четкую, последовательную, без единого изъяна.
Ему снилось, как он вызывает Нойс Ламбент и просит ее размножить копии. Однако Нойс Ламбент во сне оказалась обнаженной, и Харлен проснулся в холодном поту, дрожащий и пристыженный.
Как-то он повстречался с Нойс в коридоре и, опустив глаза, посторонился, чтобы пропустить ее.
Но девушка остановилась, глядя на него в упор так, что ему поневоле пришлось поднять глаза и встретить ее взгляд. Она казалась воплощением яркости и жизни, и Харлен ощутил слабый запах ее духов.
— Вас зовут Техник Харлен, не правда ли? — спросила она.
Первым его побуждением было нагрубить ей, даже оттолкнуть, но потом он подумал, что она, собственно, ни в чем не виновата. К тому же оттолкнуть ее значило прикоснуться к ней.
— Да, — сухо кивнул он в ответ.
— Я слышала, что вы крупный специалист по нашему Времени.
— Мне случалось в нем бывать.
— Как бы я хотела узнать, что вы думаете о нас!
— Я очень занят. У меня нет времени.
— О, Техник Харлен, я уверена, что у вас найдется время.
Она улыбнулась ему.
Хриплым шепотом Харлен произнес:
— Проходите, прошу вас. Или дайте пройти мне. Пожалуйста!
Она двинулась прочь, и от плавного покачивания ее бедер у Харлена кровь прихлынула к щекам.
Он злился на нее за то, что она смутила его, злился на себя за это смущение, но больше всего по какой-то непонятной причине он злился на Финжа.
Финж вызвал к себе Харлена в конце второй недели. По длине и сложности рисунка лежавшей на столе перфоленты Харлен догадался, что на этот раз речь пойдет не о получасовой прогулке по Времени.
— Садитесь, Харлен, и просмотрите, пожалуйста, свое задание, — сказал Финж. — Нет, не с ленты. Воспользуйтесь дешифратором.
Чуть приподняв брови, Харлен с безразличным видом вставил ленту в щель аппарата на столе Финжа. По мере того как она медленно вползала внутрь, на дымчато-белом прямоугольнике экрана возникали слова.
Где-то посередине Харлен вдруг резким движением выключил дешифратор и выдернул ленту с такой силой, что разорвал крепкий целлулоид.
— У меня есть копия, — спокойно произнес Финж.
Но Харлен продолжал сжимать обрывки двумя пальцами вытянутой руки, словно боялся, что они вот-вот взорвутся.
— Вычислитель Финж, это какая-то ошибка. Я не могу почти неделю использовать дом этой женщины как базу для пребывания во Времени.
Финж поджал губы.
— Можете, если этого требует пространственно-временная инструкция. Если ваши личные проблемы с мисс Ламб…
— Нет никаких личных проблем, — с жаром прервал его Харлен.
— Ну, какие-то есть. В создавшейся ситуации я даже готов в виде исключения объяснить вам некоторые аспекты стоящих перед нами задач Наблюдения. Конечно, это нельзя рассматривать как прецедент.
Харлен сидел неподвижно, но мысли его летели с быстротой молнии. Профессиональная гордость требовала от него отказа от всяких объяснений. Наблюдатели (или Техники) делали свое дело, не задавая вопросов. В обычных обстоятельствах Вычислителю и в голову бы не пришло что-то объяснять.
Но сейчас обстоятельства были не совсем обычными. Харлен был недоволен присутствием девушки, так называемой секретарши. Финж боится, что это недовольство может зайти слишком далеко.
«Бежит виновный, хоть погони нет», — со злорадным удовлетворением подумал Харлен, пытаясь вспомнить, у кого из древних авторов он прочел эту фразу.
Тактика Финжа была проста. Поместив Харлена в дом этой женщины, он сможет в случае необходимости выдвинуть против него любые контробвинения и опровергнуть тем самым правоту Харлена. Поэтому он должен знать, под каким предлогом Финж хочет заставить его провести неделю в доме Нойс. Харлен слушал с плохо скрытым презрением.
— Как вам известно, — начал Финж, — многие Столетия знают о существовании Вечности. Они знают, что мы занимаемся межвременной торговлей и видят в этом нашу главную цель, что нам полезно. Кроме того, ходят туманные слухи, что мы должны спасти человечество от грозящей ему катастрофы. Это не более чем суеверие, но поскольку оно более или менее соответствует истине, оно также полезно. Мы обеспечиваем многие поколения идеями отеческой заботы и уверенности в будущем. Вам это понятно, не так ли?
Харлен молча кивнул — неужели Финж принимает его за Ученика?
— Существуют, однако, вещи, о которых они не должны знать. И в первую очередь о том, как мы при необходимости изменяем Реальность. Потеря уверенности в завтрашнем дне, вызванная знанием об этом, стала бы чрезвычайно болезненной. Поэтому необходимо вычеркивать из Реальности любые факторы, которые могли бы дать Времянам подобное знание. Мы всегда старались делать это. Тем не менее то в одном, то в другом Столетии временами зарождаются нежелательные поверья относительно Вечности. Обычно они возникают среди правящих классов, то есть тех людей, которые чаще с