каком пол ожител ьном выводе, а дол жен искать, нет ли в предмете, о кот ором он - мыслит, качест в и сил , прот ивопол ожны х тому, что представл яется этим предметом на первый взгл яд-таким образом , мыслитель был принужд ен обозреват ь предмет со всех ст орон, и ист ина явл ял ась ему не иначе, как следствием борьбы всевозможны х прот ивопол ожны х мнений . Эт им способом, вместо прежних од ност оронних понятий о предмете, мало - помалу явл ял ось пол ное, всест ороннее иссл едование и сост авл ял ось живое понятие о всех дей ствительных «ачест вах предмета. Объ яснит ь дей ствительность стал о сущест венною обязанност ью фил ософ-ского мышл ения. От сюд а явил ось чрезвы чай ное внимание к дей -ствительности, над кот орою прежд е не задумы вал ись, без всякой Церемонии искажая ее в угод- ность собственны м одност оронним 307
предубеждениям. Таким образом , добросовест ное, неутомимое изы скание истины стал о на месте прежних произвол ьны х тол кований . Н о в дей ствительности все зависит от обстоятел ьств, от условий места и времени, — и потому Гегель признал , что прежние общие фразы , кот оры ми судил и о д обре и зле, не рассм ат ривая обстоят ел ьств и причин, по кот оры м возникал о данное явление, — что эти общие, отвлеченные изречения не удовл етвори-тельны: каждый предмет, кажд ое явление имеет свое собственное значение, и судить о нем д ол жно по соображению той обстановки, среди которой оно сущест вует; эт о 'Правило вы ражал ось форм у-л ою: «отвлеченной истины нет; истина конкрет на», т. е. определительное суждение можно произносит ь тол ько об определенном фалсте, рассмот рев все обст оят ел ьст ва, от кот оры х он зависит *.
Сам о собою разумеет ся, что эт о беглое исчисл ение некоторы х принципов гегелевой фил ософии не может дать понят ия о пора-зител ьном впечатл ении, кот орое производ ят т ворения великого
фил ософа, который в свое врем я увлекал самы х недоверчивы х учеников необы кновенною сил ою и возвы шенност ью мысли, покоряющей своему вл ады честву все обл аст и бы тия, открывающей в каждой сфере жизни т ождест во - законов природы и ист ории с своим собственны м законом диал ектического развит ия, обнимающей все факты рел игии, искусст ва, точны х наук, госуд ар-ственного и част ного права, ист ории и психол огии сетью сист ема-тического единства, так что все явл яется объясненны м и прими-ренны м. Врем я той фил ософии, последним и величай шим представителем которой был Гегель, прошл о дл я Германии. При помощи резул ьтат ов, вы работ анны х ею, наука сделала, как мы сказал и, шаг вперед- но новая наука эта явил ась тол ько как дальней шее развит ие гегелевой системы, кот орая навсегда * Например: «благо или зло дождь?» — это вопрос отвлеченный - опре -делительно отвечать на него нельзя: иногда дождь приносит пользу, иногда, хотя реже, приносит вред надобно спрашивать определительно: «после того как посев хлеба окончен, в продолжение пяти часов шел сильный дождь, — полезен ли был он для хл еба?» — только тут ответ ясен и имеет смысл: «этот дождь был очень полезен». — «Но в то же лето, когда настала пора уборки хлеба, целую неделю шел проливной дождь, — хорошо ли было это для хл еба?» Ответ так же ясен и так же справедлив: «нет, этот дождь был вреден». Точно так же решаются в гегелевой философии все вопросы. «Пагубна или благотворна воина?» Вообще, нельзя отвечать на зто решительным образом: надобно знать, о какой вой не идет дело, все зависит от обстоятельств, времени и места. Дл я диких народов вред вой ны менее чувствителен, польза ощутительнее; для образованны х народов вой на приносит обыкновенно менее пользы и более вреда. Но, например, вой на 1812 года была спасительна для русского народа; марафонская битва была благодетельней шим событием в истории чел овечестваЮS. Таков смысл аксиомы: тогда, когда он представляется со всеми качествами и особенностями и в той обстановке, среди которой существует, а не в отвлечении от этой обстановки и живых своих особенностей (как представляет его отвлеченное мышление, суждения которого поэтому не имеют смысла для дей ствительной жизни). 208
сохранит историческое значение, как переход от отвлеченной науки к науке жизни.
Таково было значение гегелевой фил ософии у нас: она по-сл ужил а переходом от бесплодных схол астических умствований , граничивших с апатиею [и невежеством], к простому и светлому взгляду на литературу и жизнь, потому что в ее принципах закл ючал ись, как мы старал ись показать, зароды ши этого взгляда. Пылкие и решительные умы, как Белинский и некоторые другие, не могли долго удовл етворяться теми узкими выводами, которы ми ограничивал ось прил ожение этих принципов в системе самого Гегеля; скоро заметили они недостаточность и самых принципов этого мыслителя. Тогд а, от казавшись от прежней безусловной веры в его систему, они пошли вперед, не ост а-навливаясь, как остановил ся Гегель, на половине дороги. Но навсегда сохранил и они уважение к его фил ософии, которой в самом деле были обязаны очень многим.
Но мы уже говорил и, что содержание системы Гегеля совершенно не соответствует тем принципам, которы е провозгл ашал ись ею, и которы е мы указал и. В пылу первого увлечения Белинский и его друзья не заметили этого внутреннего прот иворечия, и не-натурал ьно было бы, если б оно был о замечено ими с первого же раза: оно чрезвычай но хорошо прикры то необычай ною сил ою гегелевой диалектики, так что в самой Германии только самые зрелые и сильные умы и только после дол гого изучения заметили это внутреннее несогласие основны х идей Гегеля с его вы-
водами. Величай шие из современны х немецких мыслителей , не уступающие самому Гегелю гениальностью, долго были безусл ов-ными приверженцами всех его мнений , и много времени прошл о, пока они успели возврат ит ь себе самостоятел ьность и, открыв ошибки Гегеля, пол ожить основание новому направл ению в науке.
Так всегда бывает: сам Гегель дол го был безусл овным покл он-ником Шел л инга, Шел л инг — покл онником Фихт е, Фихт е —
Канта; Спиноза, далеко превосходивший гениальностью Декарт а, очень долго считал себя его верней шим учеником.
Мы все это говорим к тому, чтобы показать естественность и необходимость безусловной приверженности к Гегелю, на некоторое время овладевшей Белинским и его друзьями. Они в этом случае разделяли общую участь величай ших мыслителей нашего времени. И если потом Белинский негодовал на себя за прежнее безусл овное увлечение Гегелем, то и в этом случае имеет он т ова-рищей , не уст упающих сил ою ума ни ему, ни Гегелю *.
* Один из современных мыслителей говорит о своих прежних сочинениях, написанных в духе Гегеля: «этой путаницы теперь не могу я никак распутать; остается одно: или совершенно зачеркнуть ее, или оставить в прежнем виде — предпочитаю последнее: многие до сих пор еще считают мудростью то, что и мне казалось мудростью, когда я писал эти сочинения,— пусть же они, перечитывая их, видят путь, которым я дошел до своих 14; Н. Г. Чернышевский , т. ш 209
Все немецкие фил ософы , от Камта до Гегеля, страдают тем же самым недостатком, какой мы указал и в системе Гегеля: выводы, делаемые ими из полагаемых ими принципов, совершенно не со* ответствуют принципам. Общие идеи у них глубоки, плодо-т ворны , величественны, выводы мелки и отчасти даже пошл о-ваты. Н о ни у кого из них эта противопол ожность не доходит до такого кол оссал ьного противоречия, как у Гегеля, который , превосходя всех своих предшественников возвы шенностью начал, оказы вает ся, едва ли не сл абее всех в своих выводах. И в Германии, и у нас люди ограниченные и апатичные успокоил ись на выводах, забы вая о принципах; но и у нас, как в Германии, эти ученики, сл ишком верные букве и потому неверные духу, нашлись только между людьми второстепенными, лишенными сил на историческую деятельность и не могшими иметь никакого влияния.
Напрот ив, и у нас, как в Германии, все истинно даровитые и сильные люди, когда прошл о первое увлечение, отбросил и фал ь-шивые выводы, радостно жерт вуя ошибками учителя требованиям науки, и бод ро пошли вперед. Потому ошибки Гегеля, подобно ошибкам Канта, не имели важны х последствий , между тем, как зд оровая часть его учения дей ствовала очень пл одотворно.
Мы нарушил и бы закон исторической перспективы, если бы стали говорить о предмете, не имевшем исторической важности, каковы ошибки Гегеля, с такою же подробност ью, как о тех его идеях, которы е оказал и сил ьнол влияние на ход умственного развития. Но так как эти ошибки все - таки исторический факт, хотя и маловажный , то мы не можем совершенно умолчать о них.
Ниже читатели увидят в одной из приводимых нами выписок, в чем состоял а сущность этих ошибок. Зд есь мы должны только повторить, что д рузья Станкевича раздел яли заблуждение со всеми замечательней шими немецкими мыслителями современного им поколения: на некоторое время гениальная диалектика Гегеля ослепила всех, так что выводы, противоречившие принципам. настоящих убеждении — по моим следам этим людям легче будет дой ти до истины» т . Точно так же и мы должны думать о статьях, писанных Белинским й 1838— 1839 годах: кто не в состоянии разделять зрелых и самостоятельных убеждений Белинского, какие выражал он в последнее время, тому принесет пользу чтение его статей в хронологическом порядке, начиная с тех, которыми сам Белинский впоследствии был недоволен: кто стоит еще слишком низко, тому необходимы лестницы, чтобы стать в уровень с своим веком.
Кстатя заметим, что в настоящей статье мы пользовались воспоминаниями, которые сообщил нам один из ближай ших друзей Белинского,
Г. А., и потому ручаемся эа совершенную точность фактов, о которых упоминаем. Мы надеемся, что интересные воспоминания г. А — а со временем сделаются известны нашей публике, и спешим предупредить читателей , что тогда наши слова окажутся не более, как развитием его мыслей . За ту помощь, какую оказали нам его воспоминания при составлении настоящей статьи, мы обязаны принести здесь искренней шую благодарность глубокоуважаемому нами г. А—у