Я взглянул в иллюминатор и увидел внизу огни Парадиз-Сити, потом — исчезающий вдали Майами. Кожей ощущая, что вижу их в последний раз, я все смотрел и смотрел, пока они не растворились в морской дымке.
Мысли не давали мне покоя, и я вернулся в кабину пилотов.
Заглянув Берни через плечо, я увидел по альтиметру, что он набирает высоту.
— Еще десять минут, — произнес Гарри.
Набрав двадцать пять тысяч футов, Берни выровнял машину.
— Гарри, поговори с Фредом, — хрипло вымолвил он. — У меня поджилки трясутся.
Мы с Гарри переглянулись. Он удивленно повел бровями.
— Перестань, Берни, — вмешался я, кладя руки ему на плечи. — Не выдумывай. Сам поговори.
Он скинул мои руки и отер пот с лица.
— Слушайте, мужики, а может, не надо? Еще не поздно вернуться. Может, не будем, а?
— Что ты такое мелешь? — взревел Гарри.
Берни беспомощно пожал плечами.
— Да. — Он повернул ко мне бледное лицо. — Джек, у нас получится?
Меня так и подмывало сказать ему, чтобы поворачивал назад, но, пока я мешкал, Гарри схватил микрофон.
— Фред! — выпалил он срывающимся от волнения голосом. — У нас беда. Горят два левых двигателя. Проклятые огнетушители не работают! — Мне было слышно, как диспетчер прокричал что-то в ответ. Гарри перебил его. — Мы падаем. Наши координаты… — Тут он отключил связь. — Жми вниз, Берни.
Берни повиновался, точно во сне, машина клюнула носом и с ревом понеслась к морю.
Гарри отложил микрофон.
— Вот и все, — проговорил он. — Как я выступил?
— Очень убедительно. — Меня словно выпотрошили. Всего лишь короткая заминка решила мою судьбу.
— Фред сейчас небось стоит на ушах.
Я наблюдал за Берни. Он начал выравнивать машину. Мы были на высоте около восьмисот футов. Самолет продолжал снижаться. Когда мы опустились до отметки триста футов и я уже мог разглядеть барашки на море, Берни взял курс на Юкатан.
— За это стоит выпить.
— Да, принеси мне кока-колы, — сипло вымолвил Берни.
— И мне тоже, — попросил Гарри.
Я пошел на кухню, открыл холодильник и достал три бутылки кока-колы. Только я начал выламывать лед из формы, как раздался тихий голос:
— Привет, Джек!
Я выронил форму со льдом в раковину.
Этот голос нельзя было не узнать. Чувствуя, как душа уходит в пятки, я обернулся.
С порога кухни мне улыбалась миссис Виктория Эссекс.
Я смутно отметил про себя, что пол дрожит, значит, Берни идет на предельной скорости.
Меня прошиб холодный пот. Сердце пропустило один такт и тотчас понеслось вскачь.
— Удивляешься? — рассмеялась миссис Эссекс. — Ты же сказал, это невозможно. — Она снова рассмеялась. — Такие заявления только подзадоривают меня, ведь ничего невозможного нет… и вот я здесь. Сколько продлится полет?
Я хотел было заговорить, но язык словно отсох, а сердце так частило, что не вздохнуть.
И я немо глазел на нее.
— Джек! В чем дело? Ты не рад?
— Что ты здесь делаешь? — выдавил я.
Ее красивые брови строго сошлись над переносицей.
— Что я здесь делаю? Это мой самолет! Ты что, рехнулся?
— Как ты попала на борт?
— Какая разница? Сказала главному инженеру, что полечу с тобой.
Я вспомнил лукавую улыбку Томпсона.
— Это испытательный полет. — Я уже взял себя в руки и соображал, как быть. — Если мистер Эссекс узнает, что ты была на борту, он устроит страшный скандал. Полет небезопасен.
— Подумаешь! Лейну совершенно не обязательно знать про это. — Она шагнула в кухню. — Неужели ты не рад?
— Но тебя заложит Томпсон!
— Ах, перестань! Он тоже меня боится, как и Джексон. Я спросила, сколько продлится полет?
— Не знаю… часа три.
— Давай обновим кроватку Лейна, желанный мой.
Что касается желаний, в тот миг я не глядя променял бы эту женщину на раковую опухоль.
— Меня послали за кока-колой.
— Неси им кока-колу, а я подожду в своей каюте. — Она погладила меня по щеке. — Нас с тобой ждут новые ощущения.
Я сжался от ее прикосновения, будто попал в объятия смерти.
Она прошла по коридору и скрылась в апартаментах Эссекса. Я лихорадочно думал. В голове роились вопросы и все как один без ответа.
Надо ли говорить Берни и Гарри, что она на борту? Может, повернуть назад? Да как же тут повернешь, если Гарри сказал диспетчеру, что мы падаем? Отступать поздно! Так как же быть? Я представил, какой прием окажут миссис Виктории Эссекс, когда она попадется на глаза тем мексиканским головорезам, и содрогнулся от одной этой мысли. Сам же уговорил Берни не брать с собой Пэм, а она и в подметки не годилась миссис Эссекс. Я предчувствовал, что и Берни и Гарри будет наплевать на ее участь: оба имели основания ненавидеть ее. Но меня-то связывали с ней близкие отношения, и я знал, что не смогу стоять в стороне и спокойно смотреть, как ее насилует шайка разбойников.
Я решил, что, прежде чем обрадовать Берни и Гарри, я обязан предупредить ее, в какую историю она влипла.
Я отнес кока-колу в кабину пилотов.
— Долго же ты ходишь, — проворчал Гарри, хватая стакан. — Пить охота до смерти.
— Извини, провозился со льдом.
— Нам везет, — ухмыльнулся он. — На горизонте ни единого суденышка.
— Берни, как машина? — спросил я, а у самого так и стучало в висках.
Он допил кока-колу и протянул мне пустой стакан.
— Пока работает четко.
Гарри сидел в наушниках: один прижал к правому уху, другой болтался у шеи.
— Фред оповестил военно-морскую базу.
— Прорвемся, Берни? — спросил я.
— Конечно. На такой высоте радар нас не засечет.
— Ладно, управляйтесь тут сами. Пойду-ка вздремну.
— Хочешь опробовать ложе Эссекса? — рассмеялся Гарри. — По-моему, без женщины эту святыню не согреть.
Я утер пот с подбородка.
— Пока, — промямлил я и вышел из кабины. Пройдя по коридору, я свернул в каюту Эссекса. Она лежала на широкой круглой кровати. Натянутая сверху простыня выдавала ее наготу.
— Ну же, Джек, у нас мало времени. — И она протянула ко мне руки. — Остальные при деле?
Я притворил дверь и запер ее на задвижку.
— Ты попала в беду. И я тоже.
Она посмотрела мне в лицо:
— В какую еще беду?
— Ты летишь на угнанном самолете.
Манящие огоньки в ее глазах тотчас погасли. Губы сжались в тонкую ниточку, на лице застыло выражение непреклонности. Недаром она звалась Викторией Эссекс. Самообладание и теперь не покинуло ее.
— Олсон и Эрскин угнали самолет?
— Именно.
— Ты с ними заодно?
— Да.
Ее невозмутимость вызывала восхищение. Она хранила поистине олимпийское спокойствие.
— Куда мы летим?
— На Юкатан. Прибытие — через два с половиной часа… если повезет.
Она откинула простыню и встала с постели. Я смотрел, как она идет нагишом к своим брошенным вещам, как быстро, без малейшей суеты, одевается. После этого она подошла к зеркалу и пригладила гребнем волосы. Удостоверившись, что сохранила облик неотразимой миссис Виктории Эссекс, она медленно повернулась и смерила меня взглядом.
— Еще есть время. Я поговорю с Олсоном. Это он додумался?
— Да.
— Ну, так я велю ему вернуться.
Она подалась к двери, но я не тронулся с места, и ей пришлось остановиться.
— Прочь с дороги, Джек!
— Речь идет о трех миллионах, — спокойно объяснил я. — Даже ты не в силах отговорить Олсона и Эрскина.
— Прочь с дороги! — Ее глаза метали молнии. — Я поговорю с ним!
— Будь благоразумной! Олсону нет до тебя никакого дела. Эрскин ненавидит тебя. Если ты пойдешь в кабину и начнешь разоряться, Эрскин огреет тебя по башке и выбросит в море. Пойми, ты попала в беду.
Она поглядела на меня в упор:
— Ты тоже против меня, Джек?
— Я сделаю для тебя все возможное. На кой черт тебе понадобилось лезть сюда?
— Что означает твое «все возможное»?
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя.
— Очень любезно с твоей стороны. — Она повернулась ко мне спиной и как бы невзначай подошла к кровати. — Однако лучше я сама позабочусь о своей защите.
Не успел я и глазом моргнуть, как она выхватила из-под матраса спрятанную мной винтовку и направила на меня.
— Не двигаться! — От ее властного окрика я замер как вкопанный. — Со мной этот номер не пройдет! Будь спокоен, я умею обращаться с оружием. Марш вперед, Джек, в кабину пилотов.
— Этим ты ничего не добьешься. Я на твоей стороне, но отступать нам поздно.
— Не поздно! Марш!
Интересно, мелькнуло у меня, как поведут себя Берни и Гарри, когда я заявлюсь в кабину под конвоем вооруженной миссис Эссекс. Я отпер дверь и шагнул в коридор. Почему-то мне казалось, окажи я сопротивление, она не станет стрелять в меня, и тут меня охватило полнейшее безразличие. Я решил довериться судьбе. Сможет заставить Берни повернуть назад — тем лучше. Если же у Берни и Гарри хватит хитрости переиграть миссис Эссекс, значит, так тому и быть. Пусть сама командует парадом.
Все-таки я был отчасти влюблен в нее и к тому же никак не мог взять в толк, на что мне целый миллион, поэтому покорно, как ягненок, пошел в кабину к пилотам.
При моем появлении Гарри обернулся:
— Недолго ты дремал, Джек. Совесть, что ли, замучила?
Я посторонился, и в дверях со вскинутой винтовкой показалась миссис Эссекс.
У Гарри округлились глаза и отвисла челюсть, но в следующее мгновение он попытался вскочить на ноги.
— Сидеть! — приказала она.
Гарри подавил порыв и откинулся на спинку кресла.
— Вот те на, Берни! Гляди, кто пожаловал!
Берни оглянулся через плечо, посмотрел на нее, потом на винтовку и потемнел, как тухлая рыба.
— Угон отменяется! — распорядилась миссис Эссекс. — Поворачивайте назад! Возвращаемся на аэродром!
— Ну уж нет, — ухмыльнулся Гарри. — И ничего ты с нами не сделаешь, детка. Боялись мы твоей пукалки. Попробуй только пальнуть — самолет спикирует в море.
— Я сказала: поворачивайте!
Гарри пожал плечами: