Но замыслы сепаратистов были раскрыты германским правительством. Пуанкаре пришлось отмежеваться от Ришера и его планов. «Я подтверждаю, — заявил Пуанкаре на заседании Парламента 2 октября 1923 г., — что полковник Ришер не получал от французского правительства никаких указаний… Французское правительство впервые узнало об обвинениях, выдвинутых против полковника Ришера, из сообщений печати и из доклада французского представителя в Мюнхене. Правительство организовало расследование и установило, что вышеупомянутый полковник действительно вошёл в сношения с баварскими националистами. Вследствие этого он вызван из Саарбрюкена и переведён в один из внутренних гарнизонов».
В середине октября 1923 г. Бавария фактически отделилась от Германии. Руководство баварской частью рейхсвера было передано генералу Лоссову, который отказался подчиняться имперскому правительству.
Верховный правитель Баварии Кар, опиравшийся на зажиточные слои баварских землевладельцев, не желавших и слышать о войне — реванше против Франции, — вступил в непосредственные переговоры с французами.
Английская дипломатия, встревоженная перспективой раздробления Германии и усиления Франции на континенте, сделала по этому поводу представление французскому правительству. Но Пуанкаре стремился показать, что баварские дела его не касаются. Не может же он отвечать за то, что творится внутри Германии!
В очередной воскресной речи, 4 ноября 1923 г., косвенно отвечая на английский запрос о Рейнской республике, Пуанкаре заявил, что французское правительство не считает себя обязанным охранять германскую конституцию и единство Германии. Пуанкаре напомнил о «священном принципе» самоопределения наций, которому он следует, не имея оснований «противодействовать очевидному желанию населения учредить автономное государство».
Гитлеровский путч 8–9 ноября 1923 г. Осенью 1923 г. в Германии создалось весьма напряжённое внутреннее положение.
Рурский конфликт принес германскому народу катастрофическую инфляцию и общее разорение. Разочарование масс и болезненное обострение национального чувства в стране использовали в своих интересах германские фашисты. Их националистическую демагогию поддерживали представители германской тяжёлой индустрии. Они не жалели миллионов для фашистских боевых союзов и вооруженных банд, готовых на заговоры, политические убийства и массовый террор. Особенно оживилась деятельность фашистских боевых организаций в Баварии, руководимых Людендорфом, Гитлером, Эрхардтом, Росбахом. Отсюда посылались в Рурскую область самые отчаянные головорезы, чтобы превратить пассивное сопротивление в активное. Здесь эти наёмные агенты устраивали взрывы мостов и железнодорожные крушения, нападали на одиночных французских солдат, убивали из-за угла представителей оккупационных властей.
Тайные боевые фашистские организации составляли часть так называемого «чёрного рейхсвера», который возник в Германии после того, как, по требованию Антанты, она должна была сократить свою армию до 100 тысяч. До этого Германия сохраняла 300-тысячную армию. После подписания Версальского договора оставшиеся 200 тысяч не были распущены. Они уцелели в качестве фашистских вооружённых банд, содержавшихся за счет промышленников. Эти отряды, или, как их называли, «стиннесовские солдаты», представляли собой параллельные рейхсверу формирования; созданные для борьбы с революцией, они не переставали лелеять мысль о мести французам.
Наибольшего размаха достигла организация фашистских боевых союзов в Баварии. Тогда ещё молодой капитан Рем, с 1919 г. носившийся с мыслью о восстановлении германских вооружённых сил, стал создавать при содействии баварского рейхсвера штурмовые отряды. Они получали от магнатов тяжёлой индустрии денежные средства, а от рейхсвера — оружие и военных инструкторов.
Опираясь на эти вооружённые силы, Гитлер и Людендорф произвели в Мюнхене 8 ноября 1923 г. попытку захвата власти с целью превращения бывшего королевства в плацдарм для борьбы за фашистскую Германию. Мюнхенский путч потерпел крах. Оказалось, что Гитлер не имел ещё достаточно вооружённых сил и связей не только во всей Германии, но даже в Баварии. К тому же германские промышленники отказались его поддержать.
В это время Стиннес вёл переговоры с французами о создании германо-французского концерна. Фашистский путч, да ещё организованный под демагогическими лозунгами борьбы против репараций и Версальского договора, мог бы спутать Стиннесу все карты. Вот почему он прекратил финансирование организаций Гитлера и Людендорфа. Германская буржуазия предпочитала на этом этапе военную диктатуру генерала Секта, который под прикрытием республиканской конституции наводил порядок в Германии.
Переговоры между германскими и французскими промышленниками закончились 23 ноября 1923 г. заключением договора между рурскими промышленниками и французской комиссией по эксплоатации угольных шахт в оккупированных областях. По этому договору рурские промышленники обязались внести французам «угольный налог» в размере 15 миллионов долларов единовременно, а также поставлять во Францию 18 % всего своего производства. Кроме того, они взяли на себя обязательство платить французам в счёт репараций по 10 франков за каждую проданную в Германии или за границей тонну угля.
Этот договор, на первый взгляд казавшийся победой французских промышленников, на деле был коварной махинацией Стиннеса. Угольный король Германии замыслил продемонстрировать несостоятельность расчётов враждебной ему группы французского Комите де Форж, возглавляемой де Ванделем, и добиться её поражения при наступающих выборах во Франции. Провал договора должен был привести к пересмотру вопроса о репарациях и облегчить заключение более выгодного для Стиннеса соглашения с другой группой французской индустрии во главе со Шнейдер-Крезо.
Менаду тем экономическое положение Франции продолжало ухудшаться. Германия и после прекращения пассивного сопротивления не вносила репарационных платежей и не производила обязательных поставок в условленных размерах.
Это тяжело отражалось на государственном бюджете Франции и на курсе франка. Расходы по оккупации росли. К осени 1923 г. они достигли одного миллиарда франков. Попытка Пуанкаре задержать падение курса франка, увеличив на 20 % налоги, результатов не дала. К тому же английские банки выбросили на денежный рынок большое количество французской валюты. Это ещё более снизило курс франка. Пуанкаре ничего более не оставалось, как капитулировать перед финансовым и дипломатическим нажимом со стороны союзников. В связи с этим он поручил французскому послу в Америке сообщить правительству США о том, что Франция не возражает против созыва международного комитета экспертов по вопросу о германских платежах.
Международный комитет экспертов. Согласие Пуанкаре на организацию комитета экспертов было вынужденным. Иначе он не мог избегнуть созыва ещё более нежелательной конференции по репарационному вопросу. Но и теперь Пуанкаре соглашался на создание комитета экспертов лишь для обследования платёжеспособности Германии; при этом он требовал подчинения комитета репарационной комиссии. Это привело к отказу США официально участвовать в комитете экспертов. Отдельные американские эксперты могли быть приглашены, но не в качестве уполномоченных представителей правительства Соединённых штатов.
13 ноября 1923 г. появилось официальное сообщение репарационной комиссии о созыве комитета экспертов. По вопросу о задачах и правах этого комитета между английским и французским представителями на заседании репарационной комиссии произошло столкновение. На предложение председателя репарационной комиссии француза Луи Барту ограничить компетенцию комитета экспертов только вопросами платёжеспособности Германии английский представитель Бредбюри ответил колкостью. «Прежде чем прописать рецепт, осторожный врач заканчивает диагноз болезни, — заявил он. — Должен признаться, однако, что с первого взгляда рецепт французского делегата мне представляется исходящим из того мира, где некий философ изобрёл пилюли от землетрясения».
Бредбюри оказался в меньшинстве. Французское влияние в репарационной комиссии настолько преобладало, что она фактически превратилась в орудие в руках Пуанкаре.
30 ноября 1923 г. репарационная комиссия постановила образовать два комитета экспертов. Первый должен был заняться вопросами стабилизации германской марки и уравновешения бюджета, второй — найти средства для возвращения эмигрировавших из Германии капиталов. Об этом решении репарационной комиссии Барту уведомил 5 декабря 1923 г. «американского наблюдателя» Логана.
В письме от 12 декабря Логан сообщил, что правительство Соединённых штатов, не имея возможности быть официально представленным в этих комитетах, всё же благожелательно отнесётся к участию в них американских экспертов.
Правительство США проявляло всё большую склонность участвовать в «восстановлении нормальных отношений» на старом континенте. Новый президент Кулидж, сменивший внезапно умершего Гардинга, в послании Конгрессу 6 декабря 1923 г. подчеркнул, что правительство США считает себя обязанным оказать помощь Европе. К этому побуждает правительство США и необходимость обеспечить получение европейских долгов. Текущий долг с процентами, следуемый США с иностранных правительств, выражается в сумме 7 200 миллионов долларов.
Одни проценты с долгов Америке достигают миллиона долларов в день. Бот почему США, заявил Кулидж в послании, предложили европейским государствам «свою помощь указаниями и советами». «Мы снова выразили наше пожелание, — гласило послание, — чтобы Франция получила свои долги, а Германия была восстановлена. Мы предлагали разоружение. Мы серьёзно стремились примирить разногласия и восстановить мир. Мы будем продолжать делать всё, что в наших силах».
Однако французская дипломатия явно саботировала, работу комитета экспертов. Перед английской дипломатией встал вопрос о новом выступлении против Франции.