Она выливает вино из чаши на неприкосновенный камень очага. Женщины громко вскрикивают.
Родственницы. О! О! Она осквернила очаг! — Она что-то бросила в вино, я это видела, видела на один миг. — Возьми ее, Алиджи, оторви от очага! За волосы ее тащи! — Не бойся, Алиджи, ее заклинания не имеют силы! — Оттолкни ее оттуда и разбей чашу, разбей о цепи у очага! — Возьми цепи, накинь ей на шею и обведи ее вокруг три раза! Осквернила, осквернила она очаг! — Ай, ай! Дом может от этого разрушиться. — О, сколько слез здесь будет! Сколько слез!
Жнецы(под дверью). О, о! Вы, должно быть, сговорились? Мы здесь, здесь, ждем!.. Мы уже окончили игру. Пастух, веди ее сюда! Эй, слушай ты! А то мы выломаем двери!
Стук и крики.
Анна ди Бова. Вот, вот, сейчас! Подождите, добрые люди! Алиджи выведет ее. Сейчас она у вас будет.
Словно обезумевший, Алиджи берет жертву за кисть руки, она с криком вырывается от него.
Мила. Нет! Нет! Нет! Ты себя осуждаешь на проклятие! Лучше разбей мне голову железом и брось меня мертвую за дверь!.. Нет, нет!.. Гнев Божий над тобой! От твоей жены тебе родятся змеи!.. Ты никогда, никогда не будешь спать… Не будешь знать отдыха, и кровь потечет из твоих век!.. Орнелла! Орнелла! Помоги мне! Защити меня! Еще раз пожалей меня! Сестры во Христе, защитите меня!
Она вырывается и бросается к трем сестрам, которые готовы защищать ее. Точно ослепленный яростью и отвращением, Алиджи замахивается своим посохом над ее головой. Сестры жалобно вскрикивают. Он останавливается, роняет посох на землю и падает на колени с распростертыми руками.
Алиджи. Будь милосерден ко мне, Боже!.. Прощенье мне!.. Безмолвного ангела увидел я, плачущего. Он плакал вместе с вами, сестры! Плакал и на меня смотрел… Я его увижу в час моей кончины и еще увижу в другом мире… Согрешил я против святого очага, против умерших и против моей земли, не захочет она носить меня, не захочет она принять мой прах…
Сестры, чтобы смыть позор мой, я семь дней и еще семь дней буду прикасаться к праху земли моими губами столько раз, сколько слез пролили ваши глаза… Ангел сосчитал их и запечатлел в моем сердце…
Хочу я просить у Господа прощенья, сестры, а вы молитесь, молитесь за брата вашего Алиджи, когда он уйдет к себе в горы. И утешьте ту, что испытала здесь тоску и стыд. Дайте ей пить, отряхните с нее пыль, водой и уксусом омойте ее ноги утомленные. Я не хотел ее позора. Меня побуждали голоса вокруг… И кто меня толкал на злое дело, тому будет скорбь великая во все дни…
Мила ди Кодра, сестра моя во Христе! Прости мне обиду! Эти цветы снимаю с посоха и кладу к твоим ногам. Не смотрю я тебе в глаза, потому что мне стыдно. Возле тебя стоит скорбящий ангел. А эту руку, оскорбившую тебя… горящей головней сожгу я эту руку!
Влачась на коленях, приближается он к очагу, наклонясь, отыскивает там горящую головню, берет ее левой рукой и подносить к ладони правой руки.
Мила. Ты прощен! Нет, не жги себя! Я тебя простила, и Бог примет раскаяние! Един есть Бог, вразумляющий людей, и Он дал тебе руку, чтобы пасти твоих овец на пастбище. А как будешь ты пасти стадо, если изувечишь свою руку, Алиджи? Смиренно простила я тебя. Твое имя буду всегда вспоминать в час полудня, и утром, и вечером, когда ты будешь пасти стадо в горах…
Жнецы. Эй, вы, там! Что же это такое? Вы хотите обмануть нас? Так мы разобьем вам двери!.. — Эй, вы! Мы возьмем бревна! Или вот этот плуг!.. — Пастух, ты нас не обманешь!.. — Вот сломанный жернов! Ударим им в двери! Эй, пастух Алиджи! Отвечай же!.. — Раз, два и три! Теперь берегись!
Слышны дикие крики, с которыми жнецы стараются поднять тяжесть.
Алиджи. За тебя, за себя, за всех моих осеняю я себя знамением спасения и говорю: помоги мне, Боже! Да будет так!
Встает, идет к двери.
Алиджи. Жнецы из Норки! Я открываю дверь.
В ответ раздается дружный крик мужских голосов. Звуки колоколов доносятся ветром. Алиджи отодвигает засов у двери, снимает со стены восковую фигуру и прикасается к ней губами.
Алиджи. Молитесь, рабыни Божии.
Женщины(становятся на колени и шепчут). Господи, помилуй! Христос, услышь нас! Христос, внемли гласу нашему!
Алиджи кладет восковую фигуру на порог между веретеном и вилами. Потом распахивает дверь. Горячее солнце ярко освещает группу жнецов в белых холщовых одеждах.
Алиджи. Христиане! Вот крест, освященный в день Вознесения. Положил я его перед вами на пороге, чтобы не совершили вы греха против рабыни Божией, что искала убежища у нашего очага.
Жнецы опешили и снимают шляпы.
За ее плечами я увидел ангела безмолвного, ее хранителя. Моими смертными глазами видел я, что он плакал. И твердо в это верю я, христиане Божии, и свидетельствую перед вами! Возвращайтесь на ниву жать пшеницу. Не делайте зла тому, кто сам зла не делает. И да не смутит вас в другой раз лукавый враг своим вином! Небо да поможет вам, жнецы, и да будут обильны колосья в ваших руках! И да явит вам святой Иоанн Обезглавленный в восходящем солнце свою главу, если вы пойдете ночью на равнину. И не гневайтесь на меня, пастуха Алиджи, бедного раба Христова!
Женщины, все еще на коленях, продолжают вполголоса свои молитвы. Кандиа начинает фразу, а прочие заканчивают.
Кандиа и Женщины.
Матерь непорочная, молись о нас…
Матерь пренепорочная, молись о нас…
Мать неуязвимая, молись о нас…
Жнецы склоняются к земле. Потом молча удаляются по опаленной солнцем равнине. Облокотясь о край стены у двери, Алиджи следит за ними взглядом. Среди тишины раздаются голоса на тропинке.
Голос. Ладзаро ди Роио, иди домой!
Другой голос. Не ходи, Ладзаро! Не ходи!
Алиджи вздрагивает, выпрямляется и, закрываясь рукой от солнца, смотрит вдаль, сквозь яркий полуденный свет.
Кандиа и Женщины.
Дева благоразумная, молись о нас!..
Дева названная, молись о нас!..
Дева могущественная, молись о нас!..
Алиджи. Отец! Отец! Что с тобой? Почему ты в повязке? Кровь у тебя течет, отец?.. Послушайте, скажите, люди Божий! Кто его ранил?
Ладзаро ди Роио появляется у входной двери с перевязанной головой, его поддерживают два человека, одетых так же, как и прочие жнецы. Кандиа вскрикивает, встает с колен и смотрит на мужа.
Алиджи. Остановись, отец! Видишь ли на пороге знак нашего спасения? Нельзя тебе войти, не склонив колен. Если кровь эта неправедна, не можешь ты войти.
Двое провожатых поддерживают раненого, который, шатаясь, склоняет колена.
Кандиа. О, дочери, дочери мои! Все было правда! Будем плакать! Горе над нами!
Дочери обнимают Кандиа. Женщины, державшие на головах корзины, снимают их и кладут на землю, прежде чем встать с колен. Мила ди Кодра, все еще подавленная, поднимает с земли свой платок и закрывает им свою голову. Потом, точно скользя по земле, идет к двери. Быстро и безмолвно выпрямляется у стены, прислонясь к ней. И, неподвижная с покрытой головой, ждет момента, чтобы скрыться.
Пещера в горах с широким выходом на каменистую тропинку. С одной стороны пол пещеры частью закрыт досками и брусками дерева. В широкую арку в глубине пещеры видны зеленые луга и далекие снежные вершины гор, по которым бродят облака. В пещере — покрытые овчинами ложа, грубые деревянные столы, мешки, мехи для вина, полные и пустые, станок для токарной и резной работы и на нем разные инструменты: нож пила, резак; возле — изделия из дерева, веретена, большие и малые ложки, ступки, пестики, подсвечники, свирели. Справа большой ствол орехового дерева, внизу еще покрытый корой, а в верхней части обработанный в виде человеческой фигуры с крыльями, до пояса она еще едва отделана резцом, но крылья почти закончены. С левой стороны, в углублении скалы вроде ниши, горит лампада. Возле висит корнемуза. Вдали слышится изредка звон колокольчиков на животных в стадах среди тишины горного уединения, под вечер, вскоре после осеннего равноденствия.
Мальде, искатель кладов, и Анна Онна, собирательница трав, старуха, спят в своих рубищах, вытянувшись на овчинных шкурах. Косма, отшельник, в темной длинной одежде, также спит, но сидя, обняв колени руками и положив подбородок на колени. Алиджи работает своими инструментами над изваянием из орехового ствола. Против Алиджи сидит Мила ди Кодра и смотрит на него.
Мила ди Кодра.
Безмолвный стоит Покровитель,
искусно изваян из древа,
не внемлет речам изваянье,
усердной мольбе нет ответа.
Тут третья дева сказала
(милость да будет над нами!),
Прекрасная дева сказала:
Вот мое сердце готово!
Если кровь вам нужна для лекарства,
то в моем сердце возьмите!..
Не внемлет речам изваянье,
усердной мольбе нет ответа,
только вдруг все покрылось ветвями!
Зеленая ветвь на устах распустилась,
пальцы стали живыми ветвями…
Изваянье цветет, зеленеет!
Она наклоняется и собирает возле ствола щепки и стружки.
Алиджи. И это изваянье тоже из дерева, Мила. И оно зазеленеет?
Мила(наклонясь к земле).
Если кровь вам нужна для лекарства,
то в моем сердце возьмите!..
Алиджи. И мое изваянье зазеленеет, Мила?
Мила. «Усердной мольбе нет ответа…»
Алиджи. Мила! Мила! Чудо даст нам свободу. Безмолвный ангел еще нас охраняет. Потому что ради него я работаю не моей сталью, а всей моей душой… А ты что делаешь там?.. Потеряла что-нибудь?