Христианин! Честь для христианина — великая тяжесть; и чем больше и выше честь, тем большая ее тяжесть. Итак, если в честь идешь, рассуждай силы твои, можешь ли тяжесть сию понести. Если не можешь поднять и понести ее, не касайся, да не отяготит тебя, чтобы не пасть и не лежать под тяжким тем бременем, а не нести его. Надобно многие глаза иметь тому, кто хочет многих смотреть. Надобно научиться прежде себя управлять тому, кто хочет других управлять; себя исправить тому, кто хочет других исправлять; себя научить тому, кто хочет других учить; быть светом тому, кто хочет других просвещать; быть солью тому, кто хочет других осолять; быть образом и зеркалом незамаранным, в которое многие будут смотреть; быть отцом, который о детях своих отечески промышляет; быть недремлющим и бодренным сторожем, который не город и стены и имение вещественное, но души христианские, за которые Христос Господь Кровь Свою излил, стережет; быть искусным вождем, который ведет не к вещественному городу, но к вечной жизни; надобно сильным быть тому, кто должен многих немощи носить.
Чем выше дерево, тем чаще от всякой бури и непогоды колеблется. На малое дерево и в низком месте стоящее, мало какой ветер веет; а высокое, и на горе стоящее всякому ветру подвластно и от него колеблется. Надобно ему корень свой иметь глубоко в земле утвержденным, чтобы от нашедшей бури не быть исторгнутым, и не пасть, и не сокрушиться. В уединении и низкости живущему христианину надобно нести крест свой и последовать Христу, ибо многие скорби (Пс. 33:20) христианам бывают; но в чести находящемуся следует больший и тяжелейший крест нести. И чем выше честь христианина, тем тяжелее бремя ее. Диавол, супостат наш, на всякого христианина восстает и борет, но прежде всего на начальника-христианина. Он все силы свои употребляет на то, чтобы начальника-христианина низложить и пленить.
Враг на войне мира сего ни в кого более не стреляет, чем в полководцев и начальников; так и враг христиан, дьявол, ни на кого более не вооружается, чем на тех христиан, которые и прочими христианами управляют, и себя и прочих хотят спасти. Любимая его добыча — христианин начальствующий, низложенный и плененный им. А пленник его есть всякий, который противно слову Божию живет, ищет своей, а не подначальных выгоды, соблазняет, а не управляет и не исправляет людей. Тогда он удобно и прочие христианские души пленяет, как и враг видимый, пленивши начальника, создает замешательство в подначальных воинах его, а так и их удобно пленяет. Имеет он своих служителей, ложных христиан, которые, как плевелы между пшеницей, находятся и растут. Через них много наветов, козней и хитростей делает он начальствующему христианину.
О сем зле все прошедшие века свидетельствуют; примечаем это и видим и ныне. Эти наветники для христианина-начальника опаснее самого дьявола, поскольку они волки, но скрытые под овечьими кожами; они ласково говорят и, как Иуда, приветствуют, но в сердце предательству поучаются. Надобно рассудительным и предусмотрительным быть начальнику, который хочет и себя и подначальных своих спасать. Сии души много вымышляют о начальнике, и вымыслы эти в подначальных посевают; и бывает, что на языках человеческих носится то, что начальнику и на ум не пришло. А так великое в подначальных делается замешательство, нестроение, подозрение и сомнение о начальнике. Все сие зло и слух злой ударяет душу начальника. Надобно сильным ему быть, если хочет эту тяжесть поднять и понести, а он непременно должен.
Многие христиане ни о чем так не заботятся, как чести достигнуть, и высшей чести. Но не знают сами, о чем заботятся. Неразумному и неисправному христианину честь как безумному меч, которым и себя, и других погубляет. Все христиане присягают и клянутся пред Богом Всемогущим и Сердцеведцем, когда принимают честь; но многие, вышедши из церкви, и забывают, и нарушают клятвенное свое обещание. Видно, что у таких людей на устах и языке только клятва была, но в сердце безбожие сокрыто. Много от таких присяжных стонет и страждет общество. Лучше бы им не родиться, или родившимся землю возделывать и так себе питать, нежели достигать чести и многих неповинных слезы проливать.
Горе таковому начальнику! Бог, сирых Отец и Судия вдовиц, всякую каплю слезы обиженных людей Своих взыщет от него. Образумьтесь же, безумные в народе, и, глупые, наконец, поймите: Насадивший ухо не слышит ли, или Создавший глаз не видит ли? Неужели не обличит Наставляющий народы, — Тот, Кто научает человека разумению? (Пс. 93:8–10)
Итак, внимай сему, христианин, и не касайся того, чего поднять не можешь. И хотя это всякому, кто ни получает честь, говорится, но более тому, который в звание и должность пастырскую вступает и хочет быть иереем или епископом. Не касайся, чего поднять не можешь; и не ищи и не бери бремени, которое тяжелее сил твоих, да не отяготит и не погрузит тебе в бездну. И когда призываешься к чести, рассуждай, можешь ли удержать на себе бремя то. А когда изволение Божие будет быть тебе в чести, то хотя и убегать будешь от чести, будешь в чести. О сем многие примеры в Церковной истории видим. И воистину так есть! Ибо Божие определение не проходит.
138. От познанного зла всякий уклоняется
Видим, что все люди, познавши зло, от него уклоняются. Так, зная, что змей ядом своим вредит и умерщвляет, от него уклоняются; ведая, что зубы зверей вред и смерть приносят, убегают от зверей; ведая, что огонь жжет, и опаляет, и умерщвляет, что глубина водная потопляет и умерщвляет, берегутся воды и огня; ведая, что злодей и разбойник обнажает и убивает, все таковых пагубных людей избегают. Так и от прочего познанного зла люди уклоняются.
Христианин! Познаем и мы наше зло, которое воистину есть зло и для нас пагубно. Познаем, что грех — горькое и лютое наше зло, и будем уклоняться от него, как от познанного зла. Ибо кто, познавши зло и пагубу, от зла и пагубы не уклоняется? Невозможно, воистину невозможно познавшему зло не ненавидеть зла и не уклоняться от него. То, что люди любят грех и от него не уклоняются, потому бывает, что сего зла не знают и горьких плодов его. Познавшему грех как зло невозможно не уклоняться от него. Почему убегаешь от змея? Потому что жалом своим умерщвляет. Жало же смерти — грех, которым человек умерщвляется (1 Кор. 15:56). Как, смертоносное это жало познавши, от него не будешь уклоняться?
Грех и горькие его плоды познаются из закона Божия.
1) Великое зло есть грех. Ибо грех есть преступление и разорение вечного и неизменяемого закона Божия. Грех есть беззаконие (1 Ин. 3:4). Что Бог повелел и узаконил, то через грех разоряется, и Богу повелевшему и узаконившему в противность делается, и непослушание оказывается.
2) Великое есть зло грех. Потому что всяким грехом Великий и Бесконечный Бог оскорбляется, и прогневляется Тот, Который нас создал из ничего, создал по образу и по подобию Своему; Тот, Который промышляет о нас, печется о нас, благодетельствует нам, питает нас, одевает нас, сохраняет и упокоевает нас; Тот, Который так нас возлюбил, что и Сына Своего Единородного в мир послал для нас, и наследие вечной жизни и царствия уготовал нам, и прочие бесчисленные блага подает нам. Так возлюбившего нас Высочайшего нашего Благодетеля мы грехом оскорбляем и прогневляем. О какое лютое зло — грех! Создателя и Отца нашего мы им оскорбляем и прогневляем. Воистину лучше умереть, нежели хотя бы легко согрешить! Бог Святой и Праведный грехом прогневляется. Ангелы Его поют, славят, почитают и поклоняются Ему со страхом и благоговением; но бедный человек, земля и пепел (Сир. 10:9; 13:31), дерзает грехом оскорблять и прогневлять Его.
О, как мы, бедные человеки, проданы под грех! Как потемнело золото, изменилось серебро доброе! (Плач. 4:1) Как помрачилась прекраснейшая душ наших красота! Где любезная красота наша — образ Божий? Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше. Прекратилась радость сердца нашего; обратился в плач лик наш. Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили! От сего смутилось сердце наше; от сего померкли глаза наши (Плач. 5:1, 15–17). Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю; доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7:15, 19, 24) У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд (Дан. 9:7).
3) Великое зло — грех, поскольку великое мучение приносит совести человеческой. Грехом совесть уязвляется, раздражается и согрешившего тревожит, обличает, мучит и терзает. Бежит согрешивший, хотя и никто не гонит его: совесть, сильнее всякого гонителя, гонит его. Когда люди что говорят между собою, он думает, что о нем говорят и советуются; слышит слово о грехе, которому он повинен, помышляет, что ему то говорится, хотя и ко всем вообще простирается слово.
Это совесть злая в нем действует, которая грех его, как домашний судия и обличитель, судит и обличает, и его тревожит и мучит. Сие внутреннее и домашнее зло всегда и везде грешник с собою носит, пока истинным покаянием и сокрушением сердца соделанного греха не очистит. А у тех, которые грешат и не чувствуют мучительства совести (чему, кажется, быть невозможно), совесть спит до времени. Но когда пробудится и начнет их обличать, и соделанные ими грехи им представлять, тогда они узнают, сколь люто мучительство ее, и сколь горек плод греха. Сие мучительство так люто бывает, что бедный грешник идут на всякое зло, нежели то мучительство терпеть; а многие, не терпя этого, сами себе умерщвляют, как то сделал Иуда, предатель Христов (См. Мф. 27:5).
Видим это зло и ныне. В таковом мучительстве совести самым делом научается человек познавать грех и горький плод его. Если же здесь, в мире сем, так совесть за грех человека мучит и жжет, что же будет в будущем веке, где все его грехи, от первого возраста до смерти соделанные им, ведомые и неведомые, в совести его откроются ясно и ему будут представляться, обличать, мучить и терзать его?