МГ: Не ожидал, что вы отметаете Конституцию. Но я задаю вам вопрос не как анархисту-интернационалисту, а как гражданину РФ: как вы считаете…
ИК: Я не делал себя гражданином РФ, это она меня сделала.
МГ: А почему вы не откажетесь?
ИК: Потому что любое другое такое же паршивое.
МГ: То есть вы не признаете Конституцию как некий свод законов, которым надо подчиняться?
ИК: Для начала я не признаю государства как такового, которому нужно подчиняться. Но вернемся к Лимонову. Я считаю, что в данном случае закрытие «Лимонки» — полное безобразие. Претензии, предъявляемые к Лимонову, должны сводиться исключительно к фактам его действий, не к пропагандам и всякой мути. Покажите оружие, которое он покупал, сколько, и в крайнем случае, если докажете, что он покупал его лично, если он действительно юридически виновен, раз по вашим законам так полагается, всыпьте ему столько, сколько вы даете бандитам.
МГ: Но там всего 500 рублей берут.
ИК: Ну, возьмите с него 500 рублей.
МГ: Теперь я вас прерву. И обращусь к радиослушателям. У каждого из нас есть свое представление о Лимонове, многие читали его произведения, многие не читали, кое-кто читал газету «Лимонка», но большинство не читали. Но поскольку мы такие люди, что мы не читали, но у нас есть своя точка зрения, именно поэтому я вас спрошу: «Должен ли, на ваш взгляд, Лимонов сидеть?» Если да, набирайте телефон 995–81–21, если нет — 995–81–22. И теперь у меня вопрос к Ольге Бер: должен Лимонов сидеть в тюрьме?
О. Бер: Понятия не имею. Мои эмоциональные ощущения — не должен как писатель и должен как политик.
МГ: Лимонов один, их не два.
ОБ: Если есть доказательства, то должен. Если он нарушил Конституцию РФ.
О. Кузнецова: Я считаю, что он не должен сидеть. Не согласна с вами по поводу того, что раз политик, то должен. Есть такой длинный список политиков, про который нам только что напомнили, которые могли бы больше претендовать на это место, чем Лимонов.
Ф. Кузнецов: Не должен, по моему глубокому убеждению. Ни как политик, ни как писатель. Потому что в Америке за такие вещи не сажают по определению, по первой поправке к Конституции. У нас в России Конституция немного другая, но тем не менее, несмотря на то, что там есть какие-то доказательства, грош им цена. Потому что тут я вижу тенденцию борьбы с экстремизмом так называемым, начавшуюся с Пасько.
МГ: А 157 патронов и 6 автоматов, с которыми он хотел захватить Казахстан?
ФК: И еще, наверное, 30 грамм героина подброшено.
МГ: Не знаю, в статье это не написано, наверное, подбросили позже, чем написали эту статью. Юрий Николаевич пишет: «Матвей, мы вас очень обожаем, не надо защищать этого Лимонова, так называемого писателя. Это же тот писатель, который занимался любовью с негром, и давал по этому поводу интервью, как ему было приятно». Юрий Николаевич, мы защищаем этого человека. Вопрос не в том, что он был с негром, ему же хорошо было, а не плохо, он об этом написал. Но он сейчас сидит в тюрьме, и надо выяснить, чего он там сидит. Спасибо всем. Сообщаю вам результаты голосования: проголосовало 3033 человека. «Да, должен» — 32 %, «не должен» — 68 %. А теперь перейдем к подробностям. Что вы знаете про то, почему так с ним поступили? Почему Лимонов оказался мальчиком для отсидки?
ИК: Мы забыли сообщить перед началом голосования очень важную информацию. Сперва я об этом пожалел, а потом понял, что мы сделали это хорошо, потому что получилось голосование без давления на общественное мнение. А информация важная.
Мы говорим, что сделал Лимонов, что нет, но многие, наверное, не знают, сколько просит лет за вышеозначенное преступление государственный обвинитель.
АО: Со слов Сергея Беляка, гособвинение хочет посадить Лимонова на 29,5 лет. Этот срок ему должны дать именно за тот документ, к кругу лиц написавших который причисляют Лимонова.
МГ: Трогательна половинка года, наверное, они думают, что скостят ему именно эту половинку, чтобы не было жестоко. Но в данном случае я понимаю, что совокупность лиц переходит на одного Лимонова.
АО: Ему шьют очень тяжелые статьи — создание вооруженного бандформирования. Вы представляете, на основании какой-то бумажки, которую нашли в НБП, шьют государственный терроризм, попытку свержения существующего строя, в том числе президента, и создание вооруженного бандформирования.
МГ: Мы специально не пригласили сюда адвоката, чтобы воспринимать это эмоционально. А что вы, вы всему верите тому, что позиционирует Лимонов и его окружение? Вы считаете, что его формирования не вооруженные? Что оружие, о котором говорится — ложь? Вы можете сказать, что ребята, ходившие в форме, для того, чтобы цветочки нюхать?
АО: Я хотел бы сказать, что мне бы мечта Лимонова, которую он озвучил в своих прекрасных романах (а у него действительно удивительные романы, передо мной лежит «Дневник неудачника»), чтобы его мечта о том, что у него будет своя армия, чтобы она на самом деле сбылась.
МГ: Армия поклонников его книг. Или армия боевая?
АО: С Лимоновым ситуация не такая простая, нельзя его делить на писателя и политика. На самом деле его политическая деятельность, кстати, в журнале «ОМ» я об этом писал, многие писали, тот же А. Цветков, — его нельзя делить, это его собственный стиль, его жизнь. Он живет и одновременно пишет.
ИК: Я бы даже сказал, что для него политика — это продолжение литературы другими средствами в каком-то смысле.
МГ: Значит, получается, что абсолютно права Генпрокуратура, которая не отделяет писателя от политика? В данном случае у нас такой гомункулус вот он такой есть.
АТ: Случай с Эдиком довольно тяжелый для понимания. Сложно разделить, и были такие случаи в истории Кнут Гамсун по убеждениям был абсолютный фашист, после того, как его осудили, он не отказался от фашистских убеждений. Однако в книгах его не было ни строчки пропаганды фашизма. Точно таким же был гениальный поэт Эзра Паунд, который был другом Муссолини, который был потрясающим поэтом-модернистом, но был членом фашистской партии, хотя ни в одной своей строчке не пропагандировал фашизм.
МГ: Вы имеете в виду в произведениях. А в статьях, действиях?
АТ: Конечно, поскольку он был членом фашистской партии, наверное, он за это и пострадал. Они все были осуждены своим народом.
ИК: Паунда не осудили, а поместили в сумасшедший дом.
АТ: Поэтому я считаю, что вообще система преследования писателя, наверное, за последние лет 20, она сильно изменилась. При советской власти была статья антисоветская пропаганда, или 58. Все, ты написал, выступил — иди, Вася, под трибунал, и ты получишь. Сейчас система изменилась, почти все демократические государства используют это. Они говорят, что преследуют за это. И судят за это, а на самом деле совсем за другое. И я думаю, возвращаясь к Эдику, что его преследуют не за его книжки, а его преследуют за его политическую партию. Не Эдика боятся, а боятся политической партии. И здесь я думаю, что Россия подвергается определенному давлению со стороны международного сообщества именно стран СНГ. Потому что те акции, которые были в последнее время предприняты НБП, не самим Эдиком, повторяю, потому что он, как хороший игрок, всегда оставался в тени, а ребят он посылал в Севастополь, Казахстан, Латвию. Мы в ПЕН-Клубе получаем такие письма: «Когда будете защищать Лимонова, вспомните, как он стрелял в сторону наших детей города Сараево. В доказательство его тексты». А Эдик хвастается там в статьях: «Я воевал в трех сербских войнах, ходил в атаку на мусульман под Сараево — хоть кто-нибудь пожал мне руку за это?» Да и я не пожму ему, хотя я русский, потому что у меня среди мусульман много друзей. И я не хочу, чтобы вот это уходило в народ, который, в основном, темен. Извините, может быть, я груб. Народ воспринимает все это на веру, и в нашей стране бросаться такими вещами — это преступно. Я бы ему сказал: «Эдик, перестань дурить молодняк, забивать им башку, займись книгами, пиши, что хочешь»
МГ: Поэт в России больше, чем поэт. Писатель Лимонов оказался больше, чем писатель. Его ребята бузят в странах СНГ он имеет на это право?
АТ: Здесь я с Кормильцевым полностью согласен: пока эти действия не носили слишком агрессивного характера, которые бы вызвали насилие какое-нибудь, или они кого-нибудь избили.
МГ: Вопрос к Федору. Чудный писатель, но занимается войнушкой, своей какой-то, до ужаса пока не дошло никого пока, слава Богу, не убили. Должна прокуратура заниматься этим делом, и если он организатор этого дела под именем Савенко, его осудить и посадить? Или если это писатель, то это его воплощенная в жизнь литературная мечта?
ФК: За мечту сажать нельзя, а за организацию (по определению) можно. Если будет доказано, что он был организатором, и послал кого-то на войну убивать, безусловно. Был случай в 2000 году, когда на съезде «Демвыбора России» они пришли и стали кричать «Сталин! Берия! ГУЛАГ!», их потом выперли и надавали по морде. Был такой случай, ну, и что?
МГ: Яйцом бросили в одного известного режиссера.
ИК: А что известный режиссер потом сделал?
МГ: По почкам.
ИК: Не по почкам, а в лицо, и ботинком.
МГ: Имеет право. А что, он должен попросить яйцо? Или свое использовать?
ИК: Неравнозначно.
МГ: Я хочу, чтобы вы поняли, к чему я клоню. Как мы должны относиться к человеку творческой профессии, который сначала, предположим, пишет стихотворение о мировом господстве, об арийцах с голубыми глазами, а потом собирает ребят, и пытается это осуществлять. Что должно сделать государство? Поставить надсмотрщика, который потом позвонит и скажет: уже убили, давай мочи его, и тогда его ловят. Или, исходя из презумпции невиновности, тех, на кого направлена эта могущая быть агрессия, начинать его сажать в ГУЛАГ. Где тут мера?