Не надо только, слышишь,
Не надо в гости снова
Медведя приглашать.
ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ
У дедушки кругом
Идёт голова.
Внуку недавно
Исполнилось два.
Ну и смышлёный же
Стал паренёк!
У внука вопросов —
Целый мешок!
Вопросы в мешке
Как стекляшки бренчат,
Их внук
Из мешка высыпает подряд.
Чья эта тётя?
Зачем эта тень?
Куда девался
Вчерашний день?
Рассказывать дедушке
Вовсе не лень
Про тётю, про тень,
Про вчерашний день,
Про серую кошку,
Про старую шляпу,
Про деда, про бабу…
И курочку-рябу…
Казалось, про всё
Он сумел рассказать.
Но только у внука —
Вопросы опять:
А почему у телёнка
Рожки?
Зачем за обедом
Вилки и ложки?
Кто это спрятал
Жужжалку в жуке?
Сколько конфет
У меня в кулаке?
На каждый вопрос
Нужен ясный ответ.
И тут не поможет
Ни дядя, ни тётя,
Ни кошка, ни мышка,
Ни старая шляпа,
Ни курочка-ряба,
Ни баба, ни дед.
СОБАКА
Два спелых каштана
Упали к моим ногам…
Нежданно-
Негаданно.
Глядят на меня доверчиво
Коричневые глаза.
– Кто ты? —
Спросил я, оторопев.
– Любовь. —
Я отвернулся
И ушёл в свой промокший плащ,
Словно улитка в раковину.
Иду, ускоряя шаги,
Под осенним дождём.
Боюсь оглянуться.
Но краешком глаза
Вижу:
Плетётся.
Оборотясь, я спросил:
– Ты что увязалась за мной?
Ни крошки,
Ни куска, ни крупинки сахара
Нет у меня для тебя!
Я пуст!
Понимаешь, я пуст! —
И поспешил прочь.
На углу оглянулся —
Поднял подвернувшийся камень
И бросил в неё.
Отпрянула,
Постояла недоумённо
И вновь затрусила
За мной.
Я – в калитку,
И она,
Чуть помедлив,
Проскользнула
В мой ветрами обглоданный сад.
Ждет у крыльца под дождём
Любовь моя,
Друг мой —
Собака.
ПРЯТКИ
Мы играли в прятки:
Я,
Анька голубоглазая,
Рива,
Ёся,
Зося
И Петя курносый.
Я спрятался за деревом.
А они должны были меня искать
Они должны были меня найти.
Я слышал их голоса.
Они были рядом,
Близко-близко.
Казалось, вот-вот
Меня найдут.
Но они пробежали мимо.
Они забыли про меня.
Они забыли меня найти.
Так я простоял всю весну,
Всё лето.
Осень роняла листья
К моим ногам.
Зима нахлобучила на меня
Белоснежную шапку.
А я всё стоял и ждал.
Я слышал их голоса:
Голос Аньки голубоглазой,
Голоса Ривы, Ёси и Зоси,
Голос Пети курносого,
По они пробежали мимо.
Они забыли меня найти.
Я устал стоять. Прилёг,
Укрылся тёплой землёй
И уснул.
Но однажды сквозь дрёму
Я услышал звонкую капель,
Птичий гомон и детские голоса.
Я слышал их всё ясней и ясней.
Вот голос Аньки голубоглазой,
Вот голос Пети курносого,
Ривы, Ёси, Зоси.
Они уже рядом.
Они положили цветы к моим ногам.
Всё же меня нашли.
Я ПРОСНУТЬСЯ ХОЧУ
Тает земля подо мною,
Тают цветы,
Луга,
Деревья…
Ничего уже нет.
Ничего не болит…
Доктор! Доктор!
Бейте меня по щекам!
Я проснуться хочу!
Не хочу обезболенной жизни!
Пусть ужалит меня
Хотя бы
Пчела.
СЛЁЗЫ
– Аве Мария! —
Своды крутые.
Голос высокий:
– Аве Мария! —
И прихожане,
Внимая ему,
Слёзы, как в бархат,
Роняют во тьму.
– Аве Мария!.. —
На улице сыро.
Я наклонился
К окну ювелира,
Будто бы кто-то шепнул мне:
– Взгляни! —
В бархате чёрном
Сверкали они…
СТИХИ О ПАРИЖЕ
Шарль, я жду
От тебя письма.
Дошло до меня:
Ты богат весьма.
Мол, есть у тебя
Обувной магазин
И, кажется, даже —
Свой лимузин.
Но всё ж я слыхал
От знакомых наших,
Что бегаешь ты
Просто в рваных гамашах.
Напиши, что здесь правда?
Или кто-то нарочно придумал,
Мол, плаваешь ты в сметане,
Купаешься ты в меду, мол?
Я слышал, ты ездишь
Каждое лето
Туда, где бананы
Падают с веток.
Бежишь с чемоданом,
На поезд спеша…
Но едут другие,
А ты остаешься, Шарль.
Напиши, что здесь правда?
Или кто-то нарочно придумал,
Мол, плаваешь ты в сметане,
Купаешься ты в меду, мол?
В Париже, в Париже, в Париже,
Слышал я, деликатная рыба.
Окунь, снятый с крючка,
Говорит вам: – Большое спасибо!
А если косточкой рыбной
Укололись вы за обедом,
Караси вам заметят любезно,
Что они виноваты в этом,
Но что это чисто случайно,
Что нарочно они не смогли бы…
В Париже, в Париже, в Париже
Живут деликатные рыбы.
Так-Не-Бывает
Решил пригласить
На ужин соседа
Не-Может-Быть.
Сказал он соседу,
Что будет уха,
А также отменное
«Ха-ха-ха-ха».
С большою кастрюлей
Пошёл он к реке,
Но Сена была,
Как назло, на замке.
Река на замке,
А у самых дверей
Лежала записка
От серых линей:
«Мильон извинений!
Вернёмся к среде.
Гостим у друзей
Никогда и Нигде».
Ты мне об одном чудаке говоришь,
Который когда-то собрался в Париж,
Такая пришла ему в голову блажь.
Надел он цилиндр, захватил саквояж.
Кареты ходили тогда, дилижансы.
С утра у стоянки чудак дожидался.
Почтовый двор от дождика рыж.
– Дилижанс отправляется в город Париж!
Кони бегут, и кондуктор трубит.
Чудак остаётся?
Чудак позабыт?
Чудак не поехал в Париж потому,
Что долгим тот путь показался ему.
Ты мне об одном чудаке говоришь,
Который когда-то собрался в Париж.
Он ждал и дождался, что поезда
Стали ходить ежедневно туда.
Поезд стоит, и перрон освещён.
Вносят носильщики вещи в вагон.
– Отправляется поезд «Стамбул – Париж!» —
Что ж ты, чудак, на перроне стоишь?
Чудак не уехал в Париж оттого,
Три ночи – и в поезде не для него!
Ты тихо вздохнёшь и опять повторишь,
Что кто-то хотел поехать в Париж,
Куда самолёты стали летать.
Он взял саквояж и собрался опять.
Вот он приехал на аэродром.
В небо взлетает рокочущий гром.
Но на земле остаётся чудак.
В чём же тут дело?
Что тут не так?
Чудак в самолёт не сел потому,
Что в небе Париж непонятен ему.
Другой – на земле ему нужен Париж.
Вот он и остался, а ты говоришь…
МОЙ ДЯДЮШКА ГОВАРИВАЛ
Мой дядюшка говаривал, бывало,
На памяти моей:
– Ну разве можно, например,
Сердиться
На горечь лука,
Хрена и горчицы?
А фаршированная щука?
Её без хрена ели вы?
Сплошное недоразумение,
Тарелка, полная травы!.. —
И не забыть мне тётушкиных слов:
– Без жареного лука соус
Похож на жениха без собственных часов…
Да, тётушка готовила на совесть.
А жарить лук – великое искусство.
Ведь лук,
Поджаренный до хруста,
Не хуже миндаля.
Присел – на тарелке пусто,
Хоть поцелуй её края.
Но собственной обиды горечь
Испить
Из чаши, полной горя,
Когда плюют в лицо,
За что, не знаешь сам,
Я пожелаю лишь моим врагам.
МАМАЛЫГА
Мамалыга, мамалыга
Горяча, свежа.
Мамалыгу, мамалыгу
Режут без ножа.
Эх, невежда, мамалыгу
Режут ниткой тонкой,
Запивают каберне
Прямо из бочонка.
Мамалыга жарче солнца,
Лучшей не едал.