ою Косою.
Морские суда обыкновенно останавливаются в З'/г и более, до 12 верст
от берега как по мелководию, так и для удобнейшего, в случае надобности, лавирования, и еще более по причине быстрых, неправильных, и часто значительных приливов и отливов.
Биржа Таганрогская, расположенная на низменном песчаном береге морского залива, отделяется от города высокою горою.
Город Мариуполь основан в 1780 году греками, крымскими выходцами, и имеет прекрасный рейд, которого глубина, в 1 '/г мили от берега, равняется 15 и 16 футам. Жителей в Мариуполе считается 4 600 душ обоего пола. В настоящее время в городе 768 домов. Главный промысел жителей мариупольских— закупка и продажа пшеницы, льняного и сурепного семени, частью — сырых кож, шерсти и т. д. для заграничного отпуска прямо из Мариуполя и через Керчь; средним числом в год Мариупольский порт отпускает более 175 000 четвертей хлеба.
Бердянск основан только в 1837 году князем М. С. Воронцовым. Лет 30 тому назад, на месте, где стоит Бердянск, было несколько рыбачьих хижин, и не более 25-ти лет прошло с тех пор, как устроена пристань, а теперь здесь находится город, в котором 6 498 жителей, земли до 10 000 десятин и 985 домов. Быстрому развитию города способствует, сверх значительного отпуска хлеба в Керчь и за границу, производимая жителями его рыбная ловля и сухопутная торговля ррбою.
Бердянск имеет превосходную гавань, в которой может поместиться до 2 000 судов.
По семилетней сложности вывезено хлеба:
С 1839 по 1846 г. 1 020 947 четв., или средним числом в год 145 849 четв., с 1846 по 1853 г. 1 906 957 четв., или средним числом в год 272 422 четв.
Карта Азовского моря, приложенная к его описанию, сделана в большом размере, литографирована и иллюминована очень отчетливо.’
Новые письма о химии, в ее приложениях к промышленности, физиологии и земледелию. Юстуса Либиха. Пере-вод инженер-поручика А. Мохера. Спб. 1855.
Рассказывают, что Либиха, основателя органической химии, когда он был еще мальчиком лет двенадцати, спросили; «Каким предметом ты хочешь заниматься?» — «Химиею», отвечал он. — «Глупенький, как же можно заниматься такими пустяками!» отвечал ученнейший из присутствовавших ученых. В самом деле, если какая-нибудь наука может назваться созданием новейшего времени, то это химия, особенно органическая. Кто учился химии лет двадцать тому назад, тому ныне должно совершенно вновь изучать ее, чтобы хотя сколько-нибудь иметь понятие об огромной важности и великих результатах этой науки, одной из драгоценнейших для человека, едва ли не самой важнейшей в наше время из всех естественных наук и уже ставшей, несмотря на свою молодость, руководительницею нашею и в сельском хозяйстве, и в промышленности, и в физиологии, и в медицине. Виновником столь быстрого и благодетельного для людей развития химии был Аибих; он же был и объяснителем своих великих открытий для всех образованных людей, потому что, обладая всеми качествами гениального исследователя, он в то же время одарен
способностью и охотою писать чрезвычайно популярно — драгоценные качества, редко соединяющиеся в одном человеке. Его «Письма о химии», будучи одною из важнейших книг нашего времени по ученому достоинству, с тем вместе одна из самых занимательных и легких книг, какие только существуют по естественным наукам. В последнем отношении они стоят наравне с астрономическими трактатами Араго, далеко превосходя их по гениальной самостоятельности содержания. Впрочем, было бы совершенно напрасно распространяться о достоинствах этого сочинения, всем известных. Первая часть «Писем» (I–XXVI письма) была уже переведена несколько лет тому назад на русский г. Дымчевичем; теперь является и вторая часть их, служащая необходимым продолжением первой (письма XXVII–XXXVII). Благодаря г. Иохера за этот истинно полезный труд, мы пользуемся появлением новой книги Либиха на русском языке, чтобы сообщить несколько биографических сведений о главе современных химиков.
Юстус Либих родился в 1803 г. в Дармштадте. Еще будучи ребенком, он обнаруживал уже большую любовь к естественным наукам, и потому отец определил молодого Юстуса, по окончании гимназического курса, в аптеку в городке Геппенгейме, близ Дармштадта. Прожив здесь около года, он поступил в Боннский университет, потом слушал лекции в Эрлангене, и в 1822 году, для усовершенствования себя в естественных науках, мог отправиться в Париж, благодаря пособию от правительства. Там двадцатилетний юноша уже обратил на себя внимание Гумбольдта важными исследованиями по части органической химии. Отчасти рекомендации Гумбольдта, отчасти собственной известности, быстро приобретенной, обязан он тем, что на 21-м году получил место профессора в Гиссенском университете, который в свою очередь обязан ему громкою славою, как лучший университет в Европе по части химии. В. Гиссене оставался он до 1852 года, когда, приняв настоятельные приглашения баварского правительства, перешел профессором химии в Мюнхенский университет, привлеченный не какими-нибудь денежными выгодами — он ив Мюнхене получает, если не ошибаемся, не более 2 000 талеров жалованья, т. е. гораздо менее, нежели каждый из профессоров парижского факультета, — а тем, что средства Мюнхенского университета позволяли ему устроить более обширную лабораторию. В Гиссен, до Либиха совершенно неизвестный в ученом мире, стекались на лекции Либиха ученики — не только из всех концов Германии, но также из России, Франции, Англии, даже Швеции. Теперь они стекаются в Мюнхен. Органическая химия, можно сказать, обязана своим существованием Либиху, почти всеми своими важными открытиями — Либиху и его ученикам.
Перевод «Новых писем о химии» удовлетворителен со стороны языка, почти всегда правильного и ясного.
Исследование Псковской судной грамоты 1467 года.Ф. Устрйлова. Спб. 1855. '
Труд молодого ученого, выгодным образом свидетельствующий о трудолюбии и добросовестности, потому достойный ободрения. Псковская судная грамота имеет очень важное значение в истории нашего законодательства и заслуживает подробного изучения. Г. Ф. Устрялов, принявший на себя труд объяснить ее, вообще исполняет свою задачу удовлетворительно и показывает, что ему хорошо известны все пособия, из которых мог он извлечь что-нибудь для этой цели. Несколько сомнительных мест в переводе и в объяснениях — неизбежная принадлежность подобных трудов, как это знает по опыту каждый, ими занимавшийся, и потому за них невозможно упрекать г. Ф. Устрялова. Мы можем сделать на его труд только одно замечание: напрасно к своему переводу не приложил он и самого текста грамоты рядом с переводом. Тогда его переводом и объяснениями было бы удобнее пользоваться.
Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах,
собранное протоиереем Андреем Иоанновым. Издание пятое. Спб. 1855.
Сочинение, написанное протоиереем Андреем Иоанновым в конце прошедшего века, есть одно из главных пособий для изучения истории и учений раскола. Сочинитель, сам в молодости принадлежавший к последователям беспоповщины, очень хорошо знал суеверия раскольников, особенно той секты, в которую некогда был увлечен. Кроме того, у него в руках было большое количество раскольничьих книг и грамот, писанных расколоначальниками. Потому его книга заключает в себе множество фактов, сохранением которых мы обязаны исключительно ему, и которых напрасно стали бы искать в других источниках. «Полное историческое известие» было уже редкою книгою в последнее время, и лица, занимающиеся обращением раскольников или изучением их истории, будут рады новому изданию этого важного nocoÄM
Игра пикет, написанная и изданная П. С. Вишневским.
Спб. 1855.
Выучиться по этой книжке играть в пикет очень трудно, потому что правила игры изложены в ней бессвязно и сбивчиво. Гораздо проще и скорее можно научиться пикету, сыграв две или три игры с кем-нибудь знающим, потому что расчеты его легко запомнить. Итак, книжка г. Вишневского, состоящая из
нескольких миньятюрных страничек, не стоила бы своей цены: «75 коп., с пересылкою 1 руб. сер.», если бы в конце ее, после уверения, что «игра эта так увлекательна, что в нее могут играть всегда с удовольствием все мужчины и женщины; здесь бывают иногда такие чрезвычайные случаи, которые могут привести в восхищение самую холодную душу», — если бы после этого уверения не был рассказан автором анекдот, способный привести в восхищение самую холодную душу:
Один почтенный старый воин, славных отечественных войн, рассказывал мне замечательный эпизод из собственной жизни: что в пикет на деньги он никогда не играл; но что этой игре он считал себя обязанным счастливым супружеством. По выходе в отставку в 1818 году, говорил он, решился я жениться, скоро нашел в своей деревне выгодную невесту, но сойтись с нею в продолжение целого года никак не мог; родители ее желали этого брака, а она и слышать не хотела; бывало, прийду к ней, — припоминал старый воин, — как водится в таких случаях, нас оставят вдвоем, и мы сидим час-другой: слова нейдут, она зевает, а мне досадно; дело деревенское, развлечений не много, и чем помочь горю, я не знал; однажды мне пришла в голову благая мысль, и я решился с согласия родителей показать моей невесте правила игры в пикет, и они ей понравились сразу. С той поры счастье улыбнулось нам, и мы более десяти лет не знали скуки, а почтенный старик, сколько мне известно, никогда не лгал.
Итак, кто желает склонить к любви гордую красавицу, должен играть с нею в пикет: «счастье улыбнется ему, и он с нею более десяти лет не будет знать скуки».
Исследование о летописи Якимовской. Составил П. Â. Лавровский. Спб. 1855.
Г. Лавровский предпринял дело небесполезное: разобрать состав Иоакимовской летописи, сохраненной для нас Татищевым, и сличить ее известия