Который многих спас и тем сберег меня!
Благодарю тебя за эту малость —
Ходить со мной, не думать ни о ком,
За то, что ты шутила и смеялась
И снег, как божий дар, ловила ртом.
Каменотесу
Каменотес! Податлив ли твой камень?
Поклон мой низкий твоему труду.
Я тоже, как и ты, держу руками
Кирку, что бьет в словесную руду!
Каменотес! Из мертвого гранита
Усилием таланта, волей рук
Вдруг возникает грудь, лицо, ланиты
И губы излучают теплый звук.
Каменотес! И из моих словечек,
Слетевшихся на мой словесный пир,
Растет разнообразие крылечек,
Улыбки женщин, грустный, добрый мир.
Каменотес! Ты бог, творящий диво.
Посмотрим, а каков твой результат.
Вот линия бедра — она правдива,
Вот руки — это лебеди летят!
Художник ты! Чего еще добавить?
И так уж мир устал от лишних фраз.
От бога мы, и нам не подобает
Ни в камне, ни в строке солгать хоть раз!
* * *
И зрячие бывают слепы,
Хотя глядят из-под ресниц.
И глухо запирают в склепы
Живую жизнь и пенье птиц.
И зрячие порой не видят
На расстоянье трех шагов
И лютой злобой ненавидят
Воображаемых врагов!
Жалка такая близорукость,
Жалка такая слепота.
Она трагична, как безрукость,
В ней гнезда вьет недоброта.
Крылатый ветер
Ветер выпал из гнезда —
Не разбился.
Он летать, как птенец,
Научился.
Глянь, у ветра крыло
За спиною,
Полетел, полетел
Над страною.
Стукнул ветер в окно
Под Тамбовом,
Стал тотчас пареньком
Чернобровым.
Вышла девушка-свет
На крылечко,
Застучало у ветра
Сердечко.
Целовал тамбовчанку
Он крепко.
Так увлекся,
Что съехала кепка.
Тут девчонка его
Устыдила:
— Ветром, что ли, б тебя
Остудило!
Ветер скромно теперь
Целовался.
Что он ветер —
Никак не признался.
Со свиданья вернулся
Довольный,
Гулеван, атаман,
Ветер вольный.
В камышах
На кулиге озерной
Задремал озорник
Беспризорный.
Зубр
Это было, было в Беловеже,
По кустам уже стелилась темь.
Спросите меня: «Точнее, где же?»
А точней — в квадрате «27».
В сумерках лесных он показался,
Привиденьем древности возник.
Посмотреть — ни силы, ни азарта,
Нем и неподвижен, как ледник.
На губе зеленая травинка
Шевелилась — зубр стоял и ел.
Глухомань, таежная тайнинка
Стерегла его лесной удел.
Призраком неслышным пробирался
Зубр среди кустов, травы и звезд.
Зверобой-травою пробавлялся,
Как аскет, блюдя монаший пост.
Лось лесину где-то громко выгнул,
С треском, с шумом поднял на рога.
Зубр мгновенно в чащу леса прыгнул
И пошел в атаку на врага.
Двигался быстрее самолета,
Обгоняя лис и легких птиц,
Расступалось в панике болото,
Молодой березник падал ниц.
В крошку превращался хрупкий хворост,
А зверье шарахалось кругом.
Кто бы предсказал такую скорость
В существе уже немолодом.
Зубр потом лежал три дня, три ночи
Неподвижней камня валуна.
И в его слезящиеся очи
То глядело солнце, то луна.
Силы набирался меланхолик,
Спрятавшись в завалах за стожком…
На меня такое же находит,
Если я сто верст пройду пешком!
Дождь-дождина
Теплый, ласковый,
летний дождина
Зашумел в огурцах на гряде.
Словно зеркало,
светит ложбина,
И трава по колено в воде.
Дождь,
как добрый детина,
смеялся,
Как Есенин, он был даровит.
От него под березой поднялся
Замечательный гриб боровик.
Он скакал удалее джигита,
Попадал по стеклу, по губам.
Даже хвастал:
— А нынче дожди-то
Ох как ценят и Дон и Кубань!
Распустил он свое соцветье
Над поселком в пятьсот домов,
И двадцатое наше столетье
Стало ярче на семь тонов.
Расстегнула купчиха-капуста
Туго-белые кочаны,
Ей не стыдно, что кони пасутся
И подсматривают пацаны!
Весеннее, предъюбилейное
Весенний сок берез,
Весенний гомон птиц…
Весною сон хорош,
Не разомкнуть ресниц.
Как снежный вихорь, с крыш —
Попробуй, образумь! —
Летишь, летишь, летишь,
Крылом стрижешь лазурь.
И вдруг увидишь сад,
Где яблоня цветет,—
И на землю, назад,
И оборвешь полет.
И сядешь на крыльцо,
Как сизый голубок,
Весной пахнет в лицо,
Дорога позовет.
Весенняя трава,
Запутавшийся шмель.
В душе растут слова
И вьются, словно хмель.
Года начнет считать
Кукушка из куста.
Ну что там шестьдесят,
Давай считать до ста!
Бездонный небосвод,
Немыслимая синь,
Долой ботинки с ног,
Пойду бродить босым.
Листвой, тепла, влажна,
Тропинка выстелена.
Встречай меня, княжна,
Весна, свет Викторовна!
Лесная речка
Речка течет небольшая, прозрачная,
Все в ней до самого донышка ясно.
Очень лесная и очень не дачная,
Дикая очень, и это прекрасно.
Волга, завидуй! Ни нефти с мазутом,
Ни шелухи от пивного завода.
Я захожу в эту речку разутым.
Здравствуй, река моя! Здравствуй, природа!
Ноги ласкают замшелые камни,
Рыбки коленки клюют мне без страха.
Я нагибаюсь и глажу руками
Древний, придонный, реликтовый бархат.
Белая лилия только проснулась,
Дышит своей золотой сердцевиной,
Как увидала, ко мне потянулась
Всею неопытностью невинной.
Дрозд затрещал над рекою ревниво,
Только напрасно, я рвать не намерен.
Будет цвести это белое диво,
Сколько захочет, я в этом уверен.
Речка лесная, спутник желанный,
Ты для кого-то и дом и жилище.
Волге бы стать вот такой первозданной,
Люди бы стали и лучше и чище!
Рябина
Откуда столько яркой крови,
Рябинушка, в твоих гроздях?
Царица на осеннем троне,
Тебе пора себя раздать!
Дроздам и птицам красногрудым,
Туда летящим, где жилье.
Они давно считают чудом
Лекарство горькое твое.
Гори, гори, моя рябина,
Слетайся, птичья голытьба!
И Родина у нас едина,
А в чем-то даже и судьба!
Жаворонок
Нынче как-то быстро снег растаял
И открыл земную красоту.
Жаворонок крылышки расправил
И взлетел и занял высоту.
Зазвенел, как школьный колокольчик,
Оживил немую синеву.
— Здравствуй, дорогой!.. — А он не хочет
Отвечать — все некогда ему.
Ну, как знаешь. Я пошел сторонкой,