бы ) беспол езность ее. Говорит ь эт о можно был о, тол ько забы в или вовсе никогда не имея понят ия, что при всяком удобном сл у-чае Белинский твердил о необходимост и разработ ки факт ов, в оз-буждал к ней неутомимо, обод рял каждый скол ько- нибудь сносный опыт в этом роде. Над обно прибавит ь, что он сам неутомимо занимал ся эт ою разработ кою и собрал для ист ории нашей лите-рат уры во ст о раз бол ьше факт ов, нежели кто- нибудь из современных ему или поздней ших писателей по части ист ории л итера-туры. Таких восхитител ьных примеров можно бы л о бы най ти очень много в журнал ах наших за пятидесяты е годы. Эт и ошибки, кажет ся, сл ишком ясно доказы вают , что память у нас довол ьно корот ка, и что сл ишком упорно нужно твердить нам одну и ту же мысль, чтобы она скол ько- нибудь вошл а в наше сознание.
По необходимому усл овию критической деятельности, у Бел инского част о вст речают ся повт орения основны х мыслей , и те( которы е видели в этом неизбежном качестве всякой критики особенный недостаток Бел инского, обнаруживал и тол ько свое незнакомство с понятиями об усл овиях, сообразн о с кот оры ми дол жен дей ствовать критик. Н о те, кот оры е выводили из этих повт оре-ний закл ючение, что в посл едние годы Белинский т ол ько повт орял сказанное им прежде, не прибавл яя ничего нового, что он исписал ся, — эти строгие судьи обнаруживал и, что они не в сост оя-нии даже понимать смы сл а читаемы х статей и в своих суждениях руковод ят ся тол ько оты скиванием сходны х сл ов. В 1842 году Белинский говорил о значении Лом оносова и в 1847 т акже — этого было для них довол ьно: они решал и, что в 1847 году он не сказал о Лом оносове ничего бол ьше, как т о, что говорил за пять лет.
А, между тем, стоил о бы тол ько сравнит ь соответствующие ст ра-ницы в двух обзорах, н они увидел и бы, что в 1847 году Бел ин-ский , крат ко упоминая о тех ©опросах по поводу Лом оносова, которы е объяснил прежде, главное внимание обращает на вопросы , которы х прежде не касал ся. Общ ег о между двумя этими эпизодами тол ько т о, что они говорят об одном писател е и написаны по одному и тому же общему понят ию о характ ере его сочинений , — они согл асны между собою в общем взгляде на Лом о-носова; но их содержание, частны е мысли, в них развиваемы е, совершенно разл ичны . В 1842 году Белинский доказы вал , что оды Лом оносова внушены не жизнью, а под ражанием иноземной рето -рической поэзии. Почему так бы ло и могл о ли быть иначе при тогдашнем пол ожении русской умственной жизни, об эт ом он не говорил в 1842 году. В 1847 году, крат ко упомянув, что поэзия Лом оносова есть поэзия подражат ел ьная, Белинский не ост анав-ливается на этом факте, а объ ясняет его необходимост ь, д оказы -вает, что именно по своей подражат ел ьност и оды Лом оносова [и] удовлетворяли пот ребност ям т ого времени, что под ражание явл е-ниям цивилизованной жизни был о тогда для нас необходимей шим и плодотворней шим делом — спрашивает ся: неужел и сод ержание 18 н. Г. Чернышевский , т. Ill 273
этого эпизода не совершенно ново в сравнении с содержанием прежнего эпизод а? Чуд но уст роен свет, и хорошо, что не нашим противникам Бел инского пришл ось решат ь вопрос об отношении, например, Нибура к Тит у Ливию или Ад ама Смит а к Ксенофонту: они т от час бы от кры л и, что англий ский экономист не более, как повторил греческого, а немецкий ист орик — латинского. В самом деле, предметы одни н те же у них: Нибур и Тит Ливий , оба говорят о Ромул е и Нуме, о Цинциннате и Камилле; Адам Смит и Ксенофонт , оба говорят о государственны х доходах и расходах, о земледелии и ремесл ах. К акое нам дело до т ого, что в сочинении одного рассмат ривают ся одни вопросы , в сочинении друг ог о— совершенно другие? Обе книги имеют один общий предмет, одинаковое загл авие — чего же бол ьше? Не ясно ли, что поздней шая из двух книг дол жна быть повторением более ст а-
рой ? зачем вникать в смы сл ? — это дело небезопасное, да и не всякому оно по силам.
Кт о вникает в смысл, не ограничивая своего разумения искл ю-чительно именами и сл овами, тому, конечно, всегда казал ся чист ою нелепостью упрек Бел инскому за повторение ст арого или даже и за неподвижность. Труд но даже поверить, чтобы кому -нибудь могло притти на мысль вы брать такую тему для своих филштпик; а, между тем, Бел инского, дей ствительно, постоянно упрекал и в том, что он вечно повторяет одно и то же, хот я для всякого, читавшего его статьи, поразительней шею черт ою в деятельности эт ого писател я д ол жно бы ло бы представл яться пост о-янное стремл ение его вперед. Вообще, говоря об упреках, какие делались Бел инскому, чувствуешь себя совершенно неловко, — как бы рассужд ал о том, справедл иво ли упрекать Вол гу за то, что вода стоит в ней неподвижно. Чт о делать с таким мнением о неподвижности воды Вол ги? Объ яснят ь его неуместность кажется оскорбител ьны м дл я гл аз и зд равого смы сл а; а, между тем, попробуй те не отвечать, есл и кто - нибудь вы скажет его,— и человек, высказавший этот остроумны й упрек, будет воображат ь, что он ост ает ся прав. А если таких ост роумны х людей много, то на совести вашей будет л ежать тяжелый грех, когда вы оставите их в забл уждении.
Мы приведем еще тол ько один пример в опровержение ст ранного забл уждения, о кот ором упомянул и сей час.
Ряд статей Бел инского о Пушкине, без всякого сомнения, представляет одно строй ное целое; все эти статьи написаны под влиянием одной , мысли, по одному общему плану, и, кажет ся, до сих п ор никому еще не приходил о в гол ову утверждать, чтобы статьи эти в чем- нибудь противоречил и одна другой или чтобы общий план не был в них ст рог о собл юден. Од нако же, перечи-ты вая статьи о Пушкине, из которы х первая помещена в шестой книге «Отечественных] зап[исок]» 1843 года, а посл едняя в одиннадцатой книге 1846 года, невозможно не заметить, что 274
взгляд Бел инского постепенно ст ановит ся все шире и гл убже, а содержание статей все решительнее проникает ся интересами национальной жизни. Т ак , например, а начал е первой статьи значение Пушкина объ ясняет ся преимущественно с художественной точки зрения, а в закл ючении последней статьи сил ьнее, нежел и чисто художественное дост оинст во произведений Пушкина, вы-ставл яется на вид значение его деятельности для нашего общества, в кот ором его поэзиею пробужд ал ась гуманность *. Чет -вертая статья, рассм ат ривающая лицей ские ст ихот ворения Пушкина, занимает ся преимущественно формал ьны м объяснением той связи, в какой манера Пушкина находит ся с манерами предшествовавших ему поэтов. Шест ая, г оворящ ая о «Русл ане и Люд м иле», «К авказском пленнике», «Бахчисарай ском фонт ане», «Брать -ях- разбой ннках», ограничивает ся чисто л итературны ми сужд е-ниями об этих произведениях; но в седьмой статье («Цы ганы »,
«Пол т ава») понят ия Ал еко о л юбви уже сл ужат поводом к эпизоду о нравственны х понят иях, а в осьмой и девятой статьях, закл ючающих разбор «Онегина», эпизоды подобного род а занимают уже наибол ьшее числ о ст раниц. Так, перечиты вая статьи, составл яющие, повидимому, совершенно од нород ное целое, ст рого выполненные по заранее обдуманному плану, мы можем видеть, как расширяет ся круг предметов, говорит ь о кот оры х Белинский считает своею гл авною обязанност ью, и как чисто литературный взгл яд его все бол ее и бол ее оживл яет ся, соединяясь с забот ою о других пот ребност ях общест ва, как самая л ит ерат ура все яснее и яснее явл яется Бел инскому сл ужител ьницею интере-
сов не ст ол ько искусст ва, скол ько общест ва.
Заг ов орив о тех упреках, какие делались Бел инскому, мы хотим покончить с этим предметом, и для т ого дол жны сказат ь нескол ько сл ов от носител ьно обвинения, стол ь же неосновател ь-ного в сущност и, как и все преды дущие, но имевшего, по край -ней мере, тень внешнего правд опод обия для людей , которы е судят об уме и других д арованиях писател я не по его сочинениям, а по формал ьны м обстоят ел ьствам его жизни.
Лавуазье был генеральный от купщик, один из самы х дельных * Вот окончание последней на статен о Пушкине:
«Закл ючаем. Пушкин был по преимуществу поэт, художник и больше ничем не мог быть по своей натуре. Он дал нам поэзию как искусство, как художество. Потому он навсегда останется великим, образцовы м мастером поэзии, учителем искусства. К особенным свой ствам его поэзии принадлежит ее способность развивать в людях чувство изящного и чувство гуманности, разумея под втим словом бесконечное уважение к достоинству человека, как человека. Несмот ря на генеалогические свои предрассудки, Пушкнн по самой натуре своей был существом любящим, симпатичным, готовым от полноты сердца протянуть руку каждому, кто казал ся ему «человеком». Несмотря .на его пылкость, способную доходить до край ности, при характере сильном и мощном, в кем было много детскн- кроткого, мягкого и нежного, и все вто отразилось в его изящных созданиях».
18* -275
и деятельных по финансовой части директ оров огромного ком -мерческого предприят ия; но он созд ал новей шую химию, и никто в Европе не вздумал отвергать его засл уги науке на том основании, что- де он был промы шл енник, некогда ему было основател ьно занимат ься химиею. Вильгельм Гумбол ьдт был дипломат, был министр; но он написал гениальные сочинения по фил ол огии, — и никто в Европе не думал отвергать досто-
инство этих сочинений на том основании, что- де некогда было Гумбол ьдту основат ел ьно занимат ься фил ол огиею: он писал депеши, вел переговоры и писал резол юции на деловых бумагах. Анкетил ь Дюперрон был мат росом, потом сл угою в Ост - Индии, — но он первый изучил зендский язы к и познакомил Ев -ропу с огнепокл онническою цивил изациею, — и опять никто не вздумал спорит ь прот ив него на том основании, что - де некогда мат росу и л акею занимат ься науками. Яков Бем, получив такое воспитание, кот орое едва научил о его читать и писать, занял ся для своего пропит ания сапожны м мастерством и до конца жизни шил очень хорошие сапоги, но, кроме т ого, написал гениальные фил ософские т ворения, и опять- таки никто в Европе не думает говорит ь, что дол жны быть они плохи, потому - де, что куда же сапожнику быть хорошим фил ософом: его дело тачать сапоги и сучить дратву.