. Да что вы говорите!..
Максим. Немцы вместе с итальянцами. Идут уже обыски, может, раненых кто укрывает или оружие…
Мотря Терентьевна(крестится). Боже, отведи от Колн моего эту напасть!
Максим. Я пришлю к вам человека, он вам скажет, как говорить и куда переправлять товарищей, которые придут ил явку…
Павло Павлович. Так говорите, дорогой Максим Иванович, что мы уже очутились под немцами? Что хозяин у нас германская армия?
Максим. Не хозяин, а временный захватчик.
Павло Павлович(сменив тон). Знаешь что, добрый человек, иди ты отсюда помаленьку-потихоньку, чтобы тебя не убивали в моей квартире, чтобы совесть моя была чиста…
Максим. Я не понимаю вас, Павло Павлович.
Павло Павлович. Слушай, Максим, паном ты был вчера, при Советской власти, а сейчас ты — вот: тьфу! И зря не уехал вместе с вашими…
Максим (пристально посмотрел). Ишь ты, что у вас за пазухой лежало!.. Уверены, что Советской власти — конец? Ну что ж, спасибо на таком слове…
Павло Павлович. Не за что…
Максим (сурово). Помолчите, когда я говорю! К вам зайдет наш товарищ и пробудет до вечера. Он будет направлять всех, кто придет на явку, в другое место. Вы мне за него отвечаете головой!
Павло Павлович. Никого и на порог не пущу!
Максим. Пустите! (Уходит.)
Мотря Терентьевна. Не иначе страшный суд наступает.
Павло Павлович. Замкни дверь и никому не отпирай! Если мы хоть одного сюда пустим — прощайся с жизнью! Нашли себе явку — у порядочного человека!
Мотря Терентьевна. А зачем ты соглашался — сам виноват.
Павло Павлович. Не понимаешь политики, так молчи! Иди скорей, запри.
Мотря Терентьевна. Теперь — скорей, а ну, как они нам бомбу кинут?.. (Выходит.)
Павло Павлович. Покрепче запри. На засов!..
Слышно, как вскрикнула Мотря Терентьевна, заголосила.
Не пускай никого! Вытолкай за дверь!
На пороге Мотря Терентьевна, руки в крови.
Господи боже мой, кого ты впустила?!
Мотря Терентьевна. Воды! Йоду!.. Холстина в сундуке…
Павло Павлович. Одурела! Вытолкай за дверь! Тут не лазарет!
Мотря Терентьевна(идет прямо на Павло Павловича). Зараз же давай йоду, а то убью… Ну! Павло Павлович. Рехнулась, что ли?
Мотря Терентьевна сбрасывает покрывало с кровати, выходит в сени, возвращается, ведя раненого Колю, укладывает его на кровать.
Коля?! Ты?
Коля. Ничего, мне не больно… Это перевязка намокла. Я ждал, когда уйдет от вас Максим Иванович… Малость полежу, и все обойдется… Мама, ты не волнуйся… Я только до вечера.
Мотря Терентьевна перевязывает.
Павло Павлович. Тебя сюда кто-нибудь послал?!
Коля. А что же вы думали — я сам к вам пойду?.. Максим приказал… Ой!
Мотря Терентьевна(перевязывает). Сыночек мой! Золотой сыночек! Пускай меня убьют разом с тобой!
Коля. Мама, замкните дверь. Ой! Открывайте только на пароль…
Павло Павлович. Знаешь что, сын?.. Мы тебя выведем потихоньку, иди себе с богом… Раз от меня отрекся, то и я не хочу. Полежишь в садике, на травке, тогда на наш дом подозрения не падет…
Мотря Терентьевна. Душегуб! Убийца! Задуши сына собственными руками! Выгоняй его, выталкивай, выкидывай на улицу! Пускай подохнет у отцовского дома! А я людей покличу — глядите, люди, на проклятого отца! Побейте его камнями, спалите его дом, да будет проклят его след, и его дыхание, и его голос!
Павло Павлович. Тю, глупая! Ты такая, что и в самом деле дом сожжешь! Разве в саду у нас плохо? И ему самому там безопаснее — в доме сразу поймают, да еще и раненого…
Коля. Мама, вы не волнуйтесь. Ой! До вечера никуда не пойду. Я должен предупредить тех, кто сюда зайдет, не зная души моего бывшего отца… Эх говорил им, не послушали…
Павло Павлович. Пошипи мне, пошипи! Я тебя с твоей дурой-матерью вместе в память приведу!
Коля. Мама, кто-то стучит… Не открывайте без пароля…
Мотря Терентьевна. Сейчас, Коленька…
Павло Павлович. Не смей никого пускать. В этом доме — я хозяин!
Мотря Терентьевна. Пусти! Отойди от порога! (Отталкивает Павло Павловича, выходит.)
Короткая пауза. Вбегает Дуся.
Дуся (не обращая ни на кого внимания, бросается к Коле). Коля! Это правда! Ты ранен? Я не поверила, честное слово, не поверила, пока мне сам Максим Иванович не сказал!..
Коля. Максим Иванович знает, что ты пошла сюда?
Дуся. Он позволил. Сказал только, чтобы ненадолго. Такой ужас творится на улицах! Немцы прошли, теперь идут итальянцы… Моего Хому Мартыновича схватили у вокзала, он не поспел на поезд… И Надюша с ним вместе была. Повели обоих… Не знаю, что это делается… Дома горят. Кто пройдет по улице — стреляют…
Коля. Наклонись ко мне.
Дуся наклоняется.
Всех посылай в наше убежище, в шахте, знаешь?
Дуся. Ладно.
Павло Павлович. Влетела в чужой дом, воркует, щебечет, словно никого здесь и нет! А ну, убирайся отсюда!..
Дуся. Уже иду, не волнуйтесь, вам вредно волноваться… Я вам пол не просидела, счастья не отняла, сокровища не разграбила, правда?
Павло Павлович. Сына уже украла!
Дуся. Сын ваш к Советской власти приписан, а не к нам, — может, неправда?
Мотря Терентьевна(обнимает Дусю). Доченька моя милая! Увидела тебя и будто десять годов с тобой жила! Не слушай старого душегуба, побудь с нами…
Дуся. Некогда, мама, надо идти.
Мотря Терентьевна. Куда ж ты, мое солнышко?
Дуся. На войну, мама.
Мотря Терентьевна. Такая маленькая, — а на такую большую войну!..
Коля. Побереги себя, Дуся. У меня к тебе просьба. (Тихо.) Не давайся живой в плен… Ты их знаешь…
Дуся. Хорошо. (Поцеловала Колю, пошла, напевая.)
Мотря Терентьевна. Вот бы мне такую невестку в дом. Больше бы ничего не желала…
Павло Павлович. Да ведь это она и есть. Из-за нее Коля из дому ушел… Она!
Мотря Терентьевна. Слава тебе господи! Хоть бы ничего не помешало.
Коля. Если враг зайдет, мама, скажите, что у меня оспа, чтобы не подходил.
Мотря Терентьевна. Да уж сегодня столько людей заходило, что и на год хватит, то один, то другой. Лежи, сынок, спокойно, никому я тебя не отдам… Пускай сам Гитлер приходит, сукин сын…
Стук в дверь.
Коля. Спросите, мама, кто…
Стучат сильнее.
Павло Павлович. Эк его нетерпенье разбирает! Чтоб ты сказился! Поди, жена…
Мотря Терентьевна. Сам иди, невелик пан! Может, за тобой пришли: Гитлеру как раз палача не хватает!..
Стук.
Павло Павлович. Да иду же, иду, прах тебя побери! (Выходит в сени и, пятясь, возвращается в комнату, за ним входит человек с бородкой в старомодной толстовке.)
Мотря Терентьевна(укрыв Колю с головой, сунула себе в карман его оружие). Чужой…
Человек в толстовке(перекрестился на угол, стрельнув глазами по сторонам). Христос воскресе!
Павло Павлович. Вы пришли к нам на явку?
"Толстовка"(садится). Бой был жестокий. Донецкий бассейн не дается даром. Кто у вас лежит на кровати?
Мотря Терентьевна. Никого нету…
"Толстовка" Как же никого? Одеяло шевелится, словно человек дышит.
Мотря Терентьевна. Это наш сын.
"Толстовка". Когда он ранен: сегодня или давно? (Подошел, поднял одеяло: Коля лежит, закрыв глаза, опустил одеяло на лицо.) Вы правду говорите, это ваш сын?.. (Садится к столу.) Быстро летит бешеное время.
Павло Павлович. Вы не на явку?
"Толстовка"(патетично). Я пришел под кров моей сестры…
Павло Павлович(приглядывается). Неужели?! Двадцать лет тебя не было!..
Мотря Терентьевна. Леня, боже мой! (Тотчас остановилась.)
"Толстовка"(обнимает Мотрю Терентьевну). Я, сестра. Твой брат…
Коля поднял одеяло.
Павло Павлович. Леня! Вот здорово! (Целуется.) Сегодня я все время думал о тебе! Будто знал, что ты здесь. Прямо из-за границы?
Леонид (подходит к Коле). Ну, здравствуй, племянник. (Целует в лоб.) Не повезло в бою? Кто, тебя ранил — итальянец или немец?
Коля. У меня аппендицит…
Леонид. Аппендицит? Прекрасно, можешь меня не бояться… Я сам — член Коммунистической партии, веришь?
Мотря Терентьевна. А с немцами как очутился?
Леонид. Э, сестра, я птица небольшая!
Павло Павлович. Может, за переводчика пристроился?
Леонид. Угадал, дружище. Полезное дело. Много наших можно спасти!
Павло Павлович. Э-э, зачем их спасать!..
Мотря Терентьевна. И спасаешь? Может, веревкой?
Леонид. Ты мне не веришь, сестра?
Мотря Терентьевна(вглядывается в глаза). Приходится верить, коли не брешешь… Что-то у тебя глаза…
Павло Павлович. Ты, Леня, уже отвык от ее языка? Прямо на тот свет загоняет, ничего не могу поделать. И сынок, Коля, в нее пошел — то ему комсомол подавай, то он, видишь, на войну полез, покалечился… У меня на квартире их явка…
Коля (перебивает). Отец!
Леонид. От меня нечего скрываться. Я сам держу связь с коммунистами подполья. Вот я встретил старика Хому Мартыновича — партизан явный, а не признался…
Коля. Он не партизан…
Леонид. Мне надо им передать план размещения немецкого штаба, чтобы можно было без ошибки действовать. Я его оставлю вам, а Коля передаст…