я быть строгой.
— Зарядку! Зарядку! И пожалуйста, не отвлекайся! — напоминает бабушка. — И — раз, и — два! — энергично командует она, направляясь к двери. Теперь её голос доносится уже из соседней комнаты: «И — раз, и — два!»
Алёша, лёжа на коврике, вместо того чтобы делать зарядку, заставляет этим заниматься игрушечного козлика, ловко дёргая его за ниточку! «И — раз, и — два!» — машет головой козлик.
Бабушка появляется на пороге с кофейником в руках. Алёша быстро прячет игрушку, но бабушка уже всё заметила.
— Так я и знала! — сердится она.
Алёша начинает старательно поднимать вверх то правую, то левую ногу.
Бабушка поглядывает на внука и сообщает:
— А теперь слушай. У меня большая радость — я получила письмо: завтра проездом в Москве будет моя школьная подруга, друг моей юности.
— Твоя школьная подруга? Она ещё жива? — искренне удивился Алёша.
— Конечно, жива! Я так хочу её видеть! Мы с ней и в школе вместе учились, и в госпитале вместе работали в Севастополе.
Бабушка достаёт из кармана фотографию.
— Замечательная девушка была! Посмотри, какое энергичное выражение лица!
— А почему у вас нет медалей за оборону Севастополя? — опрашивает Алёша.
Бабушка вздыхает:
— Да что ты! Это когда же было… в гражданскую войну!.. Она приезжает со своим внуком Сашей. Жалко, что только на один день. Я бы очень хотела, чтобы они у нас погостили, чтобы вы тоже стали друзьями.
Алёша спрашивает заинтересованно:
— С внуком?
— Постой, что-то на меня сомнение напало: завтра они приезжают или сегодня? Пятнадцатого в шесть часов или шестнадцатого в пять? — вдруг заволновалась бабушка. Ищет письмо в карманах своего халата: — Куда же я его девала?..
…По рельсам мчится скорый поезд. В купе вагона пожилая женщина радостно говорит девочке лет шести:
— Нам с тобой, Сашенька, очень повезло: мы целых три часа пробудем в Москве, от поезда до поезда. Всё увидим: и Красную площадь, и метро…
— А высотный дом? — спрашивает Сашенька.
— Обязательно! И посмотрим, как в Москве оформлены книжные киоски, — другим, уже деловым, тоном говорит бабушка Сима.
Сашенька ужаснулась:
— Ты будешь свою «Союзпечать» проверять?! Ой, бабушка Сима, мы тогда ничего не успеем!
— Да, едва ли вы за три часа всё успеете осмотреть, не зная Москвы, — качает головой добродушный проводник, убирая стаканы со столика.
Бабушка Сима объясняет с гордостью:
— Нас встретит человек, который двадцать пять лет прожил в Москве.
— Ну, разве что встретит… — соглашается проводник.
Сашенька встревожилась:
— Бабушка, а твоя подруга обязательно придёт на вокзал?
— Ещё бы, конечно! Старая дружба никогда не ржавеет, Сашенька. И вообще москвичи — очень радушные, гостеприимные люди.
Алёша, весёлый, довольный, сидит за столом, завтракает. Бабушка Оля намазывает ему булку маслом. Галя кладёт сахар в его чашку.
Входит Андрей Андреевич, отец Алёши и Гали. Он плотный, широкоплечий, у него быстрый, внимательный взгляд.
— С добрым утром! — говорит он и, похлопав Алёшу по плечу, садится за стол, берёт газету: — Поглядим, что сегодня творится в мире…
Входит Наталья Фёдоровна, мать Алёши и Гали. Она врач и, как люди этой профессии, всегда внимательно прислушивается к своим собеседникам и хочет всех успокоить.
— Доброе утро, — говорит она, целуя детей.
Галя начинает речь издалека:
— Всё-таки точный распорядок дня очень много значит.
— Безусловно, — подтверждает довольная бабушка.
Отец хитро поглядывает на них из-за газеты:
— О чём это вы?
— Обо мне! — объясняет Алёша. — Я теперь усидчивый и собранный — ужас! Я же теперь прихожу и ухожу — всё по расписанию, как поезд.
Бабушка поощрительно улыбается:
— Правильно! Как курьерский поезд. — И тут же, о чём-то вспомнив, она снова начинает искать письмо в карманах халата.
Алёша ждёт одобрения отца, но Андрей Андреевич говорит сухо:
— Мне кажется, что это не твоя заслуга.
— То есть как это не моя? — удивился Алёша, чуть не опрокинув чашку с чаем.
— Другие за тебя стараются.
Бабушка обиженно переходит на официальный тон:
— Я прошу сказать конкретно: что я за него делаю? У меня своих дел достаточно!
— Да! Я сам всё делаю! — уверяет Алёша.
— Сам? Прекрасно! А это что такое? — Андрей Андреевич показывает на жалкий росток в цветочном горшке.
— Лимон! — хмуро говорит Алёша.
— Лимон? Ты решил стать юннатом? А когда ты его в последний раз поливал? Он засох весь.
— Ну уж извините, я его ежедневно поливаю, — неожиданно выдаёт себя бабушка.
— Значит, бабушка у нас стала юннатом, — уточняет Андрей Андреевич.
— Юннатом я, во-первых, раздумал! Я буду мастером спорта по конькам. И катаюсь я сам, бабушка за меня не катается, — сердито отвечает Алёша.
— После школы погуляешь, в час тридцать будь дома! — по привычке напоминает бабушка, но замолкает, взглянув на Андрея Андреевича.
Расстроенный Алёша выходит из комнаты.
Галю тоже задели за живое слова отца, но она молча собирает тарелки и уходит в кухню.
Андрей Андреевич шутливо говорит матери:
— Вот у мамы определённо есть успехи! Ты стала не такой рассеянной, мамочка! Расписание ведь ты выполняешь? На тебя оно благотворно и действует.
Бабушка отвечает спокойно, с чувством собственного достоинства:
— Ну что ж! Расписание всем полезно. — И тут же начинает горячиться: — А не напоминать ему нельзя! У него внимание перескакивает с одного на другое. Спроси у Наташи, она тебе объяснит с медицинской точки зрения.
— С медицинской точки зрения, прежде всего нельзя волноваться, — шутит Наталья Фёдоровна.
— Пойми, что ты не должна его заботы брать на себя! — доказывает матери Андрей Андреевич. — Ведь верно, Наташа? — Он тоже ищет поддержки у Натальи Фёдоровны.
— С таких лет уже заботы! — не соглашается бабушка.
— Конечно! Я же не требую, чтоб он занимался выпуском автомобилей в новой пятилетке. Но своё расписание ему пора выполнять самостоятельно, — настаивает отец.
— Постой, Андрюша! Отчасти ты прав, — пытается его успокоить Наталья Фёдоровна.
— Как? Он прав, по-твоему? — возмутилась бабушка.
— И мама отчасти права. Вы оба правы, только пейте чай.
Голос бабушки прерывается от волнения:
— Ну что ж… Если я его неправильно воспитываю, я вообще могу запереться в своей комнате, и вы меня больше не увидите. С этой минуты я больше ни во что не вмешиваюсь… Алёша! — тут же кричит бабушка. — В школу опоздаешь!.. Вы считаете, что Алёша в меня — несобранный, несосредоточенный! Ну что ж! Сожалею, но сделать ничего не могу. Извините!
Разгневанная, с пылающими щеками, она идёт к дверям. Укоризненно взглянув на мужа, Наталья Фёдоровна спешит за ней.
На пороге бабушка останавливается, говорит веско:
— Кстати, к самостоятельному труду я его всё-таки приучаю. Он вчера сам починил табуретку, которая стоит в передней.
— Починил табуретку? Вот это отлично! — говорит отец.
Бабушка и за ней Наталья Фёдоровна уходят из комнаты. Вбегает Галя. Она уже в шубке, с портфелем в руках.
— Папа, я не могу молчать по этому вопросу. Я тебе как вожатая говорю: наша задача и чужим родителям помогать воспитывать детей, а Алёша — мой собственный брат, и я тоже разбираюсь в его воспитании. Мы ему напоминаем, но ничего тут плохого нет.
— Твой собственный брат должен скоро стать пионером? — спрашивает отец.
— Да, он в мае вступит. И я с ним уже провела одну беседу, — наставительно говорит Галя.
— Ого! Провела беседу! А самодеятельность была после официальной части? — усмехается Андрей Андреевич. — Вы лучше попробуйте хоть один день ни о чём ему не напоминать. И поглядим, выполнит ли он своё расписание.
— Конечно, выполнит! — уверяет Галя.
Алёша в передней слышит их разговор. Он тихо, тоном заговорщика, спрашивает бабушку:
— Яблоко ты мне положила?
— Положила! — шепчет бабушка.
Алёша, надевая калоши, садится на табуретку, ножка у табуретки отскакивает, и Алёша с грохотом падает на пол. Отец заглядывает в переднюю:
— Так! Отличная работа! Ну что же, Галя, поглядим!
— Поглядим! — решительно говорит Алёша, берёт свой портфель и уходит.
Зимнее утро. Деревья стоят будто украшенные пышными хлопьями снега. Школьники с портфелями выходят из всех домов и дворов. По радио гремит марш, и кажется, что они шагают под музыку, что вся улица, весь город спешит в школу.
Мы слышим песню по радио:
Злодейка-зима
набирается сил,
Как грянул Мороз,
никого не спросил!
Явился в столицу
товарищ Мороз,
Прохожих торопит,
доводит до слёз.
Мы москвичи,
Молодые москвичи.
Наши сердца,
Как огонь, горячи.
В школу идём
по морозцу пешком,
Шапки-ушанки
покрыты снежком.
Что может быть лучше
январской поры!
На лыжах, на санках
несёмся с горы.
Любому мальчишке
Мороз нипочём.
Не зря он считает себя
москвичом!
Мы москвичи,
Молодые москвичи…
По тротуару размашисто шагает Алёша. Вид у него независимый. Нетрудно догадаться, что идёт человек, принявший какое-то твёрдое решение. На перекрёстке его догоняет запыхавшаяся Галя:
— Алёша, я тебе вот что хочу сказать: ты не расстраивайся, мы папе докажем, что ты самостоятельный.
Алёша рассердился:
— Кто это «мы»? Я сам буду доказывать! Без женской помощи!
— Ну что ж, правильно! — обиженно говорит Галя и поворачивает за угол.
По переулку идёт огромный грузовик-самосвал.
Алёша остановился, с интересом рассматривает его.