И отдам их ребятам.
Чтобы все дети,
Вблизи и вдали,
Добрый мой вечер
Вам, люди, несли.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Пароход и якорь.
Ходики и гири.
А у дома фонари:
Раз, два, три, четыре.
Якорь бросит
Пароход,
Кто-то на берег
Сойдёт,
Мимо ярких
Фонарей
Поспешит домой
Скорей.
Мирно ходики стучат,
Тишина в квартире,
Лучше дома не найти
Места в целом мире.
МОЙ ДЕД
Не вчера, не сегодня
И, как видно, не в прошлом году,
Давно,
Но, возможно, не очень
Мой дед узнал,
На свою, как известно, беду,
Что там – по ту сторону ночи,
Горящие свечи
За тысячу лет
Наплакали город,
Прекрасней которого нет!
И, услыхав от кого-то
Про замки, утесы и гроты,
Дед мой
Запряг свою старую клячу,
Бабушку расцеловал
Напоследок…
И за телегой
Побрёл наудачу
Сказку искать
Мой доверчивый предок.
Что ему там понадобилось,
Был бы здоров и жив?!
Но, говорят, фантастический
Город из воска
Красив…
КНИГА МОЕГО ДЕДА
В этой древней книге,
Менаду книжных корочек,
На странице тысяча
Триста тридцать три —
Червячками книжными
Выточенный город
С кривыми переулками,
С домами,
Посмотри!
Выточили город,
Всё равно что вышили,
Это удивительно,
Какие существа!
Так бы там и жили
И никогда не слышали,
Что существует небо,
И солнце,
И трава.
ОЗОРНИЦА
Семь дней в неделе,
Семь тревожных дней.
Я принёс их
Моей озорнице.
Едва взглянула —
«Мало, – сказала она, —
Мало тепла».
Тогда я принёс ей
Семь лунных ночей,
Я принёс
Семь бессонных ночей.
Едва взглянула —
«Мало, – сказала она, —
Мало звёзд».
Тогда я принёс
Мои семь рассветов,
Семь припрятанных рассветов.
Она взглянула
И лукаво сказала:
«Доброе утро,
Дедушка!»
ПЕСЕНКА О ГЛИНЕ
Я люблю комочек глины
Разминать в ладони
И при этом напевать:
«Кони мои, кони..».
О далёком детстве
Вспоминать люблю я:
Вот опять из глины
Скакуна леплю я.
Ласточек люблю я,
Быстрых и пугливых,
Потому что лепят
Домики из глины.
Ой ты, глина красная!
Домик над рекою,
Глиняные крынки,
Глиняные кони.
УМНЫЕ СВЕТОФОРЫ
Шли люди. Продукты несли
И портфели.
Шёл я – и птицы
За пазухой пели.
Но что-то случилось!
Стою, как в лесу,
Забыл, кому птиц
Своих певчих несу.
Стою, как слепой,
Среди белого дня.
Несутся машины —
И все на меня!
Но вот светофоры
Блеснули глазами.
И встали машины,
И город весь замер.
– Стойте! – кричали
Дорожные знаки. —
Дайте спокойно
Вспомнить бедняге,
Кто он и где он.
Но главный вопрос:
Кому своих птиц
Он за пазухой нёс?
ВОТ-ВОТ…
Вот-вот – холода,
И в лесу облетевшем
Останется сердце
Гнездом опустевшим.
И буду я ждать,
И зима будет длиться,
Пока не вернётся
Домой моя птица
И несколько бусин —
Жемчужин красивых —
Положит в гнездо,
Чтобы ты их носила.
КАМЕНЬ В ОГОРОД
Любую песчинку
Замечу я вроде.
Но почему же
В моём огороде
Камня, который
Мне бросил сосед,
Не замечаю?
В чём тут секрет?
ЗАСТОЛЬНАЯ
Мамалыга горяча,
Так и пышет с пылу с жару,
Будем пить и толковать:
Тары-бары, тары-бары…
И не так мне буль-буль-буль
И грудинка на мангале,
Просто бочку очень жаль,
Позабытую в подвале.
Зябко там,
Сыро там,
Света никакого.
Чтоб такое пережить,
Надо быть дубовой!
Так поднимем же скорей
Кружки, чашки, кубки, чары!
Будем пить и толковать:
Тары-бары, тары-бары.
И не так мне буль-буль-буль,
Сладкий перец и грибочки,
Просто очень жаль вина,
Крепко запертого в бочке.
Зябко там,
Сыро там,
Одиноко тоже.
Да, такое пережить
Только уксус может!
«Дружба» – старое вино,
Только мы с тобой не стары.
Будем пить и толковать:
Тары-бары, тары-бары…
И не так нам буль-буль-буль
И жаркое из барашка,
Просто бочку жаль до слёз, —
Эх, пуста бедняжка!
ТРАЙ-ЛАЙ-ЛАЙ
В мои двери никто не стучит.
Лишь старьевщик нанес мне визит,
Постучался ко мне на чердак.
И я вынес ему лапсердак.
Он помял сукно,
Подошел к окну,
Поглядел на свет —
Да или нет?
Можно ли эту вещь
Перелицевать,
Чтоб хоть раз пройтись,
Потанцевать?
Головой покачал
Этот старый чудак
И сказал:
– Аи-яй-яй,
Это уже не лапсердак,
Это уже трай-лай-лай.
– Ай-яй-яй,
Как время спешит!
Лапсердак
Был отлично пошит,
И на свадьбе,
Задрав свои полы,
Он отплясывал
Фрейлехс веселый.
Многим девушкам
Ночью он снился,
Ведь еще воротник
Не лоснился.
Как он дрался
Лет сорок назад!
До сих пор
Мои ребра болят…
А теперь,
А
Аи-яй-яй,
Это уже не лапсердак,
А трай-лай-лай.
Трай-лай-лай.
МОИ ЦВЕТЫ
Когда вползает ночь в мой сад,
Меня охватывает страх.
Деревьев дремлет бледный ряд.
Я беспокоюсь о цветах.
Как беззащитны губы те,
Белея смутно в темноте!
Боюсь, какой-нибудь гуляка
Чернее чёрного войдёт
И лепестки их обожжёт
Дыханьем, что чернее мрака,
Позорной бранью, как бичом,
Хлестнёт – и будет ни при чём.
Когда чужой найдёт мой сад
Меж изгородей оробелых,
Из рюмок и бокалов белых
Прольётся тёплый аромат
И улетучится, как сон,
Холодным ветром унесён.
И вот на небе будет явлен
Высокий свет другого дня.
Потребует он у меня
Цветы шиповника и яблонь.
Что я скажу? Не уберёг?
Проспал бездумно, как сурок?
Нет, нет, я подходил к окну
Десятки раз по крайней мере,
Я вглядывался в тишину
И видел, как цветы немели…
Всё ж, если свет застанет мёртвым сад,
Я виноват!
ЗЕЛЕНАЯ СТАРОСТЬ
Эй, портной, погляди,
Я принёс тебе листья,
Ворох зелёных листьев.
Сними с меня мерку
И сшей мне зелёный сюртук —
Зелёную старость.
Пусть удивляются птицы:
Ожило старое дерево,
Покрылось зелёной листвой.
Пусть они
Гнёзда совьют на ветвях.
Пусть ведёт ко мне
Лесная тропинка.
Пусть в тени моей
Тихо качается колыбель.
ЛИСТЬЯ
Ах, как красиво рождаются листья!
Словно кулачки новорождённого,
Ещё сжатые,
Ещё замкнутые,
Но уже в небо нацелены:
– Всё моё!
Всё моё!
Ах, как красиво умирают листья!
Словно раскрытые восковые ладони
Того,
Кто уходит в мир иной:
– Глядите,
Мы ничего не взяли с собой,
Ничего.
НАТЮРМОРТ
На скатерти —
Узкий бокал.
Держась за соломинку,
Усталый художник
Дремал.
Всё распадалось
На круги,
На квадраты
И числа,
И во всём этом
Не было смысла.
И полночь
Пришла…
Официантка
Привычно сняла
Со стола
Узкий бокал
С тремя
Бордовыми вишенками
На дне —
Ненайденный
Натюрморт…
ВТРОЁМ
Небо, море и я – трое буйных гуляк,
Мы горы сдвигали и чокались так,
Что гулом и грохотом полнилась тьма.