Парень что-то вспомнил – и не откачали...
А забеременела в указанный период одна женщина, но родители уговорили ее сделать аборт, чтоб могла закончить школу.
Ставь птицуДля Р. Карцева и В. Ильченко
За столом – кладовщик. Перед ним – механик с мешком.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– У нас к вам сводная заявочка.
– Сводная заявочка.
– Я думаю, прямо по списку и пойдем.
– Прямо по списку и пойдем.
– Втулка коническая.
– Нету.
– Конической втулки нету?!
– Откуда, что вы?! Не помню, когда и была.
– Коническая втулка?! Я же издалека ехал...
– Так, издалека. Я сам не местный.
– А ребята брали.
– Какие ребята, кто их видел?
Механик вынимает из мешка стаканы, бутыль, наливает. Оба молча выпивают.
– Втулка коническая.
– Ставь птичку.
– Что ставить?
– Птичку ставь. Найдем.
– Подшипник упорный ДТ-54.
– Нету.
– Так ребята брали.
– Какие ребята?!
Механик снова вынимает стаканы, бутыль, наливает. Оба пьют.
Механик прячет стаканы и бутыль.
– Подшипник упорный ДТ-54.
– Ставь птицу. Найдем.
– Диски спецления ГАЗ-51.
– Еще раз произнеси, недопонял я.
– Диски спецления. Для спецления между собой. Педаль специальная.
– Нету.
– Так... ребята...
– Нету!
Достает стаканы, бутыль, наливает.
– Ой!
– А-а!
– Ой!
– А-а!.. Буряковый... Сами гоните... Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь.
– Диски спесления?
– Бери, сколько увезешь.
– Псису?
– Рисуй.
– Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер.
– Недопонял.
– Фетровыстывыяся уплотнения восьмой номер.
– Ах, фетровывыя?
– Да, фетровывыстывыяся, но восьмой праа-шу.
– Все равно нету.
Механик наливает кладовщику.
– Себе!
– Я не могу. Меня послали, я должен продержаться.
– Один не буду.
– Не могу – еще список большой.
– Езжай назад.
– Назад дороги нет! (Наливает себе. Выпивают.)
– Уплотнения фетровые.
– Где-то была парочка.
– Псису?
– Рисуй.
– Пятеренки... шестеренки... вологодские.
– Как ты сказал?
– Сейчас. – Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул.
– Целься, целься.
– Пятеренки... шестеренки. Четвереньки вологодские.
– А-а-а, вологодские. Нету.
– Псису? – Наливает кладовщику.
– Себе.
– Не могу.
– Езжай назад.
– Назад дороги нет!
Пьют.
– Пятеренки, шестеренки?
– Пошукаем.
– Псису?
– Рисуй.
– Пошукаем псису? (Неожиданно.) «Здравствуй, аист, здравствуй, псиса... Та-ак и должно бы-ыла-а слушисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист...»
– Давай сначала до конца списка дойдем.
– Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел... Трисалата...
– Чего-чего?
– Трисаторные штуки, четыре псисы и бризоль... (Собрал все силы.) Экскаваторные шланги, четыре штуки, и брызент...
– Брезента нет. Пожарники разобрали.
– Может, водочки?
– Нету брезента.
– А коньячку?
– Нету брезента.
– Сосисочный фарш.
– Нету брезента.
– Банкет для семьи с экскурсией...
– Нету брезента, и не наливай.
– Верю тебе, Гриша, если нет, ты не пьешь, ты честный человек.
Если бы я был женщиной
Если бы я был женщиной, я бы вел себя совершенно иначе. Я был бы умный, обаятельный, юный, веселый и счастливый. У меня была бы куча поклонников, но при встрече со мной я бы растерялся и умолк. С этим не шутят. Я бы влюбился в меня и стал моей женой.
Ужас, как я успеваю проснуться умытой и причесанной? И почему в любое время суток на мне платье, юбка, жакет и белые зубы? Где я научилась ремонтировать квартиру? А как я терпелива с ним, то есть со мной. Я от него безумею и теряю дар речи. Это ж надо, чтоб так повезло. Какой он у меня, боже. Я живу ради него, я помогаю ему во всем и работаю специально, чтобы не сидеть дома. Но когда нужно, я рядом. Днем, вечером, утром. Всегда, когда нужно. И всегда, когда не нужно, меня нет. Где я, я не знаю сама, но рядом меня нет.
Как я перерабатываю эти дурацкие сосиски и вокзальные шницели в такую стройную фигурку, не знаю сама. Я еще печатаю на машинке и танцую в одном шикарном ансамбле. Поэтому я большей частью в Париже и Мадриде. Звоню из Мадрида и прошу вовремя поливать цветы. Там умолкает музыка и кто-то отвечает: «Ладно». А через два месяца втаскиваю чемодан. «Включи, милый, это какое-то новое видео, ты же знаешь, я в этом плохо разбираюсь. Да, чуть не забыла – вот ключи, это новое „пежо“ для тебя и новое пальто для твоей мамы».
Потом я снова иду на репетицию, чтобы присутствовать и отсутствовать одновременно. Да, еще шью и правлю текст. Я – его запоминающее, отвечающee и стирающее устройство. Да, чуть не забыла, я же счастлива с ним. Тьфу ты, господи, как же я могла забыть! Он же мне не простит. Опять будет скандал. О боже, как я забыла... Теперь на неделю хватит. Он же не отстанет, пока я со слезами всеми святыми не поклянусь, что я счастлива. Нет, ну он действительно очень хорош. Ну, во-первых, умен. Во-вторых, аккуратен, в-третьих, остроумен, справедлив к окружающим и, в общем, ко мне.
– Ты уже вернулся?..
– Сегодня у нас в редакции небольшое совещание ведущих друг друга редакторов. Мы договорились без жен. У одного она заболела, остальные не хотят его подводить. Срочный номер – требуют газету за 1 мая к 10 апреля. Новый почин, и мы все наперебой согласились, и может так случиться, и это совершенно точно, что я приду ночевать к утру. Ты уж не сердись.
– Что ты, что ты! Я думала, тебе нравится, когда я не сплю и жду тебя, но тебе нравится, когда я сплю и жду тебя. Я буду волноваться, но не скандалить, а поздравлю тебя с возвращением в родной дом, где мы ждем тебя и твоих приходов. Я и эти дети. Мы там, где ты нас оставил. Вернешься и найдешь нас. Я твое создание. Образец зависимой независимости, глуповатой мудрости, физической силы, сохраняющей женственность.
Я всю твою жизнь взяла на себя. Ты только пиши. Это все, что тебе осталось.
Доктор, умоляю...Для Р. Карцева и В. Ильченко
Кабинет врача.
Врач (вслед кому-то). Согревающий компресс на это место и ванночки. Если не поможет, будем это место удалять. Марья Ивановна, поставьте ему компресс на это место.
В кабинет входит больной со свертком.
– Слушаю вас.
– Доктор, помогите мне. Я вас очень прошу. Я уже в этом не могу ходить.
– Что?
– Посмотрите, я уже три года его ношу.
– Ну?
– Сшейте мне костюм.
– Что-что?!
– Костюм для меня, я вас очень прошу.
– Что?!
– Сколько скажете, столько будет...
– Я хирург. Я даже не психиатр, я хирург!
– Я понимаю. Я с раннего утра вас ищу. Он мне записал адрес таким почерком, чтоб у него руки и ноги отсохли. Вы посмотрите, как написал, вы посмотрите на это «р». А это «м»?
– Это поликлиника.
– Я понимаю.
– Хурургическое отделение!
– Я знаю.
– Я врач.
– Очень хорошо. Я тоже охранник, я знаю, что такое ОБХСС. Материал у меня с собой. Сейчас покажу, очень оригинальный цвет. (Пытается развернуть пакет.)
– Слушайте, вы нормальный человек?!
– Допустим...
– Я хирург! Там все больные!
– Я вас понимаю. Я у вас много времени не отниму. Однобортный, с обшитыми пуговицами, с жилетом. Троечку такую.
– Как вас сюда пропустили? Вы сказали, что вы больной?!
– Конечно. Что, я не понимаю, что такое ОБХСС?
– Вон отсюда!
– Хорошо. Я подожду, доктор. Брюки двадцать четыре. Наискось.
– Закройте дверь. Я сейчас милицию позову.
– Обязательно, доктор, врезные карманы.
– Уйдите, меня ждут больные. У меня обход!
– Да, да. Обход, рентген, я не дурак. Я с утра вас искал... Он так записал адрес, чтоб у него руки и ноги отсохли. Посмотрите на это «р», это все что угодно, только не «р». Два часа я ждал приема. Материал свой. Подкладка своя. Вам только раскроить и застрочить, это для вас пустяк.
– У меня диплом врача. Вот он. (Показывает.)
– Я понимаю.
– (Плача.) Как я могу шить костюмы?!
– Теперь войдите в мое положение, я в этом уже не могу ходить.
– Я никогда не шил костюмы!
– А мне на улице стыдно показаться.
– Но я врач.
– Я знаю.
– Я всю жизнь лечил больных. Травмы, переломы... (Всхлипывая.) Стойте прямо. Не наклоняйтесь. Брюки двадцать четыре?
– Да. Наискось.
– Хорошо. Сейчас все хотят наискось. Жилетку из этого же материала?
– Да.
– Сколько у вас материала?
– Два девяносто.
– Где вы работаете?
– Охранник на строительстве.
– Плитка есть?
– Сделаем.
– Согните руку. Двадцать пятого придете на примерку. Только запишитесь на прием. Без этих штук.
– Обязательно.
– Скажете, что у вас грыжа, правосторонняя.
– Обязательно.
– Двадцать пятого, с утра. Идите.
Больной уходит. Доктор кричит вслед:
– Согревающий компресс на это место и ванночки. Если не поможет, будем это место удалять!
НочьюДля С. Юрского
Стемнело. Опускается ночь. Я не могу уснуть. Я верчусь. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Вот я к вам пришел. Да. Сейчас. Именно. Я не ответил вам сегодня днем в вашем кабинете, когда вы на меня пошли, как танк. Я сообразил потом, на лестнице. Я могу так же пойти на вас. Мне есть что сказать. Я не сообразил сразу. Ха-ха! Отвечаю сейчас, ночью. Первое! Второе! Третье! Четко. Где вы слышали такие выражения? Раз! Два! Четко, сжато, лаконично – характерно для меня! Мною сделано это, это, это! Не сделано то-то, то-то, то-то. По таким причинам. Лаконично, скупо, сжато, телеграфно – рубленый стиль!