Джейкоби терпеливо ждал. Оживленный Лепски наконец вышел из кабины.
— Ты знаешь, Макс, она приняла это как настоящий солдат. Никаких проблем. Она будет меня ждать. Многие ли женщины могут так поступать?
— Я не женат… Не знаю, — ответил Джейкоби.
После ухода сына Амелия осталась сидеть, тупо уставившись на стену. Она боролась с собой. Она понимала, что ей следует позвонить в полицию и сообщить им, что ее сын — маниакальный убийца и намеревается совершить новое преступление. Но она не могла решиться.
Она пыталась оправдать себя, думая, что в конце концов Рейнольдс старый неизлечимый пьяница. Возможно, устранив его, Криспин успокоится, и на этом закончится эта серия ужасных убийств. Вечером Криспин избавится от Рейнольдса. Куда он денет труп? Она отказывалась думать об этом. И этот телефонный звонок Кендрика… Полиция?
Амелия с трудом поднялась на ноги. Бежать! Бежать из этого дома! Она переберется в отель «Спэниш Бэй». Там всегда были внимательны к ней, и она останется там до окончания этого ужасного дела. Тяжело ступая, она направилась в свою комнату.
Ее багажом всегда занимался Рейнольдс, и сейчас она поняла, как ей его не хватает. Она взяла чемодан, бросила в него вещи, которые, как она думала, ей понадобятся. В тот момент, когда она закрывала крышку чемодана, в дверях появился Криспин.
— Вот это правильно, мать, — сказал он, улыбаясь. — Куда ты собираешься перебраться?
— В «Спэниш Бэй», — ответила она.
Криспин кивнул:
— Не волнуйся. Я позвоню и скажу тебе, когда можно будет вернуться.
— Я слышала разговор, — сказала она, — с этим Кендриком. Почему вы упоминали полицию?
— Пошли, мать!
Голос Криспина вдруг стал холодным.
— Я понесу твой чемодан. Возьми «роллс», мне он пока не понадобится.
— Криспин! — Амелия сделала последнюю попытку. — Мой мальчик! Я тебя прощаю…
В глазах Криспина появился блеск. Она снова увидела, как он похож на дядю Мартина.
— Пошли! — приказал он. — Ты здесь не нужна! И не забудь… ты ничего никому не скажешь!
Покорная и униженная Амелия вышла вслед за ним из дома. Он поставил чемодан в багажник, потом, когда она наконец втиснула свою тушу за руль, наклонился и в упор посмотрел на нее.
— Я тебе позвоню через день-два. Мне нужно будет найти кого-нибудь вместо Рейнольдса. Ничего не говори! И не беспокойся!
Дрожа с головы до ног, Амелия с трудом завела двигатель. Когда она отъехала, последняя мысль была о Рейнольдсе.
Кендрик метался по гостиной. Взбешенный Луи сидел на краешке кресла, испепеляя его взглядом. Кендрик совершенно испортил ему выходной. С ним был такой красивый мальчик, когда позвонил Кендрик. Луи не осмелился оставить его одного в квартире. Молодым нельзя доверять, а у Луи было слишком много красивых вещей, которые могли соблазнить парнишку. Он его выпроводил, несмотря на протесты, прежде чем отправиться к Кендрику.
— Я подумал, что следует позвонить мистеру Грэгу и изложить ему положение дел, — объяснил Кендрик. — Он был крайне раздражен и сказал, что, если я назову его имя полиции, он вынудит меня закрыть галерею. Он достаточно гнусный тип, чтобы это сделать, и у него достаточно денег, чтобы разорить меня.
— Почему он сделает это, если ему нечего скрывать? — удивился Луи.
— По-видимому, ему есть что скрывать. Я не знаю и не хочу знать — что. Завтра, когда придет Лепски, дорогой, мы ему ничего не скажем.
— А вознаграждение в двести тысяч! — закричал Луи. — Я слышал это как раз перед уходом. Ты считаешь это пустяком?
Кендрик посмотрел на него своими маленькими глазками.
— Не говори глупостей! — бросил он недовольно. — Кто предал, предаст еще раз. Я обещал Грэгу никому не называть его имени. Если я скажу об этом полиции, в конце концов это станет известно. В будущем никто не будет доверять мне!
— Значит, ты соврешь Лепски? — закричал Луи. — Ты станешь сообщником убийцы! Ты теряешь голову!
— Мы не уверены, что Грэг связан с этими убийствами! — заорал Кендрик. — Лепски утверждает, что есть связь между картиной и убийствами, но не сказал какая. Представь себе: мы скажем Лепски, что автор картины Грэг. Полиция его допросит. Он узнает, что мы его обманули. А если им ничего не удастся доказать? Тогда Грэг нас разорит, и все узнают, что мы предали. Подумай немного, дорогой! Мы ничего не скажем!
Луи рывком поднялся.
— Я не хочу вмешиваться в это, — закричал он, топая ногами. — Ты испортил мне выходной! Ври сам Лепски! Я не хочу вмешиваться!
— Луи! — Голос Кендрика стал очень спокойным. — Ты забыл: кто предал — предаст. Ты забыл Кени? Сколько лет ему было… Семь? Кени сможет узнать этого человека на очной ставке. Кто предал — предаст еще!
Луи побледнел.
— Возьми себя в руки, — сказал Кендрик, улыбаясь. — Не надо истерик. Если нужно, ты соврешь Лепски. — Он снял парик и протянул его Луи. — Причеши его, дорогой.
Дрожащей рукой Луи достал из кармана гребень.
Мэри Гудол, бывшая секретарша Кена Брэндона, ожидала его перед конторой в Сикомбе. Кен был очень доволен. Эта полноватая, неопределенного возраста, абсолютно надежная женщина была для него подарком. Они поздоровались, потом Кен открыл дверь конторы, и они вошли.
— Как чувствует себя мистер Лейси? — спросила Мэри.
— Произошло чудо. Его считали безнадежным, а он выкарабкался. Врачи теперь говорят, что при внимательном отношении к себе он проживет еще долго.
— Я очень рада. А Бетти?
— Она вернулась вместе со мной вчера вечером. Ее сестра осталась там. — Он увидел выражение лица Мэри, которая рассматривала кабинет. — Я боюсь, что вы не привыкли к таким мрачным дырам, Мэри, но я не могу выразить словами, как я рад, что вы здесь.
— Секретарша мистера Стернвуда позвонила мне вчера вечером и попросила меня вам помочь. — Мэри поморщилась, потом улыбнулась. — Это совсем не так ужасно, как я думала. — Ее улыбка исчезла, когда она произнесла: — Как ужасно! Бедный мистер Стернвуд. Он так гордился своей дочерью.
Кен вздрогнул. Подойдя к столу Карин, он посмотрел на лежавшие на нем бумаги.
— Нужно, чтобы нашли этого опасного сумасшедшего, — продолжала Мэри. — Какое громадное вознаграждение назначил мистер Стернвуд. Двести тысяч!
Кену тяжело было вспоминать о том, как погибла Карин.
— Я на это надеюсь, — проговорил он, перенося бумаги на свой стол. — Я займусь этим, Мэри, а вы просмотрите картотеку. Это позволит вам войти в курс дела.
Он вошел в свой кабинет, закрыл дверь и сел за стол.
Воскресенье было настоящим кошмаром. Он прочитал в газете, что убили Лу Буна. Это было для него неожиданностью, но он почувствовал облегчение, подумав, что угрозы шантажа больше не будет. Несколько позднее он узнал по радио об убийстве Карин. Эта новость его настолько потрясла, что он с трудом сдержал себя, когда сестра жены сказала: «Она это искала. Нечего было жить на берегу, неподалеку от хиппи. Она вела себя как шлюха».
Он позвонил мистеру Стернвуду, но не смог с ним поговорить. Его секретарша сказала, что патрон надеется, что в понедельник Брэндон будет в Сикомбе, а Мэри Гудол заменит Карин. Теперь, когда Лейси был вне опасности, Кен поспешил вернуться. Бетти позвонил доктор Хайнц и спросил раздраженным тоном, когда она намеревается возвратиться. Она решила улететь самолетом во второй половине дня.
Только в самолете выяснилось таинственное исчезновение пуговицы из запасного комплекта к пиджаку Кена. Бетти, разыскивая в сумочке сигареты, вдруг рассмеялась и вытащила пуговицу.
— Смотри, дорогой. Это мой талисман. Я ношу его всегда с собой. Это твоя.
Он вспомнил панику. Как Карин достала ему другую пуговицу, как он спал с Карин в своей супружеской постели. Вспомнив это, Кен с трудом улыбнулся.
Теперь, сидя за своим письменным столом, он вновь думал об этом. Карин была мертва, Лу Бун тоже. Этот постыдный эпизод из жизни женатого мужчины отныне принадлежал прошлому. Сжав кулаки, он поклялся, что такого больше никогда не будет.
А на другом конце города Лепски припарковал свою машину в нескольких метрах от галереи Кендрика. Он вошел и был встречен очень бледным Луи де Марни, изобразившим благожелательную улыбку.
— Мистер Лепски! Какая радость! Мистер Кендрик ожидает вас.
Он проводил Лепски в кабинет Кендрика.
Кендрик, улыбаясь, как ласковый дельфин, поднялся и протянул ему руку, но Лепски был не в настроении и такого рода любезности не принял.
Не обращая внимания на руку, которую ему протягивали, он официальным тоном произнес:
— Итак, вы собираетесь кое-что сообщить мне?
— Садитесь, пожалуйста, мистер Лепски. Мы можем спокойно поговорить, как воспитанные люди, — сказал Кендрик, с лица которого сошла улыбка.
Он сел. Лепски поколебался, потом устроился против него.
— Мистер Лепски, прошу вас понять, что мы должны защищать своих клиентов. Вы спросили у меня имя художника, который написал это полотно. Разумеется, полиция имеет право задавать такие вопросы, но художник заставил меня пообещать, что я не назову его имени. Меня просят об анонимности. Это может вас удивить, но уверяю, это бывает часто.
Лепски гневно посмотрел на него:
— Значит, вы знаете, кто это?
Кендрик снял парик и осмотрел его внутреннюю сторону, будто надеялся найти там муравейник. Потом он снова надел его.
— Да, мистер Лепски, я знаю имя художника. — Он наклонился вперед. Его маленькие глазки были непроницаемыми. — Если вы можете объяснить мне, почему вы думаете, что художник некоторым образом связан с этими убийствами, и если вам удастся убедить меня, что у вас есть неопровержимые улики, тогда, разумеется, я назову его имя.
Лепски заерзал на стуле. Разве он может рассказать этому толстому педерасту о Мехитабел? Разве осмелится сказать об этом Терреллу? Красная луна? Черное небо? Оранжевый пляж?..
Заметив, что Лепски колеблется, Кендрик перешел в атаку.
— Мистер Лепски, может быть, лучше со мной поговорит ваш шеф Террелл? Мне он всегда казался понимающим человеком. — Дельфинья улыбка исчезла. — Я позволю себе сделать предложение. Вы должны обратиться к своему шефу, и тот, если посчитает нужным, обратится ко мне.