Берни тоже встал:
— Понятно. Устроим встречу.
— И, Берни, — произнес я твердо, — пригласи на встречу Кендрика.
— Кендрика не нужно.
— Нет, нужно. У нас команда, и Кендрик один из ее членов.
Он в изнеможении развел руками:
— Я подумаю, можно ли это организовать.
— Этого мало, Берни. Ты, Эрскин, Пэм, Кендрик и я должны сесть за один стол и все обсудить.
— Ладно.
Мы вместе спустились с веранды и остановились у своих машин.
— Берни, у меня нет задних мыслей. Я думаю не только о себе, но и о тебе.
Он похлопал меня по плечу:
— Поэтому я и выбрал тебя. Я уже не тот, что прежде, и мне нужна твоя помощь.
Я проводил взглядом его «ягуар» и сел за руль «альфы».
Несколько минут я обдумывал наш разговор, потом поехал на аэродром.
Глава 4
Берни позвонил около семи вечера, когда я смотрел по телевизору слезливую киношку. Сказал, что встреча назначена на 21.00 в том же кафе.
— Мы с Гарри и Пэм зайдем за тобой, Джек, в половине девятого.
— Кендрик будет?
— Да.
— Отлично.
Я много передумал со времени нашего последнего разговора. План Берни выглядел заманчиво, но необходимо было отшлифовать его до блеска. За угон самолета стоимостью десять миллионов долларов я мог надолго угодить за решетку, а такая участь не улыбалась мне. Надо было действовать наверняка, а я подозревал, что у Берни не хватит духу провернуть такую операцию. В нем произошел какой-то надлом. Пэм не в счет: она просто спятила на почве сексуальной неудовлетворенности. Многое зависело от Эрскина. Если и у него, как у Берни, кишка тонка, то мне с ними не по пути. Я хотел взять бразды правления в свои руки. План угона нравился мне все больше, не нравился только Берни на месте главаря.
Около половины девятого послышался шум автомобиля. Я вышел за дверь. У дома остановился «бьюик», за рулем которого сидел Берни. Он махнул мне, и я уселся рядом с ним. Сзади я увидел мужчину и Пэм. В темноте мне не удалось разглядеть Эрскина. Понял только, что он крупный.
— Джек, это Гарри, — сказал Берни, трогая машину с места.
— Привет! — поздоровался я и поднял руку.
Эрскин не пошевелился.
— Привет! — ответил он, выдержав долгую паузу.
От аэродрома до кафе мы добрались быстро и в полном молчании. Приехав на место, вылезли из машины, но и здесь темнота помешала мне как следует разглядеть Эрскина. Он оказался крупнее, чем я предполагал: на полголовы выше меня, а ведь я не коротышка.
Мы с Берни пошли рядом, Пэм и Эрскин — следом за нами. Поднялись на веранду. Ночь выдалась душная. Издалека доносился шум прибоя.
В кафе не было ни души. На веранде горел тусклый свет. Мы уселись за столик, и к нам с улыбкой вышла девушка.
— Что будем пить? — спросил Берни.
Теперь мы с Эрскином внимательно разглядывали друг друга. В тусклом свете передо мною предстало худощавое лицо, маленькие глазки, плоский нос и тонкие губы; молодой, крепкий боец с плотной шапкой коротких черных волос. Он был одет в тонкий свитер, облегавший мускулистые руки и плечи: не иначе как занимался боксом.
Пэм заказала виски со льдом. Я последовал ее примеру. Эрскин спросил джина с апельсиновым соком. Берни довольствовался кока-колой.
— Знакомься, Джек, — Гарри, — произнес Берни, когда ушла девушка.
Я кивнул, а тот подался вперед и ел меня глазами.
— Ну, и к чему эта встреча? — задиристо спросил он. — Что тебе неймется?
— Погоди, — решительно вмешался Берни. — Не лезь впереди паровоза. Джек считает вознаграждение недостаточным. Я…
— Сам погоди, Берни, — не унимался Эрскин. — Этот парень авиамеханик… так?
Берни бросил на него беспокойный взгляд:
— Тебе это известно, Гарри.
— Ну вот. Так что его дело десятое. Самолет поведем мы с тобой… так? Чего же он выступает? Мы его используем, платим за это, а остальное не его собачье дело… так?
— Слушай, сынок, — спокойно проговорил я, — кончай разыгрывать бывалого гангстера. Вы с Пэм кутята в таких делах. Если уж на то пошло, и Берни не великий мастак. Идея у вас хорошая, а работаете, как любители. Имеете десятимиллионный самолет и отдаете его за два миллиона. Любители и есть, кто же еще.
Эрскин напружился. Взбухли мышцы под тонким свитером. Ну, думаю, сейчас он мне врежет.
— А ты профи, что ли?
— Конечно… — ответил я, слегка отодвигаясь от стола, чтобы успеть встать, если он вздумает распускать руки, — по сравнению с вашей троицей я профи.
— Гарри! — взмолился Берни. — Я доверяю Джеку. Поэтому и привлек его. Пусть он поговорит с Кендриком. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Нет! — раздался голос Пэм.
— Что еще такое? — обернулся к ней Берни.
— Это опасный тип, — ткнула она рукой в мою сторону. — Я знаю. Он все испортит своими разговорами.
— Детка, — рассмеялся я, — у вас и так уже все испорчено. А своими разговорами я могу все исправить. Ну да ладно, не хотите — не надо. Я умываю руки, только сдается, что в скором времени я буду слать вам открыточки в места не столь отдаленные. Обожаю переписываться.
Тут к веранде подкатил «кадиллак» Кендрика.
— А вот и он, — сказал я, отодвигая назад свой стул. Я взглянул на Берни. — Либо я обрабатываю его, либо обойдетесь без меня. Как решаешь?
— Обрабатывай, — ответил он, не глядя на Пэм и Эрскина.
Те не успели опомниться, а Кендрик, пыхтя и фыркая, уже взобрался по лестнице и присоединился к нам.
— Любезные мои! Какое неприглядное выбрали местечко-то! — Он подковылял к столику, Берни встал и подвинул ему стул. — Ох, беда, ох и забегаловка! — Он опустил свою тушу на стул. — Только не предлагайте мне выпить. Тут наверняка в каждом стакане кишат микробы. — Он приподнял парик и поклонился Пэм. — Дорогуша Пэм… как всегда, очаровательна. — Парик сел на место. — Ну, рассказывайте. Что приключилось? Вроде бы у нас все было складно.
— У Джека к вам разговор, — сказал Берни.
— У Джека? — Кендрик стрельнул глазками в мою сторону. — В чем дело, дружочек? Вы недовольны?
— Не будем размазывать кашу, Кендрик, — ответил я. — Сначала поговорим о деньгах, потом — об операции.
Кендрик театрально вздохнул:
— Минутку, дружочек. Вы выступаете от имени этих троих милых людей? Стало быть, уже не Берни руководит операцией?
— Со мной такого уговора не было, — произнес Эрскин.
— Со мной тоже, — подхватила Пэм.
Я взглянул на Берни и встал:
— Ладно, тогда я выхожу из игры. Подчиняюсь подавляющему большинству.
— Постой! — Берни обратился к Кендрику. — Я привлек Джека, потому что он специалист. С этой минуты он выступает от моего имени. Я руковожу операцией, и мое слово — закон.
Я обвел взглядом Пэм и Эрскина.
— Вы все слыхали. Теперь ваш черед подыматься и уходить.
Они не шелохнулись.
Я сел. Кендрик потер толстым пальцем кончик носа.
— Ну… так какие трудности, Джек?
Я положил руки на стол и подался вперед, глядя ему прямо в глаза.
— Мы собираемся украсть самолет стоимостью десять миллионов. Это называется угоном. В случае провала нам четверым грозит пожизненное заключение, а провал не исключен. Однако нас в деле пятеро — заметьте, пятеро, включая вас. Мы хотим знать, сколько вы получите со своего клиента.
Кендрик улыбнулся:
— Так ты, дружочек, волнуешься насчет денежек?
— Я просил не размазывать кашу. Сколько?
— Это мое дело! — В его голосе вдруг послышалось раздражение. — Мы с Берни заключили сделку. Я плачу два миллиона… Берни согласился… так, Берни? — повернулся он к Олсону.
— Погодите, — вмешался я, — смотрите, что получается. Самолет стоит десять миллионов, новехонький. Если вы не круглый идиот, в чем вас трудно заподозрить, то получите за него по крайней мере шесть миллионов. За вычетом расходов это даст вам четыре миллиона прибыли только за то, что вы будете просиживать штаны и ждать, пока мы натаскаем для вас каштанов из огня. И это вы называете сделкой?
— Шесть! — всплеснул руками Кендрик. — Дружочек! Да мне, дай Бог, миллион получить после всех выплат. Ну, ну! Нельзя быть таким жадным.
— Мы хотим три с половиной миллиона, — сказал я. — Либо сделка отменяется.
— Эй! Обожди-ка, — раскрыл было рот Эрскин, — ты…
— Не встревай! — прикрикнул я. — Слышали, Кендрик? Три с половиной миллиона, или никакой сделки!
— Может, послушаем, что скажут остальные? — Глаза у Кендрика сделались холодные как льдинки.
— Нет! — возразил я. — Решающее слово за мной. Ну, допустим, они согласятся на ваши условия. Я не пойду у них на поводу. Значит, меня не возьмут в дело, но ведь мне известен план, — улыбнулся я. — Самолет застрахован. Он пропадает. Телефонный звонок в страховую компанию может наделать вам кучу неприятностей. Мы хотим три с половиной миллиона, Кендрик.
Он долго сверлил меня взглядом, потом кивнул:
— Ты, дружочек, бизнесмен хоть куда. Может, прекратим эту недостойную торговлю на трех миллионах? Это, конечно, грабеж, но на три я согласен.
Я поглядел на Берни:
— Мы же не грабители, верно? Согласимся на три?
Берни ошалело кивнул.
Я повернулся к двум другим. Эрскин вылупил на меня глаза и разинул рот. Пэм смотрела в сторону.
Не прошло и десяти минут, как я сделал нас богаче на целый миллион.
— Ладно… три, — вымолвил я.
Кендрик покривился:
— Значит, договорились. Если это все, то мне пора.
— Нет, не все. Как будет производиться оплата? — спросил я Берни.
Тот насторожился:
— Ну… Клод распорядится, чтобы деньги перевели в здешний Флоридский банк на мое имя, а я раздам их вам.
Тут настал мой черед разинуть рот:
— Ничего себе! Мы вроде как скончались, а в местный банк поступает три миллиона?
На лице Берни выступили капельки пота.
— Я… я не подумал об этом, — растерянно сознался он. — Что ты предлагаешь?
Я повернулся к Кендрику, который не спускал с меня злобных глазок.
— Перед взлетом вы внесете половину денег, то есть полтора миллиона долларов, в Национальный банк Мексики на имя Олсона. Остальное — после посадки.