а вдали барха
ряются во мгле
там беле скеле
кульи потроха
это все ужа
море убежа
и орет Высоц
«виноват ваш соц!»
затиха Высоц
остается соц
что-то там вдали
краем шевели
неужели мо
пенною каймо ?
парус там взлета
как писа Ката
и орет Высот
к морю нас зовет
вла пое Высо —
с хрипотцой басо
что ж никто не дви
на призыв любви?
тут вскочи я с чресл
прыг – на волнорез
нырк! – о камень – кок! —
треснул черепок…
там орет Высот
с неземных высот
там в раю о лю
вместе с ним хриплю
СЕМЕЙСТВО
на косогоре над
белее дом скв сад
там рада моя ду
три месяца в году
стуча печа с утра
машинка на веран
не жарко и не тесн
и лень скв занавес
слежу неравноду
зеленый св в саду
соседи проплыва
как в глубине аква
дыхается хозяй
опухли ее но
легла бы – да нельзя
и умерла бы – но
поспели абрико
и плакать так легко
приеха зяйки до
расползшаяся до
невероя разме
и в клянной полутьме
зовет на море му
лыбается ему
лыбается скеле
торчат мослы коле
в глазах сидит компью
– да я и сам не пью
тербуржец нездоров
и с тросточкой хрома
для дурочки – племя
он протянул верев
от сливы и до ябл
и девочка гуля
держась переставля
и осклабляясь слаб
бескровленными десн
бывает и несносн
а ма ее весьма
кокетлива и жен
лишь в серых зрач уже
нерадость и зима
муж вышел из больни
и прыгал по пути
ступня-то ампути
вина-то никоти
и – боже сохрани! —
а он еще шути
на лезном стуле си
он чинит свой башма
и некого спроси
за что такой кошма —
такое наказан
неуж за доброту?..
из космоса летун
здесь искрой показа
на этот дом и сад —
живые ду не спят
такое-то семей
и все шутя посмеи
то книги то журна
то полная луна —
и вечером купа
идет толпа мута
больные и увеч
– я вижу – люди счаст
луна и теплый веч
и нежное учас …
а может быть как раз
пример для человеч ?
«вот бы род на друг план…»
вот бы род на друг план
я уже дился на гой нете
вот бы им ин кар
я уже мею ную рму
если бы взир ин глаз
я уже раю ными зами
на лю на жу на не на се
на дей на ков на бо на бя
МЕРТВЫЙ СЕЗОН(1988)
ВИРУС
начинается с утра
входит мо и в белом вра
и такие препара
окачуриться пора
отдыхаю в санатор
починяю свой мотор
а мои воспомина
плы блаками на меня
день на сумерки похо
кого бегут прохо
даже тени… если чест
сам нырну в любой подъезд
человек – он весь отверст
жется за все ответст
и такое ощуще
виноват – и нет проще
грустный ком неполноце
пряжение в лице
здесь – при всех – сейчас меня
в стра деяньях обвиня
сзади города простра
полняют волны стра
в дождь от ужаса дрожа
даже зданья искажа
и лягушками везде
скачут – это эпиде
дергается эпилеп
– эпицентр! эп – эп – эп…
почему глаза расши
губы руки – все спеши
что уби тебя сестра
неужели вирус стра
а зрачки всё уже уж
стаясь радужной окруж
свет уходит подозри
с потолка свисает гри
погружаемся все глу
лько отсвет на полу
сам трясусь и ты – желе
сподь! не надо! пожале
злым комочком паюсь-сли
мысли – водоросли – сли
и уже не страшно не
жить как сырость на стене
МОЛИТВА
утки летят над мо
солн и обл в дремо
ночь за Урал – хреб
в ямине между гора
лагерь от ламп ослеп
качиваются между бара
мо в весь свой разма
лько волны по пляжу разма
динокий абха задрема
ду по льду в громк тиш
солдат в тяжелой шине
не подстрели бы с выш
чувств взгл – на мне
за проволо бесится чарк
сается скалится ярк
там я ищу лю
где их нет и не может бы
лкой стебли и хво шевелю
ягды ловы и голубы
вот я пришел в свой ла
делся залез на кой
спящих солда тела
в кой мне – и мир и покой
лампа – и та не меша
вы воспари душа
лна бубух! – как плита
йки над мо разлета
в лнце зимний шторм
белых ча накорм
Гспди! – я Твой ра
Давший! – всем Тебя лю
наши тела заклю
небо душе пода
нас маята пыта
жизнь надоест – и та
лько воскликнешь: ма!
и сгинешь не понима
Гспди! – я твой ра —
следний между людьми
Давший! – Твоя ра
вот Твоя жизнь – возьми
Взявший! – Тебя бла
слезы – Твоя вла
разве не я в бара
умер – сосед по на
на берегу – коря
вывернута сосна
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
сок и мякоть пожира
остается кожура
жура мандари
на песке говори
что конец ноября —
морю то же говоря
черн от вла коря
мерт этот сезон
в ду опущен как зонд
а она в лохмо бедна
лнце увидела однаж
и живет воспомина
сноязычна и пуста
в стах самшита обита
ду посмотри вда
неужто не вида ?
плями-кап на вет вися
запрокинулась вся
потому-то дрожь – озя
небо вяло и лило
жется всегда лило
так повсю на земле
стонет сущее в томле
воля сердца и ума —
нет они не понима
серд серд – красн ша —
нет они не разреша
точно зыбь в тума – душа
вот и смотришь ожида
в никуда или туда —
лько бередишь тоску
и конца нет этой ску
что-то чудится огром
больше! – зримое Добром —
выше! —
РОЩА НА ПИЦУНДЕ
красн будто мореные ство
коряг и длинные тени
на мокром песке – торжество
запустени
вздыхающая во
стигающий просто
везде сквозят пусто —
и более того
Непостижим ! – я чувств
между тенями черн
прячет свои форм
чудливо кругло распласт
вчуже сквозит Незри
хвою колыша жабр
внутр глаз озари
мгн обликов собр
одни как будто вражде
другие – как ры в воде
иные вполне равноду
как белые ро в саду
жется: сейчас уви
все во плоти и крови…
не то что и полови —
лекулы не улови
дыша и враща с на
во времени и простра
невидима и темна
странная наша сестра
КУКЛА НА МОРСКОМ БЕРЕГУ
…что сердцу обида куклы
обиды своей жалчей
ржавый сор на бере выбр
ракови открыла жабр
пластик пальмовые ребр
от Адама – странный обр
и стихая чертит мо
нечто пенной бахромо
будто пишет мне письмо
и при этом вслух бормо
в черных водосл – где? —
мама! – розовый младе
платье мокрое наде
голова лежит отде
и сама себя спеша
– это кукла! – утеша
и себе не ве душа
(кукла старая больша )
даже камнем ненаро
дураком уби нырок
и на трех нога собак
так душе не поперек
безголовая сота
ножка вве поднята
пальчики пересчита
мертвых пляжей нищета
и вся муть весь жар со дна
стыд и боль и грех воня —
в кро и в пятнах простыня —
не гляди ты на меня!
никого не убива
говорил тебе слова
нет послу ты не права
взглядом небу – голова
все как надо – хлам не собр
ракови открыла жабр
пластик пальмовые ребр
от Адама – странный обр
«была земля – осталась ля…»
была земля – осталась ля