Уплыву за Кара-Даг,
Незаметно затеряюсь
В незнакомых городах.
Если ты меня не бросишь,
Вдаль уверенно гребя,
Что попросишь, что захочешь,
Все достану для тебя!
Золотую диадему,
Бирюзу и аметист
На тебя одну надену,
Только ты ходи, светись!
Любовь поэта
Быстрей воды, бегущей под уклон,
Быстрее мысли и быстрее света
Распространился слух, что я влюблен,
Интересует всех любовь поэта.
Как любит он? Да что сказать в ответ?
Целуется! И тут он не новатор,
Тут ничего особенного нет,
Тут поровну все люди виноваты.
Так чем же он силен в своей любви,
Печальный рыцарь и кустарь-надомник?
Да тем, что он несет между людьми
Высокий образ Матери, Мадонны.
В поэте вся природа говорит
Устами его женщины любимой.
Костер его любви для всех горит,
Он навевает стих неповторимый.
* * *
Закину невод, выловлю звезду,
Которая всю ночь дрожит в затоне.
К тебе в надежном сейфе привезу,
Для украшенья на твоем балконе.
Сбегутся люди: — Это что горит? —
А ты ответишь: — Звездочка ночная!
Она со мной лишь только говорит,
Меня к небесным силам причисляя.
Тут весь поселок ахнет: — Вот те на!
Присела на балкон такая дальность. —
Не так уж плохи были времена,
Когда за сказкой видели реальность.
Мне люди скажут: — Эк куда хватил,
Врать — ври, но не чурайся правды сущей! —
Эх, только б вот звезду не проглотил
Отшельник-сом, под мельницей живущий!
* * *
Поезд ушел в белую мглу,
Рельсы пропали во мгле расстояния.
Я проводил тебя. Встал на углу,
Очи затеплили грусть россиянина.
Белая муть — как бельмо на глазу,
Месяц — как малая долька лимонная.
Помнишь, как были с тобой мы в грозу,
Как ты боялась и грома и молнии.
Завтра ты выйдешь на тусклый перрон
С ясным сознанием — молодость кончилась.
Курск тебя встретит криком ворон,
Все это провинциальные почести.
Старая мать не приедет встречать,
Где там! Уж вряд ей успеть по домашности.
Ленятся что-то вороны кричать,
Крыльям не так уже весело машется.
Кинешься к маме, утонешь в слезе,
Волей своею подавишь рыдания.
Все мы пройдем по печальной стезе
К этой согбенности и увяданию!
Не остановишь ты бега времен,
Не избежишь похоронного траура.
Белый снежок припорошил перрон,
Только что свежую почту отправили.
Можно по белому снегу писать
Письма и нотные знаки мелодии.
Ехать — так поездом, плохо летать
В зимнее время, погода нелетная.
Рельсы на стыках чувствуют боль,
Спи, дорогая, на месте плацкартном,
Крикнул, когда я бежал за тобой,
Чтобы встретиться, надо расстаться!
Ангел мой, крыльев огнем не спали,
Сердце в тревоге живет постоянно.
Ты моя Софья, моя Натали,
Самая Ясная в мире Поляна!
* * *
Речушка, что не значится на карте,
В малознакомой местности течет.
По камешкам звенит она и катит
И долгожданной встречи с Волгой ждет.
Перехожу я вброд ее спокойно,
Своих колен водой не замочив,
И все любуюсь звонкой красотою,
В знак обожанья голову склонив.
Из серебра такого лить колечки,
И знаю, что умельцы наши льют.
Когда погибнут маленькие речки,
Большие даже дня не проживут.
Не думайте, что я пугаю этим,
Я по своей сердечной простоте
Хочу сказать, что надо нашим детям
Оставить эту речку в чистоте!
* * *
Упаду в траву, заплачу,
Головы не подыму.
Что болит, глубоко спрячу,
Не дознаться никому.
Мне ли плакаться на долю,
Дня не видеть впереди?!
Посторонним не позволю
Зря мне сердце бередить.
А тебе, мой свет безмерный,
Не пожалуюсь втройне.
Нет у вас в любви измены,
Но живем, как на войне.
Ты воюешь, я воюю,
Ты горда, и я такой,
Ты горюешь, я горюю,
Стережет нас непокой.
Клевер к сердцу подползает,
Рву, бросаю, снова рву.
Только он один и знает,
Как на свете я живу!
* * *
Глухие рвы попрятала полынь,
Где шла война, цветут ромашки белые.
Влюбленно ходят девушки по ним,
И дышит воздух мирными напевами.
Но иногда расколет тишину
Могущество заряда динамитного.
Порода, валуны летят в волну,
И порох держит слово, как на митинге.
Гранитные холмы на дне Оби
Могучим мирным взрывом уничтожены.
Работай, аммонал, взрывай, дроби,
Тебе по штату воевать положено.
Твоя война на благо всех людей,
Она не для людского истребления.
Она не говорит: — Убей! —
И у нее другие убеждения.
Ее девиз: — Взрывай и тут же строй,
И даже там, где было поле минное.
Да будет в мире род людской,
Да будут наши взрывы только мирными.
* * *
Ты пришла ко мне в горенку
В упоенье хмельном,
Погляди: снизу доверху
Счастьем дышит мой дом.
За оконушком зоренька,
День хорош и пригож,
Посмотри, моя горлинка,
На тебя он похож!
Голубой да лазоревый,
Ясным солнцем кроплен,
Синевою озоновой,
Тишиной напоен.
Быстролетные ласточки
В синеве, как ладьи.
Друг! Любуйся и радуйся,
Удивляйся, гляди!
* * *
Кто тебя, береза, бил?
Кто оставил эти шрамы?
Я тебя всю жизнь любил,
Хоть разок ко мне пришла бы.
Вот дорога, вот тропа,
Приходи, ну, сделай милость,
Что же ты, совсем слепа,
Коль с дороги сразу сбилась?!
Не туда! Держи левей,
Вот теперь идешь как надо.
Я пленен красой твоей,
Ты любовь моя и Лада.
Заходи в мой новый дом,
Заходи в мои покои,
Я попотчую чайком,
Что-нибудь найдем, покормим!
На стене блестит смола,
В каплю светлую сгустилась.
Ты, березонька, смела,
Если в доме в пляс пустилась
Под мою гармонь-зарю
Я спою тебе страданья,
Душу, сердце подарю
В память нашего свиданья.
Груздь
В поганкиных палатах леса
Ютится гриб с названьем — груздь.
Еще до нашего прогресса
Гриб этот полюбила Русь.
Как он хрустел, когда жевали
Его за трапезой в избе.
И капиталы наживали
Кой-кто на хрусте и грибе.
Груздей все меньше. Исчезают,
Не мудрено перевестись.
Вот этим летом я не знаю,
Груздем смогу ли запастись?
О чем стихи? Да о грибах ли?
Об испытаниях судьбы.
Боюсь, чтоб люди не зачахли
От окружающей среды!
* * *
Останься, радуга, над полем,
Очарование продли
И этим что-нибудь такое
Во мне хорошее роди!
Дай вволю мне налюбоваться,
Запомнить всю твою красу.