Не забыла она, как мы били врагов,
Как дрожала земля от стальных канонад,
Как кричал ты «ура!», неизвестный солдат.
Незакатный огонь днем и ночью горит,
Он с тобой, неизвестный солдат, говорит,
В тишине он к тебе обращается, брат:
— Лучший памятник — жизнь,
неизвестный солдат!
Я русский
Я русский. Я универсален,
Я то долины, то холмы,
То Ломоносов, то Державин,
То Пушкин — это все ведь мы.
Я топором рубил соборы
Без графика, за семь недель!
Как хороши они собою —
Замечено из всех земель.
Я русский. Но зачем кичиться
Великостью своей? Я прост!
Моя мечта, как тройка, мчится,
Она теперь у самых звезд.
Я и Титов, я и Гагарин,
Я и в тени и на виду,
Над дымом мартовских прогалин
Бьет крыльями мой гимн труду.
Я все могу. На все умелец.
Когда по мне фашист палил,
На что уж был я погорелец,
А города восстановил.
Кому колодец нужен — вырою,
Понадобится — дом срублю.
Все потому, что землю милую,
Свое отечество люблю.
Я то орловский, то московский,
То комбайнер, то инженер,
То Туполев, а то Твардовский.
Я — Русь и я — СССР!
Над лесной водой
Над водою бегущей,
лесной,
безымянной
Я стою и пою,
соловей постоянный.
Неизменный в любви
К родникам этим звонким,
К водяным, белопенным,
Опасным воронкам.
К глубине омутов,
Что соседствуют с хмелем,
К шуму тихих лесов,
Где береза — мой терем!
Нагибаюсь к реке,
К царству дремлющих лилий.
Вот они и в руке,
Дышат свежестью: — Милый!
А крапива стеной
Обступила и жалит мне ноги.
Не боюсь! Боже мой,
Перенес не такие ожоги!
Заклинание
Может, меня бросить в смолу?
Может, меня отдать на золу?
Может, меня кинуть в котел,
Чтобы, как в сказке, стал лучше потом?
Нет, не надо меня на смолу,
Нет, не надо меня на золу,
Нет, не надо меня в котел,
Будь что будет, но это потом!
Море
Все полеживало да поеживалось,
Все поварчивало да поворачивалось,
А потом стало бабкой столетней,
Даже тише и незаметней.
Ни малейшего колыханья,
Пульса нет, прекратилось дыханье,
Стало впадиной, вещью украденной,
Стало спрятанным изумрудом,
Стало так — ни себе, ни людям!
Нам такое море зачем?
Если море, так море всем!
* * *
— Будь такой же хороший,
Какой ты в стихах! —
Мне сказала девчонка
Одна впопыхах.
И ушла. И остался
Один я в лесу.
И с тех пор все какое-то
Бремя несу.
С той поры я пишу,
Как живу и дышу,
Словно клятву
Какую-то в сердце ношу.
Где ты, девушка?
Где? И в какой ты краю?
Я всю жизнь выполняю
Лишь просьбу твою!
* * *
Оплела.
Одурманила.
И одолела.
От любви к тебе
Сердце мое заболело.
Я в сетях.
Я в силках.
Я в твоем огневом лабиринте.
Я горю.
Я обуглен.
Я пепел —
Скорей уберите.
Этот стон.
Этот крик.
Этот хруст
И локтей и запястий…
Отойди, не целуй!
Сердце рвется и так уж на части!
Дай мне отдых!
Назначь
Нашу встречу
В трехтысячном веке!..
Но любовь, как палач,
Катит камни и горные реки!
* * *
О, близость после примиренья,
Когда тебя ничто не злит!
Она как схватка на арене,
Она как два огня навзрыд.
Вчера еще грозила мщеньем
И сгоряча хватала нож,
Сегодня голос всепрощенья
На голос голубя похож.
Вчера еще дрожала в гневе,
Вся накалялась, как плита,
А нынче в присмиревшей Еве
Любовь, как море, разлита.
О люди! Мы несовершенны,
Над вами дьявольская власть,
Когда серьезные решенья
Легко зачеркивает страсть!
* * *
Твои глаза светлей моих,
На двадцать лет они моложе,
Они как иней на морозе,
Я расскажу тебе о них!
Твои глаза как родничок,
А может быть, светлей немного,
Глядят задумчиво и строго,
В них тайна, а она влечет!
Твои глаза, как аметист,
Переливаются сиренью,
Ты к моему стихотворенью
Зрачками темными летишь.
Твои глаза — хрусталь и лед,
Они как две весенних льдинки,
Мне страшно в этом поединке,
Моя сдалась, твоя берет!
* * *
Солнце спряталось в винограде,
Солнце спряталось в белом грибе,
Солнце спряталось в добром взгляде,
Поселилось оно в тебе.
Выдает себя щедрым смехом,
Отливающей смолью кудрей,
Отзывается звонким эхом
В доброй-доброй улыбке твоей.
* * *
Не прячьте радостей,
Не прячьте горестей,
Не прячьте правды,
Не прячьте совести,
Не притворяйтесь,
А отворяйтесь,
И доверяйтесь,
И доверяйтесь!
Дед и внучка
Внучка тянет деда с тропки в лес,
Дед плетется, но без интереса.
Он не спит и ничего не ест,
Что ему теперь до леса?!
— Дедушка! Гляди-ка, муравей!
На меня идет и не боится…—
Но не дрогнет куст седых бровей,
И лицо ничем не озарится.
— Дедушка! Гляди-ка, белый гриб!
Дедушка! Гляди-ка, сыроежка! —
Тихо с резвой внучкой говорит
Еле уловимая насмешка.
— Дедушка! В крапиве шмель гудит!
Дедушка! Гляди-ка, жук с рогами! —
Дед куда-то в сторону глядит.—
Да не здесь, он вот он — под ногами!
Как несовместимы души их,
Как разнохарактерна основа.
Дед себя лишь только слушает,
Внучка целый мир вместить готова!
Где ты, солнышко?
— Где ты, солнышко, ночуешь?
С кем ты на ночь остаешься?
По каким степям кочуешь,
По какой траве пасешься?
Кто тебя поутру будит,
На работу собирает?
Кто тебя, скажи, голубит,
Кто, признайся, обнимает?
— Я ночую в темном лесе,
Я пасусь в лугах шелковых,
Умываюсь я из речек
И притоков родниковых.
Мать-Россия меня будит,
На работу собирает.
Красны девки меня любят,
Красны девки обнимают!
Разговор двух речек
Николаю Васильевичу Конецкому
— Река Девнца, где твой Дон?
— Ты что, не видишь? Рядом он!
— А кто синее?
— Синее он.
— А кто сильнее?
— Кто влюблен.
— А кто влюблен?
— И он и я.
— Так, значит,
Будут сыновья?
— А хоть и дочки,
Что с того,
И дочки —
Тоже ничего!
Вот обнялись
Река с рекой,
Текут, бурлят,