Удар попал в цель. Харлен зашатался. Он снова отчетливо услышал голос Нойс: «Сделай меня Вечной…». А потом ее поцелуи…
— Трудно было поверить, Харлен, что подобные предрассудки могут сочетаться с высоким уровнем культуры. Беспрецедентная глупость! Вероятность возникновения таких заблуждений лежит в области случайных ошибок, поэтому расчеты по данным последнего Изменения не дали ничего определенного. Всевременной Совет потребовал от меня доказательств — прямого и решительного подтверждения. Для проведения эксперимента я выбрал мисс Ламбент как отличный экземпляр женщин этого круга. В качестве второго объекта я выбрал вас…
Харлен вскочил со стула.
— Вы выбрали меня? Как объект?!
— Я очень сожалею, — холодно сказал Финж, — но это было необходимо. Из вас вышел совсем неплохой объект.
Взгляд Харлена был настолько выразителен, что Финж поежился.
— Вы что, все еще не видите? Нет, не видите. Посмотрите на себя, Харлен, вы — порождение Вечности с рыбьей кровью в жилах. Вы не глядите на женщин. Все связанное с ними представляется вам безнравственным. Нет, не то. Есть лучшее слово: греховным! Это отношение написано у вас на лице, и в глазах женщин вы по своей привлекательности можете соперничать только с протухшей макрелью. С другой стороны, очаровательное существо, изнеженное творение гедонистической культуры — и эта женщина в первый же вечер соблазняет вас, чуть ли не выпрашивая ваших объятий. Вы не понимаете, что это происшествие смешно и нелепо, если только не рассматривать его как подтверждение моих выводов.
— Вы хотите сказать, что она продалась… — Харлен запнулся.
— К чему такие выражения? В этом Столетии другие взгляды, другая мораль. Забавно, конечно, что она выбрала вас, но чего не сделаешь ради бессмертия.
Протянув вперед руки с растопыренными пальцами, Харлен ринулся к Финжу с единственным и неразумным желанием вцепиться ему в горло.
Финж торопливо отступил на несколько шагов и дрожащей рукой вытащил из кармана бластер.
— Не прикасайтесь ко мне! Назад! — взвизгнул он.
У Харлена осталось достаточно разума, чтобы остановиться. Его волосы разлохматились. Рубашка промокла от пота. Дыхание с шумом вырывалось из побелевших ноздрей.
Финж проговорил дрожащим голосом:
— Как видите, я неплохо вас изучил. Я предвидел, что ваша реакция может быть бурной. Только пошевелитесь, и я буду стрелять.
— Вон отсюда! — прохрипел Харлен.
— Я уйду. Но сначала вы меня выслушаете. За нападение на Вычислителя вас следует разжаловать, но пока оставим это. Однако вы должны понять, что я не солгал. Кем бы или чем бы ни стала Нойс Ламбент в новой Реальности, она будет лишена своих предрассудков. Изменение уничтожит их, ведь это его единственная цель. А без них, — в его голосе послышалась нескрываемая издевка, — на что вы нужны такой женщине, как Нойс?
И, не сводя с Харлена дула бластера, толстый Вычислитель попятился к выходу. В дверях он задержался и добавил с мрачной иронией:
— Конечно, Харлен, раз уж вам так повезло, то наслаждайтесь своим счастьем. Можете продолжать вашу связь и даже официально оформить ее. Но торопитесь, потому что скоро произойдет Изменение, и тогда уж вам не видать ее больше. Какая жалость, что даже в Вечности нельзя продлить мгновенье! Не правда ли, Харлен?
Но Харлен даже не смотрел в его сторону. Финж все-таки выиграл и теперь покидал поле сражения несомненным и торжествующим победителем. Опустив голову, Харлен тупо разглядывал носки своих ботинок. Когда он вновь поднял глаза, Финжа уже не было. Прошло ли после его ухода пять секунд или пятнадцать минут — Харлен сказать не мог.
Часы проходили будто в бреду, и Харлен чувствовал себя пойманным в ловушку собственного сознания. Все, что сказал Финж, было горькой и очевидной правдой. Непогрешимая память Наблюдателя обращалась к воспоминаниям об их с Нойс недолгих отношениях, которые представлялись теперь в совершенно ином свете.
Никакой внезапно вспыхнувшей страсти не было и в помине. Как мог он быть настолько глуп, чтобы поверить в ее любовь? Любовь к такому человеку, как он?
Нет, тысячу раз нет! Жгучие слезы стыда и раскаяния застилали ему глаза. Ясно, как день, что причиной был холодный расчет. Девушка пустила в ход свою физическую привлекательность, и никакие моральные принципы не могли ей в этом помешать. Эндрю Харлен не был человеком в ее глазах, он был всего лишь Вечным. Будь на его месте другой, ничего бы не изменилось.
Длинные пальцы Харлена машинально поглаживали корешки книг в его маленьком книжном шкафу. Взяв один из томов, он раскрыл его наудачу Строчки расплывались в глазах. Поблекшие цветные иллюстрации казались уродливыми, бесформенными пятнами.
Зачем Финжу понадобилось рассказывать ему все это? Строго говоря, он не имел на это права. Наблюдателю не полагается знать, к чему приводят его Наблюдения. Знание было помехой, отнимающей у Наблюдателя его бездушную объективность.
Конечно, это было нужно, чтобы сокрушить его, утолить ревность и жалкую мстительность!
Продолжая поглаживать раскрытую страницу, Харлен вдруг обнаружил, что разглядывает рекламную картинку с изображением ярко-красного наземного экипажа, характерного для 45-го, 182-го, 590-го и 984-го Столетий, также как и для последних веков Первобытной эры. Это было самое обычное средство передвижения с двигателем внутреннего сгорания. В Первобытные Времена источником энергии служили продукты перегонки природной нефти, а колеса примитивным образом покрывались слоем резины. Экипажи последующих Столетий были, разумеется, более совершенными.
Харлен как-то прочел Куперу целую лекцию о рекламе. Он принялся сейчас вспоминать этот урок, подсознательно стараясь отвлечься от мучительного настоящего. Воспоминания хоть немного отгоняли боль, сжимавшую его виски.
— Рекламные объявления, — говорил Харлен, — рассказывают нам о Первобытных Временах куда больше, чем так называемые новости из того же журнала. Заметки с новостями рассчитаны на читателя, хорошо знающего свой мир. В них никогда не разъясняется значение различных терминов, потому что в этом нет необходимости. Вот, например, что такое теннисный мяч?
Купер охотно признался в своем невежестве.
Харлен продолжал привычным назидательным тоном, в который он неизменно впадал во время уроков:
— С помощью случайных упоминаний мы можем прийти к выводу, что имеется в виду небольшой шар из неизвестного нам материала. Мы знаем, что он использовался в какой-то спортивной игре только потому, что упоминания о нем встречаются в разделе «Спорт». Из отдельных упоминаний можно даже заключить, что целью игры было перекинуть этот шар партнеру по игре. Но зачем мучиться догадками? Взгляни на рекламу! Ее единственное назначение — заставить читателей купить этот шар, и вот перед нами великолепное его изображение во всех деталях.
Но Купер, родившийся в эпоху, в которой реклама не была так необходима, как в конце Первобытных Времен, с трудом понимал Харлена.
— Разве не противно то, как трубят о себе все эти люди? — сказал он. — Неужели найдутся дураки, которые поверят хвастовству человека, расхваливающего собственную продукцию? Неужели он сознается в ее недостатках или воздержится от преувеличений?
Харлен, успевший в детстве немного познакомиться с рекламой в пору ее относительного расцвета, снисходительно поднял брови.
— С этим приходится мириться. Таков уж был их образ жизни, а мы никогда не вмешиваемся ни в чей образ жизни, если только он не приносит серьезного вреда человечеству в целом.
Но, разглядывая нахальные и крикливые рекламные объявления в журнале, Харлен вновь вернулся мыслями к настоящему. Внезапно взволновавшись, он спросил себя: почему он стал думать о рекламе? Не связано ли это с тем, что его разум мучительно ищет выход из наступившего мрака?
Реклама! Способ убедить сомневающихся, заставить их поверить Разве для продавца этих наземных экипажей имело хоть какое-то значение, хочет ли кто-нибудь купить его товар? Если ему удавалось внушить это желание клиенту (так они, кажется, назывались) и тот действительно совершал покупку, то не все ли равно, что он думал о ней?
А раз так, то стоит ли мучить себя вопросом, что руководило Нойс — страсть или расчет? Важно, чтобы они были вместе, и тогда она обязательно полюбит его Он заставит ее полюбить, и в конце концов главным будет сама любовь, а не ее первопричина. Харлен даже пожалел, что никогда не читал романов, о которых так язвительно отозвался Финж.
И тут кулаки Харлена сжались от внезапной мысли. Если Нойс обратилась за бессмертием к нему, Харлену, то из этого следовало, что она не добилась своего раньше. Значит, до этого она не была любовницей ни одного из Вечных. Значит, по отношению к Финжу она оставалась только секретаршей и не более. Иначе зачем бы ей понадобился Харлен?
Но ведь Финж наверняка пытался, не мог не пытаться… (даже мысленно Харлен не смог закончить фразу). Он же мог лично доказать существование этого суеверия. Невероятно, чтобы, ежедневно встречаясь с Нойс, он не сделал такой попытки! Следовательно, она ему отказала.
Тогда ему пришлось использовать Харлена, и Харлен добился успеха там, где Финж потерпел поражение. Вот почему Финж так пылал жаждой мести и пытался убедить Харлена, что Нойс действовала из чисто практических побуждений.
Как бы там ни было, Нойс отвергла Финжа, несмотря на свою мечту о бессмертии, и выбрала Харлена. Следовательно, ею руководил не один только голый расчет. Чувства тоже играли какую-то роль.
С каждой секундой возбуждение Харлена становилось все сильнее, намерения — все безумнее.
Он и Нойс должны быть вместе. Теперь же! До всякого Изменения Реальности! Как сказал в насмешку Финж: даже в Вечности нельзя продлить мгновенье.
Так-таки нельзя?
Харлен уже знал, что он должен сделать. Злобные насмешки Финжа довели его до такого состояния, что он был готов на преступление, а заключительная шутка Вычислителя подсказала характер этого преступления.