— Зачем вы дразните собаку? — сурово спросила она. — Ей и так плохо.
Лорд Холбтон еще не выбрал лучший из шести ответов, когда вбежала миссис Стиптоу, спрашивая на ходу:
— Что тут творится?
— А, и ты здесь! — сказала леди Чевендер. — Спит сегодня хоть кто-нибудь в этом доме?
— Видимо, нет, — сухо отвечала хозяйка. — Разве что глухие.
— Да, немного жутко, — признала леди Чевендер. — Жизнь кипит.
— Я думала, кого-то режут.
— Навряд ли, хотя лорд Холбтон — в крови. Патриция еще не объяснила, почему она в него впилась, но основания есть, это уж точно.
— Ногу прокусила, — вставил лорд. — Заражусь бешенством.
Тем временем миссис Стиптоу обратилась к дворецкому:
— Что тут творится, Чибнел?
— Я увидел свет, мадам, — отвечал он, — и счел своим долгом узнать, в чем дело. Здесь я застал милорда. Он тоже видел свет. Кроме того, когда он вошел, окно было открыто.
— Это я, — сказала леди Чевендер. — Выпускала Патрицию.
— Вот как, миледи? Не знал.
— Ей надо поесть травы.
— Понимаю, миледи.
— У нее что-то с животом.
— Трава очень полезна, миледи.
Трудно сказать, понравилось ли миссис Стиптоу столь мирное решение загадки. Заговорила она резковато, да и вообще не отличалась кротостью.
— Если твоя собака наелась, может быть, мы немного поспим?
Леди Чевендер согласилась, что поспать стоит, а лорд Холбтон прибавил, что сперва промоет ногу и прижжет рану йодом.
— Закройте окно, Чибнел, — сказала хозяйка.
— Сию минуту, мадам.
— Что ж, спокойной ночи, — сказала леди Чевендер. — Нет, Патриция, хватит!
И она вышла, а за ней, прихрамывая, вышел лорд Холбтон. Патриция полаяла для верности. Миссис Стиптоу нетерпеливо щелкала языком. Чибнел стоял у окна, видимо, любуясь прелестью ночи, и не выполнил приказа.
— Чибнел!
— Мадам?
— Закройте окно!
— Прошу прощения, мадам.
— В чем дело?
Дворецкий, закрыв окно, подошел к ней. Вид у него был взволнованный.
— Там люди, мадам.
— Что?
— Люди, мадам. Два смутных силуэта. Идут сюда.
— Откуда у нас на газоне смутные силуэты?!
— Это воры, мадам. Если позволите…
Он выключил свет. Хозяйка рассердилась.
— Дурак! — вскричала она, забыв во гневе, что к дворецким так не обращаются. — Что вы делаете?
— Я выключил свет, мадам, чтобы их не спугнуть. Судя по крику, хозяйка не одобрила такой заботливости.
— Я хотел бы поймать их на месте преступления, мадам. Если они разобьют окно, вина их доказана. Как только они войдут, я включу свет, и мы встретим их лицом к лицу.
— А, понятно!
— Если вы разрешите, мадам, сейчас мы затаимся.
Они затаились и молчали, пока стекло не посыпалось на пол. Щелкнул выключатель. Перед ними, мелко моргая, стоял хозяин.
— Так! — сказала хозяйка.
— И вы здесь, — сказал Джос.
— Уэзерби!
— Да, мадам? А, Чибнел! Привет.
— ЧТО ВЫ ТУТ ДЕЛАЕТЕ?!
На это хозяин ответить мог, но не очень хотел. Джос пришел на помощь.
— Моя вина, мадам, моя вина, — мягко сказал он. — Не в силах уснуть, я услышал соловьиные трели и предложил мистеру Стиптоу выйти в сад. Их нельзя упустить.
— Да?
— Да, мадам. Не видя одуванчиков в траве и расцветающих душистых роз, мы птичку скромную…[50] Разглядели мы птичку, сэр?
— Ы, — сказал хозяин. — Высший сорт, а не птичка!
— Недурна, недурна. И в прекрасной форме. Мы были поистине зачарованы. «Ты не умрешь, волшебный соловей», — заметил мистер Стиптоу. Я с ним согласился. Мы оба восхищаемся соловьиным пением.
— Ы, — подтвердил хозяин.
— Мистер Стиптоу предположил, что именно эта птичка тронула сердце Руфи, когда та, как известно, по дому плакала в чужой земле. Гипотеза эта заслуживает внимания.
— Уэзерби, — спросила хозяйка, — вы напились?
— О да, мадам! Из источника Ипокрены.[51] Интеллектуальный уровень беседы утомил миссис Стиптоу.
— Почему вы окно разбили?
— Мистер Стиптоу так рвался в сад, мадам, что не захватил ключа. Чтобы не перебудить обитателей дома, мы решили неназойливо войти в окно.
— Да? — спросила миссис Стиптоу, поднимая властную руку и указывая на дверь. — Говард, иди в постель!
— Иду, лапочка, — отвечал ее муж. Как и Китс в соответствующей ситуации, он хотел выпить, но не ипокренской воды. У его постели, на столе, стояла фляжка. Вспомнив о ней, он немного успокоился, облизнулся — и ушел.
— Закройте окно, — сказала Джосу хозяйка.
— Сию минуту, мадам.
— Хотя теперь безразлично, — добавила она и вышла. На лестнице, к ее удивлению, поджидал дворецкий.
— В чем дело, Чибнел? — осведомилась она.
— Разрешите, мадам, задержать вас на минутку?
— Хорошо. Говорите быстрее.
— Насчет Уэзерби, мадам.
— Что с ним такое?
— Я в нем не уверен, мадам. Он странно себя ведет. Вы заметили, мадам, что он приехал в собственной машине?
— Да?
— Да, мадам. Потому я и привел его в гостиную. Я принял его за гостя, мадам.
Миссис Стиптоу поджала губы. В Америке, конечно, это не имело бы ни малейшего значения — только самый завалящий лакей обходится там без машины. Но здесь, в Англии…
— Странно, — сказала она.
— Вот именно, мадам. Кроме того, лакеи не дают дворецким денег.
— А он дал?
— Десять фунтов, мадам.
— М-да…
— Один человек, которому я все рассказал, предполагает, что он — гангстер, мадам, скрывающийся тут до времени.
— Чепуха!
— Возможно, мадам. Однако я бы, на всякий случай, предупредил полицию.
— Ни в коем случае, — твердо отвечала хозяйка. И как не ответить, если вчера вечером Говард просто всех поразил своей элегантностью? Рубашка сверкала, словно маяк, сверкали и ботинки. Что же до воротничка и галстука, их можно было бы отправить на выставку мужской моды. Баронеты и те застыли от восхищения.
С другой стороны, ей не хотелось проснуться как-нибудь и обнаружить, что усадьба ограблена. Поэтому она сказала:
— Следите за ним.
— Хорошо, мадам. Если позволите, я лягу в столовой, буду охранять гобелены.
— Вряд ли он за ними охотится.
— Они исключительно ценны, мадам.
— Да, но зачем он привел мистера Стиптоу?
— Не знаю, мадам.
— А спать тут — спите. В конце концов, разбито окно.
— Вот именно, мадам.
Тем временем, в столовой, Джос удивленно смотрел на ножик, видя в нем истинную манну с небес. Чтобы украсть портрет, нужны две вещи: во-первых, удача, во-вторых — нож. И то и другое было.
С ножом в руке он направился к камину, как направлялся и лорд Холбтон. Там, как тот же лорд, он остановился, глядя на портрет и восхищаясь мастерством художника. Потом взял стул, встал на него и приступил было к работе, когда услышал за спиной:
— Ах!
В дверях стояла леди Чевендер.
Глава XII
Появление леди Чевендер всегда производило фурор, тем более — теперь, когда она держала огромный нож, придававший ей сходство с другой небезызвестной леди.[52]
Воспитанный Джос начал беседу нейтральной фразой:
— Вот мы и встретились снова, леди Чевендер.
— Верно, встретились.
— Вы удивляетесь, почему?
— Нет, не удивляюсь. Салли сказала, что вы здесь. А кроме того… Ш-ш-ш! Кто-то идет.
— Ходят и ходят! Не дом, а вокзал какой-то.
— Я — в библиотеке.
— А она где?
— Дальше по коридору. Нам надо поговорить. В чем дело, Чибнел?
Дворецкий нес подушки, одеяла и простыни.
— Миссис Стиптоу хочет, миледи, чтобы я здесь ночевал.
— Зачем?
— Окно разбито, миледи.
— Да? Что ж, ночуйте. Спокойной вам ночи.
— Спокойной ночи, миледи.
Когда она выплыла в коридор, Чибнел сурово поглядел на Джоса.
— Вы еще тут?
— Сейчас иду. А вот скажите, у вас всегда по ночам такое движение?
— Долго вы окно закрываете!
— Что вы, что вы! Я его мигом закрыл. Меня задержала дама. Собираетесь здесь спать?
— Да.
— Не заснете. Я пытался спать на стульях, это невозможно. Идите к себе, никто не узнает.
— Спасибо. Лучше я выполню свой долг.
— Вот как? Ну, спокойной ночи.
Направляясь в библиотеку, Джос думал о том, что все слишком загадочно. Загадка леди Чевендер скоро разъяснится, загадка Чибнела — вряд ли. Утром, в «Розе и короне», он ел из рук, днем тоже ничего, а сейчас… Нет, непонятно. Что ж, узнаем загадку миледи.
— Вот и вы, — сказала она. — Закройте дверь. Джос закрыл дверь.
— Садитесь. Джос сел.
— На чем мы остановились?
— На «кроме того». Но сперва вы сказали: «Салли». Если не ошибаюсь, это мисс Фэрмайл? Какое имя! Всегда его любил. Удивительно! Красота, голос, а тут еще — имя. Просто как по заказу.
— О чем вы говорите?
— О своей любви. То же самое было с Ромео. И с Чибнелом.
— Да?
— Да. Вы произнесли: «Кроме того», и нас прервал дворецкий. Так я и не знаю, что вы имели в виду.
— Сейчас узнаете. Кроме того, мне известно, что Джимми Дафф поручил вам украсть портрет.
— Какая странная мысль!
— Вы думаете? Что ж, рассудим. Миссис Стиптоу отказалась его продать, вы проникаете в дом…
— Я не проникал! Я подъехал к переднему входу в собственной машине.
— Хорошо, подъезжаете к входу. В общем, все ясно. — Голос ее стал напевным. — Никогда не ждала от Джимми такой глубины! Видимо, я его не понимала. Когда вы сказали, что он холост, надо было догадаться. Потерял меня, хочет созерцать мое изображение… Если уж это не трогательно, я не знаю, что вас тронет.
Джос решил не охлаждать ее грез холодной водой истины.
— Редкая душа, — сказал он. — Напоминает сэра Галаха-да. Hd меня он не посылал. Скорее, он меня уволил.
— Что вы ему сделали?
— Так, ничего. Выгнал из кабинета.