Salman Rushdie. The Ground Beneath Her Feet, London, Jonathan Cape, 1999
Салман Рушди. Земля под ее ногами
Через сорок пять лет после появления на свет рок-н-ролл таки удостоился своего первого «толстого» романа.
«Своего» — в том смысле, что в творении Рушди рок-н-ролл не только антураж, в котором разворачивается повествование, но и главное действующее лицо: в том примерно смысле, в котором Грааль — главное действующее лицо артуровского эпоса. Подвиги и приключения рыцарей, их победы, их безумства, их гибель имеют значение постольку, поскольку освещены светом этой мифотворящей абстракции, к которой они стремятся приблизиться, подобно ночным мотылькам, танцующим вокруг уличного фонаря.
Выбор рок-н-ролла на роль основополагающего мифа нашей эпохи можно, конечно, оспаривать, особенно сейчас, когда лица рок-звезд, перемалываемые мельницей MTV, дегенерировали от уровня культурных икон (каковыми они бесспорно были тридцать и даже двадцать лет тому назад) до уровня потребительского товара одноразового использования. Кинозвезды, герои спорта и большой политики с не меньшим правом могут претендовать на то, чтобы называться живыми божествами виртуального иконостаса информационной цивилизации. И все же факт остается фактом: именно рок-н-ролл некогда вполне серьезно намеревался изменить мир. Уже этого более чем достаточно для мифа, даже если в результате мир всего лишь был слегка сотрясен децибелами. Поэтому в выборе Салмана Рушди есть своя внутренняя убедительность — по крайней мере для поколения, к которому принадлежит автор этих строк.
Впрочем, Рушди любит сталкивать в рамках одного произведения весьма разнородные мифологемы и поэтому не ограничивается одним рок-н-роллом. Равновелики ему в романе еще два мифа: вечная история Орфея и Эвридики и связанная с ней сейсмическая легенда о Тартаре, разверзающем свою пасть, чтобы поглотить грешный земной мир. Проще говоря, о землетрясениях как наказании за пороки и ошибки человечества.
В очерченном этими линиями пространстве и протекают рождение, жизнь и смерть героев: гитариста и композитора Ормуса Камы и его Эвридики — певицы Вины Апсары, поведанные устами фотографа Рая — вечного свидетеля из породы тех, кто не осмелится «потревожить мирозданье».
От бомбейского детства героев через их приключения в Англии «свингующих 1960-х» и в Америке эпохи Вудстока и уорхоловской «Фэктори» движется сага потерь и обретений, любви и ненависти, верности и измены; движется к ключевому моменту — созданию супергруппы VTO, «популярность которой сделала ничтожным весь успех „Битлз“». Историческая реальность романа «слегка альтернативна»: Рушди вольно переписывает ее. В параллельной вселенной «Земли под ее ногами» все так и все немножко не так, как в нашем мире: Кеннеди и Уорхол выживают после покушений, Джон Леннон сочиняет «Satisfaction», а Ормус — «Yesterday», «Дон Кихота» действительно написал борхесовский Пьер Менар, а набоковский Джон Шейд — величайший англоязычный поэт 20 века. И сами Ормус и Вина, несмотря на рельефность их образов (гениальный музыкант, гуру-духовидец и, соответственно, «дрянная девчонка», фемина-бунтовщица), не имеют, в сущности, психологии, как и полагается героям мифологического эпоса. Психологию им заменяет заданность почерпнутых из рок-предания ситуаций и анекдотов. Кама и Апсара — творения синтетические, подобные франкенштейновскому, коллажи реальных биографий Леннона и Мадонны, Дилана и Патти Смит, Хендрикса и Дженис Джоплин (и, конечно, не следует забывать — в случае Ормуса Камы — про Фарруха Балсара, более известного как Фредди Меркьюри — тоже родом из бомбейских парсов). Но именно благодаря своей «переписанности» мир «Земли под ее ногами» восхитительно убедителен: если бы все было немножко не так, все равно случилось бы то же самое. Миф инвариантен, потому что отражает метафизическую суть событий, независящую от исторических фактов.
Расставшись с Ормусом на взлете карьеры, Вина — как и положено Эвридике — гибнет. Разверзшаяся почва Мексики поглощает ее во время катастрофического землетрясения. Орфей-Ормус ищет ее повсюду, сходит с ума, бросается в утешительные объятия героина, вырывается и вновь ищет. И пытается воскресить — в обличии Миры Селано, никому не известной певицы из ночного клуба. Он побеждает — и терпит поражение. Побеждает в пространстве «жизни» — поскольку VTO возрождается и Мира становится звездой для нового поколения. Терпит поражение в пространстве «мифа» — Селано отказывается стать в угоду своему продюсеру живым двойником погибшей Вины. Человек мертв — музыка продолжает жить. Орфею, соблюдая верность своей участи, остается только одно — отдаться на растерзание менадам. В данном случае одной менаде, фанатичке, растерзавшей его тело револьверными пулями на пороге дома в сцене, пародирующей смерти Джона Леннона и Энди Уорхола.
В жизни Рушди есть своя, частная интрига с рок-н-роллом. Поэтому он знает, о чем пишет. В шестидесятые он сам скитался по лондонским сквотам, «клубился» в таких культовых местах, как «UFO», ночевал на втором этаже психоделического бутика «Granny Takes A Trip» (убедительно воспроизведенного в романе под именем «The Witch Flies High»), где его пути пересекались с путями Эрика Клэптона, Брайана Джонса и других «легенд британского рока». И совсем не случайно то, что убежище от фетвы он обрел в доме Боно из U2 (VTO — «we too», U2 — «you too»: реверанс очевидно, в чью сторону).
Боно ответил любезностью на любезность, создав музыку к тексту песни VTO, давшей название роману. «Ground Beneath Her Feet» сыграна, записана и выпущена в свет. Легенда о рок-н-ролле логическим образом сама стала частью легенды рок-н-ролла. Интересно, что миром рок-н-ролла книга встречена при этом, прямо скажем, в штыки. «Spin», «Q» и «Rolling Stone» откликнулись на роман рецензиями, выдержанными в духе от скептического до раздраженно-брюзгливого. Мадонна — демонстративно, на глазах у журналистов — выбросила присланный автором толстенный недочитанный том в мусорный бак. В чем тут дело? Позволим предположить, что в одной простой вещи: современному рок-н-роллу не совсем приятно, когда «большая» литература поднимает его до уровня философского мифа. Ведь его хозяева — давно уже не молодежные массы, а пять-шесть крупнейших ТНК, а подлинные герои — не Хендрикс и Моррисон, а Бивис и Батт-Хед. Эти же два «критика», осилив (допустим на миг невероятное) шесть сотен страниц «Земли под ее ногами», резюмировали бы прочитанное как «полный отстой». Впрочем, бог с ними, с двумя оболваненными «масскультом» мультперсонажами, да и современным рок-н-роллом в целом. За историей Ормуса и Вины, не лишенной смысла и самой по себе, проступает нечто еще более важное для Рушди, чем мифология рок-н-ролльной славы или даже диалектика любви и смерти.
Это — мир гибнущий, разделившийся сам в себе от напряжения ненависти, не просто вывихнутый, но обрушивающийся мир. Лейтмотив романов Салмана Рушди. Горящее индо-пакистанское гетто в «Сатанинских стихах», взрывающийся город-сказка Бомбей в «Прощальном вздохе мавра», планета, разодранная по швам тектонических разломов, в «Земле под ее ногами». Чувство невозвратной утраты, грозящей невиданными катастрофами.
И это хорошо понятно и тем, кому нет никакого дела до рок-н-ролла.
Аромат безумного времени
Андрей Матвеев. Live Rock’n’Roll.
Апокрифы молчаливых дней, 2001
Вот и еще одна книга о рок-н-ролле, об этой безумной электрической зверушке с тлетворным дыханием, вызывающим стойкие галлюцинации у тех, кто, к счастью или несчастью, повстречался с ней.
Еще одна книга — казалось бы, какая важность! Столько на эту неисчерпаемую тему было написано, сколько еще будет. Однако книга Андрея Матвеева во многом и очень во многом не похожа на другие (по крайней мере, из тех, что были написаны по-русски). В первую очередь, это книга писателя, а не журналиста или музыковеда. Поэтому я бы смело назвал ее романом — романом-эссе, в котором грань между художественным вымыслом и рефлексией размышления размыта, а речь ведется от первого лица, поэтому наивному читателю какое-то время кажется, что автор пишет сам о себе, пока не наступает внезапное прозрение, а с ним — понимание, что именно в этом мареве и скрывается подлинный протагонист, а весь текст — это попытка нарисовать его ускользающий от описания портрет. Ибо этот герой и есть рок-н-ролл (или его дух), а это тварь лукавая, про которую даже толком неизвестно, была она или нет, жива она или мертва.
Во-вторых, книга эта насквозь апокрифична, несмотря на возникающую местами иллюзию репортажа или воспоминаний. И это прекрасно, потому что каноническая книга о рок-н-ролле может привидеться только воспаленному воображению. Ибо рок-н-ролл и есть отвержение любого канона, это нечто большее, чем музыкальный стиль с определенными правилами или даже стиль жизни. В ней нет ничего от отвратительного (хотя и практически небесполезного) жанра рок-энциклопедий: из нее нельзя почерпнуть точных сведений о том, кто когда возник и распался или на какой гитаре играл. Но можно ощутить аромат того безумного времени и услышать его вибрацию — что гораздо важнее.
Как непосредственный участник многих из описанных в книге событий воздержусь от оценки правдивости автора в их изложении. Скажу одно: буде я собрался описать их, верить мне можно было бы не больше и не меньше, чем Андрею Матвееву. Ибо рок-н-ролл — это вымысел, может быть, и не возвышающий нас, но уж точно — развлекающий. Как кто-то справедливо заметил про американские шестидесятые: «кто их помнит, тот там не был». С неменьшим основанием то же можно сказать и про наши восьмидесятые.
И наконец, в-третьих, эта книга — неожиданна, ибо сложилась (может, к удивлению даже самого автора) из отдельных кирпичиков, принадлежащих разным эпохам, в прочную и убедительную конструкцию, как некая хитрая головоломка, как сумма, во много раз превысившая отдельные свои слагаемые.