Ах, источник!
Молчание. Опершись о стол, он дрожит, озаренный этой новой мыслью, с широко раскрытыми и блуждающими глазами.
Из второй двери направо выходит Бианка-Мария. Ее сумрачное лицо выражает усталость и отчаяние.
Бианка-Мария. Ты здесь, Леонард? Я не знала, что ты вернулся…
Леонард(подавляя волнение). Да, я вернулся недавно… Собирался идти к тебе, но думал… что ты спишь… Ты уже спала?
Бианка-Мария. Нет, я не могла уснуть.
Леонард. Как ты устала!
Бианка-Мария. А ты?
Леонард. Ах, я привык бодрствовать! Но ты… ожидать меня до зари, там, на лестнице! Зачем ты это делала? Когда я вернулся, когда я увидел тебя, у тебя был жалкий, измученный вид…
В его голосе дрожит неожиданная нежность.
Бианка-Мария. Ты вскрикнул!
Леонард. Я не ожидал застать тебя там, притом ты поднялась неожиданно, как привидение…
Бианка-Мария. Для тебя я всегда привидение. Я навожу на тебя прах!
Леонард(растерянно). Нет, нет…
Бианка-Мария(взяв его за руку). Почему ты убежал вчера вечером? Я знаю, что ты убежал…
Леонард. Убежал?
Бианка-Мария(изменившимся голосом). Анна звала тебя!
Леонард. Она звала меня? Я не слышал…
Бианка-Мария. И ты оставался на воздухе всю ночь, до зари!
Леонард. Ночь была так удивительна. Я бродил. Часы проходили так быстро! Во время солнцестояния ночи короткие. Я хотел послушать на заре пение жаворонков… Если бы я мог думать, что ты ожидаешь меня…
Бианка-Мария. Я ждала тебя и плакала…
Леонард. И плакала?
Бианка-Мария(не будучи в силах сдерживать себя более). Да, да, я плакала о тебе, всеми своими слезами, о тебе… Неужели ты думаешь, что я могу прожить так еще один день? Неужели ты думаешь, что я еще могу выносить эту пытку? Скажи мне хоть ты, что я должна делать! Уедем, уедем, или строй, чтобы мы снова были одни… Я готова повиноваться тебе во всем… Я хочу быть наедине с тобой, как прежде, здесь или где хочешь. Я всюду пойду за тобой, не жалуясь. Только скорее! Только скорее! Завтра! Если ты не хочешь, если ты будешь медлить, то твоя будет вина во всем, что может случиться… твоя будет вина, Леонард! Подумай!
Леонард(совершенно бледный, смотрит ей в лицо. Подавленным голосом.) Значит, ты любишь его? Скажи, скажи, как ты его любишь? Страстно?
Бианка-Мария(закрывая лицо). Ах! Ах!
Леонард(почти безумный). А он… он сказал тебе, что любит тебя? Когда? Когда он сказал это? Отвечай!.. Ты думаешь, что он любит тебя непоправимо?
Бианка-Мария(продолжая закрывать свое лицо руками). Ах! Ах! О чем ты меня спрашиваешь!
Леонард пытается заговорить, но удерживается, делает несколько нерешительных шагов в сторону, смотрит на дверь, на террасу. Затем он возвращается к сестре.
Леонард. Прости меня. Мне не в чем тебя упрекать, ты — невинна… Жестокая судьба тяготеет над нами, нужно стерпеть ее железную волю. Ты — невинна. Ты — чиста. Не так ли, сестра? Ты останешься чистой, ты не узнаешь никакого позора.
Бианка-Мария(собравшись с силами, обвивая его шею руками). Да, да, брат. Скажи мне, что мы будем делать. Я дала обет жить для тебя, когда мы остались одни на свете, я должна жить для одного тебя и в будущем. Скажи мне, что мы предпримем! Я готова.
Леонард. Я тебе скажу, только не здесь… Хочешь, мы уйдем отсюда? Хочешь, мы посидим внизу… у Персейского источника?
Бианка-Мария. Пойдем… Но запах мирт там так силен, что вчера мне сделалось дурно.
Леонард. Сегодня он не будет так силен, потому что дует ветер и разносит его.
Бианка-Мария. Пойдем!
Кажется, что Леонард больше не в силах двигаться, оцепенев от наплыва волнения. Он озирается крутом, глаза его полны отчаяния, как будто ему самому приходится видеть их в последний раз.
Леонард. Тебе не нужно… взять что-нибудь… в твоей комнате? Не хочешь ли покрыть голову?
Бианка-Мария. Нет. Вечер теплый. Молния сверкает над заливом.
Леонард(нерешительно). Может быть… пойдет дождь…
Бианка-Мария. Дал бы Бог! Но недавно на небе не было ни облачка.
Леонард. И сегодня, да?.. Прошла процессия из Фиктии к часовне пророка Илии?
Бианка-Мария. Я слышала пение издали… Почему ты так смотришь на меня?
Леонард(вздрогнув). Я смотрю на твои усталые глаза… Мне больно видеть их… Тебе хочется спать?
Бианка-Мария. Нет, теперь уже не хочется… Я высплюсь позже, когда все будет решено. Пойдем! Ты должен сказать мне… Но о чем ты думаешь?
Леонард. О чем я думаю? О, странное воспоминание…
Бианка-Мария. Какое воспоминание?
Леонард. О, ничего!.. Детский пустяк… Я думал о змеиной коже, которую мы нашли на дороге, когда впервые ехали в Микены… Ах, детский пустяк!.. Не знаю, почему мне пришло это на память…
Бианка-Мария. Я сохранила ее, знаешь? Положила ее между страницами книги, как знак…
Леонард. Ах, ты сохранила ее!.. (Подходит еще ближе к сестре и понижает голос.) Скажи мне, скажи, сколько времени ты не видела Анны?
Бианка-Мария. Несколько часов.
Леонард. Она там, в своей комнате?
Бианка-Мария. Я думаю, что там.
Леонард. Она никогда тебе не говорила… она никогда не говорила тебе об этом?
Бианка-Мария(опуская печально голову). Да, да… Она знает, это мучает ее…
Леонард. Как? Как она говорила с тобой?
Бианка-Мария. Как сестра, как добрая сестра…
Леонард. Она простила тебя? Она поцеловала тебя?
Бианка-Мария. Да…
Леонард(дрожа, колеблясь). А его… его ты видела… после вчерашнего вечера?
Бианка-Мария. Нет, его нет здесь…
Леонард. Анна не говорила тебе… куда он отправился?
Бианка-Мария. В Павлию.
Леонард. А когда он вернется?
Бианка-Мария. Может быть, сегодня вечером: немного позднее. (Молчание.) Но что ты так смотришь? Что там за мной?
Она испуганно оборачивается, думая увидеть кого-нибудь позади себя.
Леонард. Ничего, ничего… Мне показалось, что кто-то хотел войти в эту дверь.
Он показывает на дверь в комнату Анны, Бианка-Мария прислушивается.
Бианка-Мария. Может быть, это Анна идет… Пойдем!
Она берет брата за руку и ведет его к двери на лестницу.
Леонард. Анна идет?
Он идет за сестрой, повернув голову назад, всматриваясь во вторую дверь направо. Дверь отворяется.
На пороге появляется Анна в сопровождении кормилицы.
Анна. Кто там уходит в дверь на лестницу?
Леонард и Бианка-Мария исчезают, не отвечая.
Кто там уходит, няня?
Кормилица. Брат с сестрой.
Анна. А! Они спускаются вниз!.. Куда они идут?
Она хочет подойти к двери на лестницу одна, кормилица провожает ее. На пороге она высовывается и зовет.
Бианка-Мария! Леонард! Куда?
Ответа нет.
Бианка-Мария, куда ты? Куда?
Ответа нет.
Скорее, няня, беги, догони их…
Кормилица уходит. Анна, взволнованная смутным беспокойством, прислушивается, стоя у входа.
Куда они пошли? Не ответили… А должны были слышать мой голос: они только что вышли… Кажется, что они побежали. Куда бы они могли уйти? Как у меня бьется сердце!
Она кладет руку на сердце, прислушивается, не возвращается ли кормилица.
Он должен был говорить со мной сегодня вечером… в этот же час. Что он мне скажет? Что он мне может сказать? Чувствую, что-то великое решилось.
Она слышит шаги кормилицы на лестнице.
Няня! Ты одна?
Кормилица(входя, задыхаясь). Я догнала их… Они мне сказали, что идут к источнику… скоро вернутся…
Анна. Они не слыхали, как я их звала?
Кормилица. Они шли быстро, куда-то спешили.
Анна. Уже поздно? Уже стемнело?
Кормилица. Уже почти не видно. Дует теплый ветер, пыль поднялась. Над морем сверкает молния.
Анна. Буря идет?
Кормилица. Небо безоблачно: молния сверкает при ясном небе.
Анна. Когда вернется Александр?
Кормилица. Уже пора бы вернуться.
Анна. Подождем.
Кормилица усаживает ее с собой на низкую скамейку. Долгое время обе молчат. Анна полна напряженного внимания и вздрагивает при малейшем шорохе.
Ты слышишь, няня, слышишь? Что это за звуки? Кажется флейта?
Кормилица. Это пастух проходит мимо.
Анна. Как нежно звучит! Кажется флейта…
Кормилица. Тростниковая дудочка…
Слепая прислушивается несколько мгновений.
Анна. Старинная мелодия… Кажется, я ее когда-то слышала, не знаю, когда…
Кормилица. Пастух как-то проходил здесь.
Анна. Нет, мне кажется, я слышала это в какое-то время, которого я уже не помню!.. Как будто ты рассказала мне одну из своих сказок, няня. Сколько вещей, сколько вещей в звуке маленькой свирели! Сердце забилось у меня, няня, тяжело, как камень… Ты думаешь, что и они встретили этого пастуха? Я хочу сказать: Бианка-Мария с братом.
Кормилица. Может быть.
Анна(с беспокойством). Что с ними было? Ты хорошо видела их? Ты видела их лица? Что с ними было?
Кормилица.